Иной герой. Мир мрачный судьбы

Глава 6.

Прошло уже достаточно времени с момента пересадки первой пробной цепи Широ. Теперь же, когда его магическая энергия, вырабатываемая душой, нашла путь, парень, наконец, смог начать полноценные тренировки, пропуская каждый день через себя достаточно праны, чтобы повредить канал. Но к его счастью, получивший достаточную подпитку Авалон мог нивелировать повреждения, регенерируя разрушающуюся цепь вновь и вновь, позволяя увеличить часы практики не только боевых искусств, коими на высоком уровне владел его отец, но и приступить к полноценным урокам с Аозаки.

Артефакторика, руны, барьеры и различные магические ловушки, все даваемые женщиной знания ребенок впитывал словно губка, заполняя свой опустошенный пламенем Грааля разум все новыми и новыми воспоминаниями, слегка пугая скоростью обучения Токо, не знающей, как воспринимать подобное.

Жалел Широ лишь о том, что учитель так и не поддалась и не захотела учить его созданию марионеток, жестко пресекая даже попытки заикнуться о подобном. Но и получаемого было вполне достаточно, чтобы заполнить весь день Эмии обучением, чередуя физическую нагрузку и уроки «рыжей лисы».

Как и обычно, сегодняшний день для Широ закончился стандартно — лишенный и капли сил парень валялся на своей кровати, мгновенно заснув, стоило голове удариться о манящую подушку.

Но сладкий сон не мог принести ему забытья, утаскивая разум мальчишки в темные и глубокие бездны неизвестных ведений и иллюзий, рождаемых восстанавливающийся медленно, но верно души. Последнюю неделю его преследовал особенно богатый на детали сон, создающий не только яркую картинку, но и звуки с запахами.

Каждый раз он шел по вырисовывающимся улочкам старого города. Не зная, кто он, но чувствуя, как мягкая кожа пальто и шелк рубахи скользят по его коже. Древние и рваные булыжники под его ногами рассыпаются осколками битого камня с каждым торопливым шагом. Неприятный туман катится с гноящихся свалок, которые начали переваливаться через подпорные стены на главную дорогу. Но почему-то… Его это радовало.

Ему кажется, что он осведомлен о деталях и делах, о которых знать не должен. Например, о том, что туман неестественен, он собирается здесь по воле невидимой силы, дергающей за ниточки. Во сне эта сила ему знакома, почти приветлива, но как только он просыпается, смысл теряется в ставшем бодром уме.

Он спешит сквозь густой туман к дому начальника порта. Войдя, он оказывается в плохо освещенной комнате с двумя скрытыми в тенях фигурами, оба — мужчины. Один большой и громкий. От него воняет гниющей рыбой и несвежим пивом. Другой — не менее крупный, но более статен в талии. От него при каждом движении слышен звон и бряцанье металла. Солдат или, может, городской стражник?

Они говорят, но он не мог разобрать слова. Он ощущал, как от них исходили, подобно волнам огня, обдавая его приятным жаром, волны злобы и страха. И чем дольше длился сон, чем чаще снился, с каждым разом раскрывая все больше деталей, делая речь говорящих неуловимо яснее, тем сильнее в его душе укоренялась мысль, что решения, принятые в этом доме и комнате, приведут мир к его концу.

Стоило ему сильнее сосредоточиться на разговоре, как мир вокруг изменился. Он видел город с высоты птичьего полета, наблюдал, как петля изумрудного огня распространяется по всему горизонту. Она растет, и сжигает все, чего касается, оставляя лишь пепел и забвение. За стеной пламени виднелись летающие шпили омерзительных созданий, мерно шествующих вперед, не обращая и капли своего внимания на агонию Жизни.

И все это… доставляло ни с чем несравнимое удовольствие. Удовольствие от хорошо проделанной работы, от которой зависит столь многое.

