Нимфоманка

— Ну да! Конечно! — Огава презрительно хмыкнула.

— У тебя есть причины не любить Ханаду-сан? — спросил я.

— С чего бы? Она вроде как спасла меня от попадания в приют! — ухмыльнулась Огава, — мать умерла и, если бы не Ханада-сан, меня бы отправили туда!

— А твой отец?

— У меня нет отца! — отрезала Огава.

— Значит, ты должна быть благодарна!

— Ага. Я благодарна!

Огава встала.

— Мне пора идти!

Я подумал, что юбка на ней слишком длинная, да и вся форма висит мешком. Невозможно было понять красивая ли фигура у племянницы Ханады-сенсей.

Уроки закончились и Ханада-сенсей поспешно покинула класс. Где-то внутри себя я понимал, что давить на неё не стоит. Она должна понять, что я буду хранить всё в тайне, только тогда появятся шансы на продолжения наших отношений. А продолжения мне хотелось! Очень хотелось. Это, наверное, типичное поведение для парня, у которого случился первый секс. Это событие очень важное, которое останется со мной навсегда, а для Ханады-сенсей, оно, наверное, довольно рядовое. Хотя думать так мне было очень неприятно. Где-то в глубине души, я считал, что и она скучает обо мне. Но в любом случае мне оставалось только ждать и надеяться. На другой день, Ханада-сенсей остановила меня на выходе из класса.

— Подожди, Миура-кун! — проговорила она и щёки её зарумянились, — у меня есть к тебе дело!

Вела она себя несколько странно, дождавшись пока остальные ученики покинут класс она сказала очаровательно смущаясь.

— Я слышала, что ты подружился с моей племянницей! Я очень благодарна тебе за это! Она очень замкнутая девочка! Если благодаря тебе её школьная жизнь хоть чуть-чуть улучшится, я буду очень тебе признательна!

Она быстро стрельнула на меня своими прекрасными глазами и поспешно отвела взгляд.

— Спасибо Вам, Ханада-сенсей! — сказал я.

— За что? — она покраснела ещё сильнее.

Я молча поклонился и вышел.

На следующий день я снова встретил племянницу Ханады-сенсей в столовой. Она как обычно ела одна. Я заметил, что вокруг неё образуется некое свободное пространство, как будто Огава отпугивает от себя других людей. У Сакуры в тот день были дела в студсовете, и мы с Такэдой остались вдвоём.

— Ну что смотришь? — весело заметил Така, проследив за моим взглядом, — подойди к ней!

Я уже хотел ему сказать, что он ошибается и совсем неинтересна мне эта невзрачная Огава, но тут же вспомнил Ханаду-сан, ямочки на её пухлых детских щёчках, которые появляются, когда она улыбается и тяжело вздохнув, взял свой поднос и встал. Сопровождаемый хитрым взглядом Такэды я направился к столу, за которым одиноко сидела Огава. Пока я продвигался к ней племянница Ханады-сенсей несколько раз бросала на меня тревожные взгляды из-под своей чёлки, падающей ей почти на самый носик.

— Можно присесть? — спросил я, подойдя и, прежде чем Огава успела ответить, плюхнул поднос на её стол и сел. Огава покосилась на меня и сглотнула, бледные щёки её слегка порозовели.

— Чего тебе? — пробурчала она, глядя на меня исподлобья.

— Меня Миура зовут. Для тебя Миура-семпай! — напомнил я, принимаясь за еду. На Таку я не оглядывался, но был уверен, что он наблюдает за нами.

— Отстань от меня! — со злобой проговорила Огава.

— Ты ешь, перерыв скоро закончится! Хочешь, салатом поделюсь? — предложил я.

Огава негромко фыркнула, но есть начала.

— Знаешь, если бы ты убрала волосы назад, сразу стала бы выглядеть гораздо дружелюбнее! — заметил я, — хочешь, я попрошу Шиндо-сан заплести тебе волосы? У неё отлично получается!

— Что ты ко мне пристал? — спросила Огава с раздражением.

