Третий не лишний

Адам посмотрел на него почти со слезами на глазах.

— Ты управляешь бизнесом, а ты, — он посмотрел на меня, — управлял своим собственным бизнесом раньше. Вы оба квалифицированы, и у вас есть финансы, чтобы сделать это. Как мы можем быть равноценными партнерами, когда мы вовсе не равноценны?

— Я скажу тебе, как, Адам, — сказал я мягко, но серьезно. — И скажу, почему. Потому что без тебя у нас ничего не было бы.

Его смущенный взгляд метнулся ко мне. Поэтому я подошел к нему ближе и, взяв его лицо в ладони, сказал абсолютную истину, чистую правду:

— Без тебя меня бы не было здесь, во Флориде. Без тебя меня бы не пригласили в вашу жизнь, не пригласили в ваш мир. Адам, это ты держишь нас вместе. Я очень люблю Саймона, — признался я, как будто он не стоял рядом с нами. — И я знаю, что он любит меня, но без тебя не было бы нас.

Саймон взял Адама за руку.

— Адам, посмотри на меня, — мягко приказал он. Только когда глаза Адама встретились с его глазами, он продолжил. — Уил прав. Либо мы втроем, либо никак. Все деньги в мире не значат ничего, по сравнению с тем, что ты значишь для нас.

— Без тебя, Адам, у нас ничего нет, — повторил я. — То, что ты нам даешь, невозможно сосчитать или измерить. Я серьезно, Адам, ты для нас все.

— Спасибо, — сказал он с грустной улыбкой. — Но я просто не чувствую себя равноправным.

Мысль о том, что он не чувствует ничего, кроме неравенства, просто разрывала меня.

— Адам, если хочешь, я отменю предложение. Мы позвоним отцу Саймона и скажем, что не можем этого сделать.

Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Что?

— Если тебя это не устраивает, мы не будем этого делать. Все очень просто, — сказал я ему. — Мы придумаем что-нибудь другое.

Адам нахмурился.

— Я не хочу искать что-то другое. Это мой дом. Мое место здесь.

— Твое место с нами, как равноценной третьей части, — сказал Саймон. — Ну что, предложение остается?

Адам посмотрел на нас обоих и медленно кивнул.

— Я люблю тебя, Адам Престон, — приподняв за подбородок, я коснулся его губ в поцелуе.

Потом Саймон поцеловал его, нежно и сладко, и прижался лбом ко лбу Адама, застыв в миллиметре от его лица. Саймону не обязательно было говорить ему, что он любит его. Господи, это и так витало в воздухе. Ощущалось без слов.

И позже ночью мы с Саймоном доказали Адаму, доказали каждой его клеточке, как много он значит для нас. И у него не было ни единого шанса усомниться в этом.

* * *

На следующий день, в четыре часа пополудни, прибыли две владелицы отеля вместе с самодовольным Хартли. Отец Саймона приехал десятью минутами ранее вместе со своим юристом. На них были безупречно сидящие костюмы, о которых я мог только мечтать.

Они были предельно профессиональны, никакой мишуры, только бизнес.

Хартли предупредили по поводу предстоящей встречи с владельцами, уточнив, что на ней будет еще одна заинтересованная сторона, но это все, что ему сказали. Излишне говорить, что Хартли был удивлен тем, кого он встретил, или, скорее, удивлен очевидным достатком и деловым опытом, которые он встретил, и его самодовольное отношение с самого начала стало оборонительным.

Нет, у мистера Стэнфорда не было опыта в покупке или управлении отелями, но для него это был просто товар. Выгодный товар, продаваемый за неуказанную сумму, который он мог купить и получить прибыль, и это была концепция, которую он очень хорошо понимал.

Мы с Адамом и Саймоном наблюдали из бара. Мистер Стэнфорд сказал, что на текущий момент они будут обсуждать исключительно потенциальный интерес, а многомиллионные решения лучше принимать головой, а не сердцем, поэтому он предпочел бы, чтобы мы не вмешивались. Но при этом отец Саймона также настоял, чтобы все сели за определенный столик, достаточно близко, чтобы мы могли слышать каждое слово.

