Миллионерша

Эпифания. Не допрашивайте меня с таким видом, словно не верите мне. Я покалечила себе все суставы на руке о подбородок этого мерзавца.

Врач. На какой руке?

Эпифания (протягивая ему левую руку). На этой, разумеется.

Врач (берет ее руку, деловито вытягивает и поворачивает пальцы и кисть). Рука в полном порядке.

Эпифания. Откуда вы знаете? Это моя рука, а не ваша. Врач. Вы вопили бы на весь дом, будь у вас вывихнута рука.

Вы притворяетесь, вы лжете. Зачем? Чтобы казаться интересной?

Эпифания. Казаться? Запомните: я и так интересная.

Врач. С медицинской точки зрения — нисколько. А чем интересны вы с других точек зрения?

Эпифания. Я — самая интересная женщина Англии. Я — Эпифания Оньисанти ди Парерга.

Врач. Первый раз слышу. Вы, вероятно, итальянская аристократка?

Эпифания. Аристократка? Уж не за дуру ли вы меня принимаете? Мои предки еще пятьсот лет назад ссужали деньги всей Европе. А сейчас мы банкиры всего мира.

Врач. Значит, вы еврейка?

Эпифания. Я христианка до последней капли крови. Евреи бросают чуть ли не половину своих денег на благотворительность и разные фантастические затеи вроде сионизма. Там, где дело доходит до денег, самый глупый из ди Парерга обведет вокруг пальца умнейшего еврея. Мы — единственная подлинная аристократия в мире. Денежная аристократия.

Врач. Вернее, плутократия.

Эпифания. Пусть так. А я — плутократка из плутократов. Врач. Так вот, это болезнь, от которой я не лечу. Единственное известное мне лекарство от нее — революция. Но его применение сопряжено с высокой смертностью; кроме того, когда революция получается не такая, какая нужна, она только усугубляет недуг. Я ничем не могу вам помочь. Мне пора на работу. До свидания.

Эпифания (удерживая его). Но это и есть ваша работа. Что вам еще делать, как не лечить меня?

Врач. В жизни хватает дела и кроме лечения мнимобольных богачей.

Эпифания. Но если вам за это хорошо платят?..

Врач. Те небольшие деньги, которые мне нужны, я зарабатываю трудом, который считаю более важным.

Эпифания (отталкивает его и раздраженно расхаживает взад и вперед). Вы свинья, скотина и большевик. Бросая меня здесь в минуту несчастья, вы поступаете отвратительно. Моя машина ушла. Денег у меня нет — я никогда не ношу их с собой.

Врач. А мне вот и носить с собой нечего. Машина ваша сейчас вернется, и вы сможете одолжить деньги у своего шофера.

Эпифания. Вы форменный бегемот. Вы башибузук. Я должна была догадаться об этом раньше по вашей смехотворной феске. Снимите ее — вы находитесь в моем присутствии. (Срывает с врача феску и прячет ее за спину.) Наберитесь вежливости и побудьте со мной хотя бы до возвращения моего шофера.

За сценой гудок автомобиля.

Врач. Он уже вернулся.

Эпифания. Ах, черт! Неужели вы не можете подождать, пока он выпьет чаю и выкурит сигарету?

Врач. Нет, не могу. Потрудитесь вернуть мне феску.

Эпифания. Я только хотела посмотреть, как вы без нее выглядите. (Деликатно водружает феску ему на голову.) Послушайте. Ведь это же приключение. Неужели вы совсем чужды романтики? Просто любопытства, наконец. Разве вам не интересно узнать, за что я спустила этого скота с лестницы? Неужели вам не хочется хоть раз в жизни послать ко всем чертям свою жалкую работу и провести денек за городом с привлекательной женщиной?

Врач. Женщины, за исключением больных, не интересуют и не привлекают меня: я слишком много знаю о них— как снаружи, так и изнутри. Вы же совершенно здоровы.

Эпифания. Лгун! Совершенно здорового человека не было, нет и не будет. (С надутым видом садится.)