Мне хотелось ей честно сказать, что я хочу встречаться с её тётей, но я конечно не решился. Вместо этого я сказал:

— Я очень уважаю Ханаду-сан и хочу помочь ей. Я вижу, что она переживает из-за тебя и мне бы хотелось быть ей полезным, хотя бы немного! Кроме того, я считаю это своим долгом, как твой семпай!

Не успел я ещё подумать о том, как это я здорово сказал, как Огава криво усмехнувшись, заговорила. Какой же резкий, неприятный у неё голос! Ничего общего с нежным голоском Ханады-сенсей!

— О, какие мы хорошие! — Огава снова фыркнула.

— Признайся, ты просто хочешь присунуть моей тётке! Все вы только об этом и думаете! Мальчишки в моём классе только об этом и говорят! Как будто, кроме этого, ничего и не существует! — заявила Огава с презрением.

Я не понял, хотят ли её одноклассники присунуть Ханаде-сан или просто любой девчонке. Во всяком случае, мне это очень не понравилось, и продолжать эту тему мне не захотелось. Огава смотрела прямо на меня и на губах её играла презрительная улыбка. Узкие белые губы её напоминали рот белой змеи.

— Не все парни такие, — отвечал я, мучительно подбирая слова. Да, разговаривать с Огавой, это была настоящая пытка! Я опять подумал о том, что нет ничего удивительного в том, что у племянницы Ханады-сан совсем нет друзей.

— Да ладно! — она усмехнулась, — ты значит не такой как все! Все подростки считают себя особенными!

Она опять взглянула мне в глаза и тут же смущённо отвернулась. И вдруг до меня дошло, что на самом-то деле Огава безумно счастлива, что я с ней разговариваю. И честно говоря, это здорово добавило мне уверенности. Я представил себе, как тяжело ей, потеряв мать, оказаться в новой школе, оторванной от друзей и привычного окружения.

— Знаешь, Огава — сказал я ей, — эта школа не такая уж и плохая! Если разобраться. Люди тут в основном нормальные. Школа как школа, короче говоря!

— Это ты к чему, Миура-семпай? — осведомилась Огава, сделав ударение на слове семпай. Издевается не иначе! Ну, я-то тоже не лыком шит! Я сделал вид, что не понял издёвки и продолжил гнуть своё.

— Это я к тому, Огава-сан, что если немного постараться, то со всеми можно поладить!

— А может быть, я не хочу со всеми ладить! — огрызнулась Огава.

«Со мной значит, хочешь?!» — подумал я.

— В каком кружке ты состояла в своей старой школе? — думаю, катану пробный шар, а там посмотрим.

— В литературном, — ответила Огава.

— Отлично! Я тоже в литературном состою!

— Ты?! В литературном?! — и смерила меня презрительным взглядом.

— А что такого? Почему нет?

— Такие как ты обычно в футбольном или баскетбольном! — Огава скривилась.

— Почему это? Какие такие?

— Ну, такие, не очень умные! Извините семпай!

Это она опять специально, конечно! Но меня этим не проймёшь!

— Я, между прочим, на третьем месте по успеваемости в своём классе! — это я гордо так сказал. Прямо так и должен говорить ответственный семпай! Но по поводу спорта она права. Я всю среднюю школу кэндо занимался, но когда в старшую пошёл, то решил, хватит с меня! Нужно что-то другое попробовать! Да и эта постоянная вонь от пропахшей потом брони, достала если честно! Ну и решил я записаться в литературный клуб. Правда, ходил я туда не часто. Такаши играл в бейсбол, а Сакура была капитаном волейбольного клуба. Она у нас крутая!

— Третий по успеваемости? — переспросила Огава, — ты в классе 2–3?

— Да.

— Это тот, где одни спортсмены?

Это она меня подловила! По правде-то, я третий по успеваемости среди парней только.

— А на каком ты месте по всей параллели? — изображая невинность, продолжала Огава.

Это был удар ниже пояса.

— Не важно! — буркнул я, пока мы болтали, обеденный перерыв почти кончился.