Они обменялись любезностями и сразу перешли к делу. Отец Саймона прямо заявил, что заинтересован в покупке отеля. Он даже не дал Хартли и глазом моргнуть, начав задавать кучу вопросов, и я понял, почему он так успешен в бизнесе. Мать Саймона была права. Ее муж и сын оказались так похожи, когда дело касалось бизнеса: спокойная серьезность, профессиональная уверенность и то, как они могли удержать пристальные взгляды, но рот им при этом было не заткнуть.

Мистер Стэнфорд попросил, чтобы его бухгалтеру прислали всю необходимую информацию, которую, как мы знали, он уже получил благодаря отчетам Саймона, но больше никто не был осведомлен об этом. Ему нужно было, чтобы все выглядело законно. Он сообщил владельцам, что намерен оставить отель в рабочем состоянии, и дал им слово, что не имеет планов на немедленную перестройку, потому что не видит необходимости вкладывать в проект неоправданно большой капитал, чтобы в дальнейшем его перестраивать, если этот объект и так уже достаточно прибыльный в имеющемся виде.

Я решил, что у него нет других причин упоминать о перестройке, кроме как попытаться уколоть Хартли. Он хотел показать владельцам, что речь идет исключительно о бизнесе, а не о личной мести геям.

Как и предполагалось, по окончании встречи не было обсуждено никаких реальных цифр, никаких сделок не заключено. Но контакт был установлен, и Хартли знал, что он не единственная лошадь в этом забеге.

Когда встреча закончилась, Саймон отошел поговорить с двумя владелицами, в то время как его отец разговаривал с Хартли.

— Значит, подумываете о новом направлении бизнеса – гостиничном секторе? — поинтересовался Хартли, хотя вряд ли он пытался завязать вежливый разговор, скорее просто выуживал информацию.

— Учитывая этот случай, да, — ответил мистер Стэнфорд.

— А вы женаты? — как ни в чем не бывало, спросил Хартли.

Мистер Стэнфорд моргнул, явно удивленный личным вопросом.

— Да. Мы с женой вместе уже тридцать лет.

Хартли кивнул и улыбнулся, выглядя довольным.

— А то, на мгновение мне показалось, что вы один из этих...

— Из каких этих? — поджал губы мистер Стэнфорд.

Хартли даже не пытался скрыть отвращение или говорить тише.

— Один из этих грязных педиков, — кивнул он в сторону Саймона и пристально посмотрел на нас.

И, клянусь, мир вокруг застыл.

Я видел, как Саймон повернулся к нему, очевидно, услышав, что только что сказал Хартли, а Адам ахнул рядом со мной. Но больше всего меня удивила реакция мистера Стэнфорда.

Он переместился так быстро, что я едва успел заметить, но теперь стоял непосредственно перед Хартли, прямо перед его лицом. И он был в гневе.

— Этот грязный педик, о котором ты говоришь, мой сын, — процедил он угрожающим шепотом. — Так что советую тебе следить за своим поганым ртом.

Хартли побледнел и попытался прийти в себя, но не смог.

— Понятно, — слабым голосом произнес он, отступая на шаг.

Отец Саймона пристально смотрел на него долгую, пугающую минуту, прежде чем подошел к Саймону и двум владельцам. Сначала он заговорил с Саймоном.

— Прости, что сомневался, когда ты рассказывал, какой он ублюдок.

Затем обратился к владелицам отеля.

— Я предлагаю вам то же, что предлагает и он. Я не дам вам ни больше, ни меньше, но надеюсь на ваш здравый рассудок. Вы поймете, какая сделка лучше.

Затем его юрист оказался рядом с ним с портфелем в руке, показывая, что их время истекло. Мистер Стэнфорд вздохнул.