Врач. Верно. Вы неглупы — в некотором смысле. (Садится напротив нее.) Помнится, еще молодым, в начале своей карьеры, я убил нескольких больных: меня учили, что я должен резать до тех пор, пока не останутся только совершенно здоровые ткани. А так как подобных тканей не существует, я искромсал бы больных в куски, если бы меня не остановила сестра. Поэтому они умерли не на операционном столе, а позже, по выходе из больницы. Но раз их унесли со стола живыми, я был вправе утверждать, что операция удалась. Вы замужем?

Эпифания. Да. Но вам нечего опасаться — муж открыто изменяет мне и не сможет подать на вас в суд, если вы начнете ухаживать за мной. Если понадобится, я просто с ним разведусь.

Врач. А кого вы спустили с лестницы? Кто он такой? Он ухаживал за вами?

Эпифания. Нет. Он оскорбил память моего отца, потому что здешний завтрак разочаровал его. А когда я думаю об отце, обыкновенные люди кажутся мне просто мусором. Вы — необыкновенный человек. Я хотела бы продолжить наше знакомство. Теперь, когда вы задали такие интимные вопросы о моей семейной жизни, а я ответила на них, вы не можете не считать себя моим домашним врачом. Словом, все решено.

Врач. Вы, кажется, упомянули об эдиповом комплексе?

Эпифания кивает.

И об избытке денег?

Эпифания. Избыток? У меня всего-навсего жалких тридцать миллионов.

Врач. Психологически любопытный случай! Я уделю ему внимание.

Эпифания. Уделите внимание? Вы должны были сказать: благодарю за честь, польщен, восхищен!

Врач. Все ясно. Безграничная самоуверенность, безрассудная наглость, патологическая самовлюбленность, сексуальная холодность.

Эпифания. Холодность! С чего это вы взяли, что я холодна?

Врач. Вы разговариваете со мной, как мужчина. В мужчинах для вас нет ничего загадочного, особого, святого. Мужчина для вас всего лишь разновидность той же породы, что и вы.

Эпифания. Вот вздор! Мужчина — существо совершенно другой и гораздо более низшей породы, в этом вы убедитесь после пятиминутного разговора с моим мужем. Но, конечно, на свете есть и другие мужчины: великие люди, как мой отец; хорошие врачи, как вы.

Врач. Благодарю вас. А что говорит о вас ваш постоянный врач?

Эпифания. У меня нет постоянного врача. Обзаведись я им, он оперировал бы меня каждую неделю, пока от меня и моего счета в банке ничего бы не осталось. Не бойтесь: я не потребую, чтобы вы терзали меня стетоскопом. Легкие у меня, как у кита, желудок луженый; Внутри у меня все работает, как часовой механизм. Я сплю по восемь часов в сутки, и сон у меня мертвецкий. Когда я чего-нибудь хочу, я настолько теряю голову, что непременно добиваюсь желаемого.

Врач. И чего же вы хотите особенно часто?

Эпифания. Всего чего угодно. Желания возникают у меня мгновенно, как вспышка молнии, и тут уж меня не остановишь.

Врач. Желать всего значит не желать ничего.

Эпифания. Пять минут назад я пожелала вас. Теперь я вас получила.

Врач. Оставьте! Не пытайтесь обмануть врача. Ведь если вы пожелаете достать с неба солнце, луну или звезды, вам их все равно не получить.

Эпифания. Именно поэтому я всячески стараюсь не желать их. Я желаю только того, что могу получить.

Врач. Отлично. У вас практический ум. А чего, например, вы хотите сейчас?

Эпифания. В том-то и горе, черт возьми! Мне нечего желать, кроме новых денег.

Врач. А как насчет новых мужчин?

Эпифания. Еще одного Элестера? Или Блендербленда? Это мелкие желания. Сейчас мне хочется иметь катер.

Врач. В этой глухой деревушке его не купить.

Эпифания. Скажите хозяину, пусть остановит и купит первый же, который будет проходить мимо.

Врач. Чепуха! Люди не расстаются так вдруг со своими катерами.

Эпифания. А вы пробовали купить?

Врач. Нет.

Эпифания. Я пробовала. Когда мне нужен автомобиль, моторка или катер, я покупаю их прямо на шоссе, на реке или в порту. Когда покупаешь их новыми, они стоят тысячи ; но купите их, и через день за них не выручишь даже полсотни фунтов. Предложите за любую такую штуку триста, и владелец не рискнет отказаться: он знает, что подобное предложение не повторится.