— Приходи сегодня в литературный клуб! — предложил я Огаве, — мы в кабинете 203 тусуемся.

Надеюсь, я ничего не перепутал! Больше месяца у них не появлялся! Огава только фыркнула в ответ и ничего не сказала. «Навряд-ли придёт!» — подумал я. Как уроки закончились, я навострил лыжи в 203 кабинет. Моё появление, можно сказать, вызвало фурор.

— Миура-кун! — растягивая слова, проговорила Имамура Акира, она у нас президент, — мы уже не надеялись увидеть тебя в нашей скромной обители!

— Отчего же, госпожа Имамура? — осведомился я.

Она сверкнула на меня глазищами своими, но сдержалась. Особо не повыпендриваешься, когда в клубе помимо меня и президента, только одна первогодка!

— Я принёс вам благую весть, госпожа президент! — сказал я и поклонился.

— Может, хватит уже придуриваться Миура?

— Ладно. Я хотел только сказать, что к нам хочет вступить одна первогодка!

Ну, про хочет, это я приврал, конечно, немного.

— Да?! — Имамура аж засветилась вся, как ёлка новогодняя.

— Да! — отвечал я, воодушевляясь, — она недавно перевелась!

— Я её видела! — пискнула Эндо, маленькая, очкастая первогодка, — она в классе 1–2!

— Я поговорил с ней и выяснил, что в предыдущей школе она состояла в литературном клубе! — сказал я.

— Это чудесно! Если на будущий год нам удастся найти ещё одного участника, то клуб не закроется после нашего ухода! — проговорила Имамура с восторгом.

— Миура-кун, прости меня! Я в тебе ошибалась! Ты оказывается замечательный человек!

Ну, это она хватила, конечно! И что я буду делать, если Огава не захочет вступать?

— Она сегодня придёт? — спросила Имамура с надеждой и глазки у неё аж заблестели.

— Ну, — промямлил я, — не уверен, что сегодня…

И тут в дверь нашей клубной комнаты постучали, и я услышал резкий голос Огавы:

— Разрешите войти?

Имамура сразу приняла гордую позу, спина прямая, ручки сложила так, прямо принцесса!

— Войдите!

Вошла Огава, окинула нас внимательным взглядом, потом поклонилась Имамуре и сказала:

— Я Огава Рина, класс 1–2, я пришла…

Договорить она не успела, потому что Имамура не утерпев вскочила, вцепилась в неё мёртвой хваткой и потащила за стол. Эндо заварила Огаве чай, а Имамура трещит без умолку.

— У нас, собственно, нет никаких обязанностей! Мы просто собираемся, читаем книжки и обсуждаем их!

— В моём предыдущем клубе у нас были летние лагеря, — сказала Огава.

— Летние лагеря! — восхитилась Имамура, — если ты к нам вступишь, я обязательно добьюсь проведения такого лагеря!

— И ещё некоторые девочки у нас писали рассказы, и мы их читали в клубе! — продолжала Огава, как будто специально подзуживая нашего президента.

— Да, я тоже кое-что пишу, — смутилась Имамура.

— Но это так, ничего серьёзного! Если Вам интересно, то я могла бы Вам как-нибудь почитать! А вот Миура-кун написал рассказ, и мы его даже на конкурс отправляли! Миура-кун у нас настоящий талант! — и смотрит на меня.

Мне вообще-то не очень приятно вспоминать об этом. Рассказ этот дурацкий я написал, когда только в этот клуб вступил. Думал по дурости, что раз ты член литературного клуба, то должен что-то писать. Это я уже потом узнал, что писать необязательно! Ну и сразу бросил это дело. А Имамура мой рассказ на конкурс какой-то отправила. Он там ничего не выиграл, конечно. И, слава богу! А то стыда потом не оберёшься!

Огава недоверчиво взглянула на меня и спросила:

— Это правда, Миура-семпай?

— Правда, — отвечал я с неохотой

— Я бы хотела его почитать!

— Конечно! — взвилась Имамура, — где же он?