Иной герой. Мир мрачный судьбы

Глава 5.

Идеально заточенный нож резво шинковал купленные овощи, пальцы готовящего ужин повара успевали уйти из-под удара лезвия в последний миг до соприкосновения металла с разделочной доской. Засунув в правое ухо наушник, Широ едва слышно мычал в такт мелодии, отправляя новую порцию нарезанных помидоров к уже подрумянившемуся луку. В соседней сковороде обжаривались маринованные куриные грудки.

— Что будем есть сегодня? — спросила усевшаяся за стол Токо, машинально доставая сигарету. — Пахнет недурственно.

— Если закуришь — есть будешь вчерашнюю кашу. — обронил парень, покосившись с недовольством на табачное изделие в руке мага. — И никакого мяса.

— Тц. — щелкнула языком Аозаки, чье пребывание на территории поместья Эмии длилось уже месяцев шесть, за которые женщина успела провести парня через внушительное число ритуалов и залить тому в глотку столько отваров, что Широ мог утопить в них десяток другой слонов одновременно. — Я вообще-то твой «лечащий врач», — было это сказано с легкой издёвкой. — Ты не можешь мне указывать или перечить.

— Кашу так кашу. — кивнул не оборачиваясь рыжик, удовлетворенно слыша сдавленный то ли всхлип, то ли единичный кашель подавившегося человека. Да, он мог с полной уверенностью заявить, что «рыжая лисица» была готова бросить сигарету, пусть и временно, ради его стряпни.

К готовке у него была чудовищная, если так можно выразиться, предрасположенность. Кирицугу однажды даже пошутил, что в предках парня мог быть благословленный богами личный повар самого Гильгамеша. А раз герой древности всегда славился тем, что обладал всем самым лучшим, то мысль убийцы магов не была лишена какой-никакой, но логики и «здравого» зерна.

— Давай не будем горячиться. — поморщилась волшебница, грустно убирая в пачку вредную белую трубочку.

— А кто «горячится»? — удивился парень. — Тебе же с самого начала было сказано «никаких сигарет на кухне». Хоть обпыхтись за ее пределами, но в моей обители не смей их даже доставать.

— Борец с курением доморощенный. — Токо нетерпеливо схватила налитую Широ чашку с кофе, тут же вдохнув его приятный аромат. Перед ней спустя семь минут неторопливого потягивания напитка приземлилась с тихим стуком большая тарелка, испуская просто неприличное количество пара. — О! И что это? — поковыряв овощи с мясом, спросила маг.

— Овощи с мясом. — посмотрел на нее как на душевнобольную Широ.

— Название блюда, паршивец. — дернулось у Токо веко. Этого мальца ей иногда хотелось стукнуть чем потяжелее, но годы опыта общения с клиническими идиотами, которых в Часовой Башне было предостаточно, делали свое дело, спасая повара от ответных мер. Да и не стала бы она зазря поднимать на него руку, осознавая аномальную здравость мыслей и поступков Эмии младшего. Что в принципе не помешает ей слегка поменять вкус следующего принимаемого юным дарованием отвара, превращая простое питье в подвиг достойный Геракла.

Да, можно сказать, что Аозаки вообще была незлопамятной и неконфликтной… В другом, лучшем мире.

— Нет названия, это просто овощи с мясом и специями. — парень уже успел поставить еще три тарелки, владельцы которых должны были появиться с минуты на минуту.

Токо фыркнула, молча продолжая трапезу, но это не мешало ей придумывать новый план мести паршивцу, так и не научившемуся правильно говорить с взрослыми. Будь на ее месте другая, лишенная принципов волшебница, кои обычно и встречаются в Часовой Башне, то непременно провела бы на парне парочку другую показательных экзекуций, втирая в разум правила «этикета». Или просто измываясь потехи ради.

Но она не была похожа на членов магической ассоциации, она была выше банальной порки или пыток. Нет, она будет действовать мягче, но не менее изощренно, и, в конце концов, заставит засранца быть почтительнее. Потому что она добра и всепрощающа.

А еще говорят у рыжих нет души.

Дочь семьи Аозаки, если бы хоть кто-то смог прочесть ее мысли, это утверждение оправдала бы на все сто сорок пять процентов.

— Приятного. — открыл двери и вошел Кирицугу, чей облик за прошедшее время претерпел значительные изменения. Начиная от болезненной худобы и заканчивая почти всегда потухшим взглядом, меняющимся только тогда, когда он занимался обучением сына или думал о дочери.

Планы по вызволению последней ныне уже напоминали «наполеоновские» по своим масштабам и числу запасных вариантов «на всякий случай». Правда реализация страдала, все же проклятие Грааля со временем здоровья не прибавляет.

Мужчина схватил вилку и принялся усиленно запихивать в себя свою порцию, профессионально игнорируя прищуренный взгляд инквизитора, следящий, чтобы «еретик» не сбежал недоев.

— Шики будет? — недовольно поджав губы, спросил Широ, видя отсутствие подопечной Аозаки за столом.

— У нее свое задание, — пожала плечами Токо, не поднимая взгляда от тарелки и увлеченно нанизывая на зубья вилки один кусочек мяса за другим. — В городе нашли несколько расчлененных трупов, и она решила найти виноватого.

— И опять будет спасать своего кавалера. — хохотнул Широ. — Знаем. Видели.

— Но-но! — возмутилась, пусть и наигранно, Аозаки. — Микия просто… — она немного замялась, пытаясь обелить парнишку, зарплату которому частенько задерживает. — Удача не на его стороне.

— Знаешь, — встал, чтобы налить себе кофе младший Эмия. — Не удивлюсь, что убийцей окажется та девчонка, которую он недавно спас. Фудзино Асагами, кажется.