Врач. Ага! Вы психолог. Очень интересно.

Эпифания. Ерунда! Я просто умею покупать и продавать, если вы это имели в виду.

Врач. Вот так хорошие психологи и делают деньги.

Эпифания. А вы их сделали?

Врач. Меня интересуют не деньги, а наука.

Эпифания. Без денег она бесполезна. Вы женаты?

Врач. Моя жена — наука, и мне хватает ее, хотя моя религия разрешает мне иметь четыре жены.

Эпифания. Четыре? Что вы хотите этим сказать?

Врач. Я так называемый магометанин.

Эпифания. Ну так вот, если вы женитесь на мне, вам придется довольствоваться двумя.

Врач. Ого! Разве между нами уже встал вопрос о браке?

Эпифания. Да. Я хочу выйти за вас.

Врач. Ничего не выйдет, сударыня. Моя жена — наука.

Эпифания. Она останется при вас — к ней я ревновать не буду. Но я торжественно поклялась отцу, когда он был на смертном ложе...

Врач (перебивая). Погодите. Мне лучше сказать вам сразу, что я тоже дал торжественную клятву матери на ее смертном ложе.

Эпифания. Что?..

Врач. Моя мать была мудрая женщина. Она взяла с меня клятву, что, если женщина захочет выйти за меня, а я почувствую искушение жениться на ней, я вручу ей двести пиастров и предупрежу, что она должна, имея при себе только то, что на ней надето, и эти деньги, просуществовать своим трудом, без посторонней помощи, в течение полугода. В противном случае я никогда не увижусь с ней.

Эпифания. А если она выдержит испытание?

Врач. Тогда я обязан жениться на ней, даже если это самая уродливая образина на свете.

Эпифания. И вы смеете подвергать меня, Эпифанию Оньисанти ди Парерга, такому испытанию? Да и вообще какому бы то ни было испытанию?

Врач. Я дал клятву. У меня тоже эдипов комплекс — так судил аллах, и я ничего не могу поделать.

Эпифания. Кто была ваша мать?

Врач. Прачка и вдова. Она вырастила одиннадцать человек детей. Я был самым младшим и ее любимцем. Остальные десять — простые честные труженики. С их помощью она сделала из меня ученого. Ее заветной мечтой было иметь сына, который умел бы читать и писать. Она молилась аллаху, и он наделил меня соответствующими талантами.

Эпифания. И вы думаете, я спасую перед какой-то прачкой.

Врач. Боюсь, что да. Вам не выдержать испытания.

Эпифания. В самом деле? А как насчет испытания, которое мой отец избрал для мужа, достойного меня?

Врач. Ого! Значит, муж тоже должен подвергнуться испытанию? Мне это не приходило в голову.

Эпифания. Вашей матушке, видимо, тоже, поэтому лучше предупредить вас сразу. Я должна вручить вам полтораста фунтов» из которых вам предстоит за полгода сделать пятьдесят тысяч. Что вы скажете о таком испытании?

Врач. Вполне определенно отвечу, что к исходу шести месяцев у меня, слава аллаху, не останется ни пенни.

Эпифания. Значит, признаете себя побежденным?

Врач. Целиком и полностью.

Эпифания. И вы думаете, я тоже потерплю поражение?

Врач. Несомненно. Вы не знаете, что такое жизнь бездомной нищей, и милосердный аллах позаботится, чтобы никогда не узнали.

Эпифания. Двести пиастров — сколько это на наши деньги?

Врач. По курсу в день смерти моей матери примерно тридцать пять шиллингов.

Эпифания. Давайте их сюда.

Врач. К сожалению, моя мать забыла дать мне эту сумму. А у меня нет тридцати пяти шиллингов. Мне придется занять их у вас.

Эпифания. У меня с собой ни гроша. Впрочем, неважно — одолжу у шофера. Вам он под мое ручательство тоже одолжит полтораста фунтов, если вы, конечно, осмелитесь попросить об этом. До свидания — через полгода. ( Уходит.)