Мир горел, выжигая тех, кому он не принадлежал. Изумрудное пламя, прекрасное и смертоносное, изменяющее и испепеляющее, подготавливало его к приходу тех, кто был когда-то изгнан.

Радость. Детская, светлая и незамутнённая.

Но мерзкая…

Она не принадлежала ему, испытывающему лишь гнев, страх и отчаяние.

Пламя взметнулось вверх, опаляя его взбунтовавшийся разум, заставляя душу кричать в агонии, вторя тысячам умирающих под ногами.

Спящий Широ скорчил в гримасе обливающее потом лицо, до крови прикусив губу, но, так и не проснулся, продолжая видеть то, о чем никогда не знал и не помнил.

Дверь в его комнату беззвучно закрылась, отрезая звук шагов.

***

— И снова кошмары. — вошла на кухню Токо, резво подходя к закипевшему чайнику и наполняя чашку крутым кипятком, не забыв засыпать четыре ложки с горкой кофе. Женщина тихо хмыкнула и, присев за стол, уставилась на уже сидевшего за ним Кирицугу, зашедшего следом и закрывшего дверь. — Если ты хочешь спросить «могу ли я как-то на это повилять», то мой ответ — нет. Единственное, что я могу сказать, так это то, что связаны они с Граалем, его пламенем и «черной жижей», о которой ты говорил и которая весело плещется в твоих цепях. — рыжая едко усмехнулась и тряхнув гривой своих огненных волос, припала губами к едва остывшему кофе, жадно делая несколько глотков, плюя на температуру.

— Надень очки, будь добра, — не выдал ничем своего недовольства маг. — Твоя «кислотность» уже начинает надоедать не только мне.

— Как будто меня это хоть как-то касается. — фыркнула Токо. — В любом случае, нравится тебе это или нет, но мы ушли от темы. Твой сын описывает свои кошмары слишком детально, настолько, что снами они не могут быть в принципе. Они больше походят на воспоминания, о чем говорит и активность гиппокампа в ночное время суток. — женщина припомнила один из последних ритуалов, сканировавших тело мальца во время сна, и показавших странную активность в мозгу. Активность не свойственную организму в ночное время суток. — И началось это только после пересадки. — она многозначительно посмотрела на убийцу.

— Намекаешь, — медленно начал Кирицугу, — на то, что кошмары могут быть вызваны порчей Грааля переданной от меня? — он задумчиво промычал. — Но ты сама говорила, — начал он ни к кому не обращаясь, будто говорил сам с собой. — Что проверила цепь и не нашла в ней «грязи», выходит ты ее или не заметила…

Кружка Аозаки предостерегающе громко была поставлена на стол, а сама «лиса», хмуро скрестила руки на груди, но промолчала.

— …или дело вовсе не в ней. — закончил маг, игнорируя прожигающий взгляд человека, задетого намёком на сомнение в профессионализме. — Будем считать, что пропустить что-либо ты не могла, — смотря в глаза, «покладисто» показал зубы Эмия, внутренне ухмыляясь рычащему облику Токо, как никогда похожему на рыжего зверя. — Тогда пойдем с другой стороны и подумаем, чем могли быть вызваны кошмары. — ехидное выражение лица мага пропало так же быстро как появилось. — Это из-за обнаруженной тобой аномалии? Стало ли пробуждение магии катализатором?

— Тц. — щёлкнула языком Аозаки. Она не хотела признавать, но произошедшее с душой парнишки было выше ее разумения, выше всего, чего добились маги Часовой Башни. — Тот «шрам» на его душе скрепил две души воедино. — женщина вспомнила тот миг, когда обнаружила это. Обследование духа после изумрудного магического неконтролируемого выброса рассказало достаточно, чтобы заставить ее содрогнуться от осознания той боли, которую пережил во время пожара ребенок. Токо надела очки и взгляд ее потеплел. — Вероятно, пламя Грааля помогло двум душам стать единым целым. И если душа Широ до попадания на пожарище еще представляла из себя хоть что-то, то после… Возможно проклятие чаши как-то заблокировало или стерло память второй души и пробуждение магии помогло восстановить её часть. — «лисица» осушила чашку, задумчиво уставившись на ее пустое дно, будто ища там истину. — Так или иначе, я не могу даже предположить, чем все обернется. Его душа восстанавливается и вместе с этим, в форме снов, к нему возвращается то, что когда-то было утеряно?