— Ты… — запнулась на полуслове Токо. — Он к тебе со всей душой, а ты о нем гадости. Что он тебе такого сделал?

— Пфф. — отвернулся Широ. — Ничего и не гадости. — пробубнил он себе под нос. — Правду уже нельзя сказать. В любом случае, — рыжик кивнул самому себе и пододвинул порцию девушки в сторону подавившегося от такого поступка отца. — Это нужно кому-то съесть.

— Я сыт. — затолкал наконец в себя остатки соуса маг, отправляя вдогонку пару глотков кофе.

— Верю, но ты единственный, кто похож на узника концлагеря, а это значит что? — желание откормить родителя в ребенке было велико, так же сильно, как и желание вылечить старого убийцу.

Но вот методы уже не нравились старшему Эмии, с ужасом взиравшему на мило улыбающееся чадо, насильно запихивающего в него «еще ложечку».

Спасти его могло лишь чудо. Самое натуральное из возможных. Сам Бог должен был вмешаться в причинно-следственные связи и нарушив их ход, заставить Широ переключить свое внимание на нечто новое.

И молитвы его были услышаны, пусть и не тем богом. Но кого это интересует, если оно работает.

— Широ! — входная дверь была с грохотом открыта, впуская внутрь голодного зверя. Тигра в обличие человека. Бездонный желудок города Фуюки.

— Тайга… — выдохнул раздосадовано парень, возвращая взгляд на отца, успевшего скрыться за дверьми. И лишь взметнувшиеся и мелькнувшие на долю секунды полы его халата сверкнули в полумраке коридора белым пятном, словно подтверждая «предательский» поступок Кирицугу.

***

— На сегодня все. — смахнула единственную каплю напряженного трудового пота с виска волшебница, резким взмахом головы откидывая упавшую на глаза прядь.

Токо отставила в сторону опустевшую колбу, углубляясь в записи своего дневника и вычеркивая одну единственную оставшуюся строку списка.

Ее взгляд вильнул в сторону, задевая уходящего из импровизированной мастерской в сарае поместья Широ, чья походка с каждым мигом становилась все более и более шаткой, пока паренек и вовсе не потерял сознание. И быть ему обладателем неплохой налобной шишки, если бы не входящая в этот самый момент в мастерскую Шики, от неожиданности поймавшая тельце.

— Так и должно быть? — спросила девушка, уложив рыжего на кушетку и вытащив из кармана пакетик с оладьями. Она перебралась в «гости» к Эмиям вместе с Аозаки, не до конца доверяя Убийце магов.

И если их отношения с самого начала были несколько натянуты, то отношения с парнишкой, которому было суждено с головой окунуться в самые неприглядные закоулки подлунного мира (спасибо папаше), сложились весьма неплохие, пусть и не с самого начала. Такими им было суждено стать, ведь навыки готовки Широ за прошедшее время качественно выросли, а Рёги очень любила поесть. Да и быть грубым с человеком, готовящим тебе еду мысль крайне глупая. Все же лишенный цепей парнишка пусть и был добр, даже в чем-то и с кем-то мягок, но плохое и пренебрежительное отношение к себе помнил и был готов ответить.

Что и почувствовала в начале их отношений Шики, получив самые вкусные из когда-либо попробованных ей блюд, качество которых на следующий день резко ухудшилось. Причем только для нее. Да, угодить ей было просто, и еще проще заставить извиниться за пренебрежение в начале знакомства.

Понять в чем причина столь резкого изменения качества девушка смогла лишь с пинка Токо. Не сразу, и не без нажима со стороны не желающей терять источник вкусностей Аозаки (так же получившей непрозрачный намек от парня), но Рёги начала менять свое поведение в лучшую сторону, ныне став чуть более интересным собеседником, чем стена напротив.

Но и сам гордый сын Эмии по началу не особо спешил менять линию поведения, выжидая и наблюдая, ожидая пока накопится негодование в голове спокойной Шики — единственная, кто была вынуждена есть не такие уж и вкусные блюда и с грустью наблюдать за набивающими животы людьми.

— Можно было и понежнее. — обратила внимание на то, как с особым цинизмом бросила Широ на диван обладательница Глаз Восприятия Смерти.

Рёги лишь фыркнула, не прекращая жевать. Уж очень ей нравились сладкие оладьи, приготовленные рыжиком.

— Это последний ритуал? — плюхнулась рядом с сопящим рыжиком Шики.

— Угу-у. — промычала Токо, увлеченно вглядываясь в «духовную карту» обоих Эмий и прикидывая как будет сподручнее вживить первую и пробную цепь, коей должна была стать пусть и ослабшая, но врожденная цепь Кирицугу, которая не была заражена порчей.

— Тогда когда начнете пересадку?

— Если все будет хо… — лисица не успела договорить, ведь в мастерскую вошел убийца, так и не дождавшийся возвращения сына после очередной плановой ритуальной возни.

— Широ здесь? — обвел он взглядом помещение, быстро находя искомого, что во сне слегка поворочавшись, нашел сидящую рядом Рёги и, немного подтянувшись, перетек к той на колени, удобно обхватив руками талию.

Как реагировать на подобное девушка не знала, молча взирая сверху вниз на уткнувшегося носом в ее живот ребенка, слегка вздрагивающего от микроскопических спазмов мышц — последствий самого последнего и самого тяжелого для тела и духа ритуала, полностью укрепляющего и фиксирующего изменения организма.

Её рука легла на его голову, ведомая неизвестным доселе желанием. Но тихий, и, к сожалению, отчетливо слышимый в тишине смешок Аозаки заставил ее ту отдернуть, словно от кипятка.

— Когда начнем пересадку? — странно смотря на взаимодействие молодых людей, спросил Кирицугу, даже не взглянув на Токо.