— У меня сейчас еще одна встреча, но я попрошу команду юристов что-нибудь придумать.

Хартли прошел мимо них, бормоча себе под нос еще что-то уничижительное о педиках. Одна из владелиц уставилась на него, не веря тому, что только что стала свидетелем неприкрытой ненависти в человеке. Потом снова посмотрела на отца Саймона.

— Мистер Стэнфорд, мне кажется, мы были бы очень заинтересованы в переговорах с вами.

Они обменялись контактными данными, и хозяева ушли. Мистер Стэнфорд сказал, что будет на связи. Он обнял сына, напомнил, что ему нужны документы по моему финансовому предложению, чтобы оформить покупку с нашими условиями, а потом пообещал, что скоро увидится с нами и ушел.

Я глянул на Саймона. Его глаза были широко раскрыты, и выражение недоверия сменилось улыбкой. Полагаю, выражение его лица было под стать моему.

Три недели спустя мы стали законными партнерами, владея десятью процентами отеля. Остальное принадлежало бизнесу отца Саймона. Мы вместе работали, вместе жили, вместе развлекались. Мы все делали втроем.

Независимо от доли собственности, мы были и всегда будем равными третями.

Эпилог

Прошло полгода с тех пор, как я официально переехал в Ки-Уэст, начал здесь работать и стал частью мира Адама и Саймона. Шесть месяцев.

Не все складывалось просто. Бывали некоторые моменты с притиркой друг к другу, пока мы привыкали быть частью тройки бойфрендов. Случались незначительные загвоздки, но чем лучше мы узнавали друг друга, тем легче становилось. Работа была веселой, секс невероятным, и смеха всегда было море. Без сомнения, это были лучшие шесть месяцев в моей жизни.

Шесть месяцев.

Боже мой, как незаметно пролетело время.

Так совпало, что ежегодный Праздник Гордости3 Ки-Уэста пришелся на те же выходные, что и моя шестимесячная дата. Это был мой первый праздник. Само собой, он не станет последним, но я все равно был сильно взволнован. Далеко не так, как Адам, но тем не менее, я уже не мог дождаться, чтобы увидеть фестиваль и толпы людей, которые вышли, чтобы отпраздновать то, кем они являлись. Ки-Уэст утопал во всем радужном многообразии, отель был забронирован под завязку, и на улицах было весьма шумно. Все это было в кайф.

Да, мы оказались очень загружены работой. Но ни в коем случае, ни за что на свете, мы бы не пропустили Праздник Гордости. Черта с два мы бы не пошли на него.

В любом случае, все гости отеля без исключения собирались на фестиваль, так что тот факт, что ресторан был закрыт на вечер, не повлиял ни на кого.

Отель казался пугающе тихим. Почти все уже ушли. Я просто доделывал кое-какую подготовительную работу на завтра, зная, что, вероятно, буду с похмелья и не слишком мотивирован. Саймон в приемной заканчивал составление списков на следующий месяц или что-то в этом духе, а Адам…

Ну, Адам был в своем репертуаре...

Он ушел, чтобы забрать какие-то футболки для нас троих, надевая которые, мы могли бы гармонировать друг с другом. Он рассказывал каждому, кто хоть ненадолго задерживался вблизи нас, что у него сразу два бойфренда. А когда мы уходили, то уже никому не нужно было это объяснять, все было написано на его футболке сзади.

Буквально.

Он нашел такую футболку в интернете, которая просто не-жить-не-быть стала ему нужна, и которую он решил заносить до дыр. Он надевал ее всякий раз, когда мы были вместе – и на выход, и на работу. Люди обычно оборачивались на него, а он лишь расплывался в улыбке.

Потому что на его футболке было написано «Я с ними» с изображением двух рук, указывающих в разных направлениях. И тот факт, что он обычно вжимался между нами с Саймоном, одной рукой обнимая каждого из нас, то одна рука на его футболке указывала на меня, а другая на Сая, что означало, что на нас обычно тоже оборачивались.