Она пожала плечами, явно не зная, что еще можно добавить и как успокоить старшего Эмию, в глазах которого явно плескалось опасение за жизнь и здоровье сына.

Для них обоих не было секретом существование такой странной и непонятной шутки как «реинкарнация», ведь Сансара была известна даже простым людям.

Аозаки же, как не самый последний член Башни, мельком слышала о магии «Калейдоскопа», кою использовал Маршал, и которая доказывала существование параллельных вселенных.

Так что же в таком случае мешало какой-нибудь бедной душе сбиться с пути и угодить в материальный мир в поисках покоя и пристанища? Что ей мешало увидеть разрушающуюся душу мальчика и найти в ней спасение? Помочь и себе, и ей, не давая злой судьбе погубить их обоих?

Вероятность?

Возможно, ведь каковы шансы на то, что душа войдет именно в этот мир? В этой стране и городе. Найдет именно эту погружающуюся в небытие сущность, коих на просторах бесконечной мультивселенной бесконечное множество.

Возможность подобного исхода бесконечно стремится к нулю.

Но ему не равна.

— Я знаю о чем ты думаешь. — наплевав на запрет Широ, Токо достала из кармана пачку сигарет и прикурила горящим пальцем. Все равно парень спит и не узнает о столь ужасном нарушении установленного им правила. А почистить воздух она может простым взмахом руки, так же просто, как убрать запах, въевшийся в мебель. — Думаешь, раз твой сын, которого ты обучаешь всему, что знаешь сам, начнет вспоминать, что было в его прошлом, то и характер его претерпит изменения. Личность исказится под грузом воспоминаний, давящих то немногое, что было здесь. — пепел сигареты упал в подставленную магом ладонь, в ней он и исчез.

Эмия ничего не ответил. Да и ни к чему это. Сказанное «лисицей» было правдой от начала и до конца. Он опасался, что пробуждение воспоминаний прежней жизни изменит его сына, исказит то, кем он был сейчас и, сказать прямо — убьет. Но это будет не смерть биологическая, а деструкция личности.

Личности ребенка, не прожившего и декады лет, не накопившего опыт и не ощутившего за спиной тяжесть прожитого. Всё, что делает Широ Эмию самим собой, будет безжалостно раздавлено прошлым. И уповать на то, что душа прожила меньше себя нынешней, не стоило, о чем буквально кричали «сны», чьи сюжеты уже меняли рыжика далеко не в лучшую сторону.

Аозаки поправила очки и взглянула в потухшие, лишенные жизни глаза Кирицугу, кожей ощутила исходящие от него эмоции. Она знала каким он был до злополучной войны за Грааль, помнила того несгибаемого Человека с большой буквы, идущего к своей цели и мечте не зная преград. И то, что предстало перед ней сейчас, очень сильно контрастировало с прошлым. Проклятие Грааля подкосило его, подточило не только тело, но и дух, с каждым днем все сильнее размягчая волю.

Её рука неуверенно легла на его плечо в жесте поддержки.

Жесте, который нынешний он мог оценить по достоинству.

Ответом на ее действия стала слабая, бледная, как лунный свет пробивающийся через окно, улыбка.

Минуты текли медленно, словно полумертвая улитка. Пара застыла, не желая разрушить устоявшуюся идиллию взаимопонимания и дружеской (кто бы мог подумать, что подобное словно может описать действия направленные на самого Эмию Кирицугу) поддержки.