Одно иллюзорное лето

Поэтому на следующее утро, когда она вновь спустилась в сад и нашла там Люпина, она с размаху запустила в него книгой, и тот лишь чудом увернулся.

— Миссис Лестрейндж? — Ремус поднял на неё недоуменный взгляд, от которого Белле захотелось придушить его.

— Что ты сделал с книгой?! — рявкнула она.

— Я всё протёр ещё вчера, — засуетился Ремус, подбирая книгу и с ней вставая перед раздражённой Беллой. — Вот, смотрите, обложка чистая. И на страницы не попало.

Он без малейшего затруднения распахнул книгу, демонстрируя страницы, пожелтевшие от времени, но не испачканные кровью.

Белла вцепилась в книгу, вырывая её из рук Люпина, пока тот не закрыл её назад, и процедила:

— Убирайся с глаз моих!

Откланявшись, Ремус действительно скрылся. Он был понятливым мальчишкой, на чьей щеке красовался свежий шрам, едва залеченный заживляющей мазью, и почему-то картина этого белесого шрама на мальчишечьей щеке не выходила у Беллы из головы.

На следующий день она уже не стала запускать старинный фолиант в явно менее ценную голову мальчишки, а просто протянула ему книгу.

— Открой, — скомандовала она, и, когда Люпин повиновался, она жестом приказала ему встать. — Сегодня будешь вместо манекена, в наказание за то, что сделал что-то с книгой.

— Но я ничего не делал, — возмущённо пробормотал Ремус.

Но Беллатрикс не интересовали его объяснения, поэтому она поступила просто: наколдовала кляп и веревки, связавшие назойливого мальчишку, и затем, отлевитировав его к манекенам, принялась за отработку новых проклятий.

К везению Ремуса, сегодня Белла разучивала и тренировала не самые вредоносные проклятия. Гадким было только одно, которое заставило его непрерывно чихать, что было очень неудобно с кляпом во рту. Белла скептично наблюдала за этим действом на протяжении пары минут, после чего ей это наскучило, и она отменила сперва проклятие, затем веревки.

— На сегодня всё, — бросила она. — Проваливай!

Ремус молча пошёл к дому, растирая запястья, на которых остались следы от верёвок. А Белла смотрела вслед тонкой мальчишечьей фигуре и придумывала более изощрённое наказание.

На следующий день она испытывала на Люпине режущие проклятия: мальчишка извивался в верёвках, которыми на этот раз Белла без предупреждения решила привязать его к дереву, но не издал ни звука. Белла все распалялась и распалялась, пока одежда Люпина почти насквозь не промокла от крови, но тот лишь стойко сжимал зубы и пристально смотрел Белле в глаза на протяжении всего времени, что она его пытала.

И Белле становилось даже чуточку совестно под его взглядом, и она в минутном порыве предложила помочь залечить свежие порезы, но Люпин отказался.

— Шрамом больше, шрамом меньше — невелика разница, — он безразлично пожал плечами. — У меня ещё осталась заживляющая мазь, так что не переживайте, миссис Лестрейндж, — Ремус поклонился и неспешно пошел к дому, стараясь не потревожить свежие раны.

— Чтобы я, да переживала за какого-то сопляка?! — Белла гневно бросила ему вслед пару проклятий, но тот оказался на удивление быстрым и легко увернулся от всех.

«А так, пожалуй, будет интереснее...»

На следующий день Белла решила обойтись без веревок.

— Я знаю, что у тебя с собой палочка, в ножнах на правом предплечье, — кивнула она на рукав рубашки из-под которого торчал кончик кожаного чехла. — Защищайся!

Вслед за последним выкриком Белла послала в Ремуса несколько проклятий, но тот словно был готов к этому, потому что ловко увернулся от разноцветных лучей, на ходу вытаскивая отработанным движением палочку.

Следующий луч он принял на Протего, ещё от одного — спрятался за деревом. Он не нападал, а лишь защищался и уклонялся, пока Беллатрикс посылала в него весь свой арсенал.

В школе Белла слыла лучшей дуэлянткой на своем курсе, и после окончания школы она продолжала совершенствоваться, но этот мальчишка оказался не промах: по крайней мере, он мог продержаться против нее в бою несколько минут.

— Нападай, щенок! — яростно крикнула она, посылая в него заклинание за заклинанием.

Но Ремус даже не пытался атаковать, а продолжал уклоняться и блокировать: огненный всполох заклятия был погашен водным щитом, несколько клинков, призванных другим заклинанием, вонзились в трансфигурированную в щит ветку; порыв ветра, который должен был снести мальчишку с ног, оказался блокирован земляной стеной, которая выросла из земли по мановению палочки Люпина. Ветер раздул землю, и в воздухе повисла пыль, затрудняющая обзор. Заклинание! Ещё одно! Белла била наугад, самыми широкими заклинаниями, надеясь зацепить мальчишку. Но тот был изворотливее её и раз за разом уходил с линии огня. Она не использовала точечные проклятия — все равно не попала бы, — а пыталась просто зацепить его хоть чем-нибудь.

Белла не привыкла играть в кошки-мышки, её противники всегда выходили с ней один на один, с гордо поднятой головой, и дуэль шла по всем правилам. А этот мальчишка — чхать он хотел на Дуэльный кодекс!

Ещё заклинание! Ещё! Пыль висела в воздухе, переливаясь на солнце, бликуя, мешая взгляду. Белла пыталась ориентироваться на звук, но при всех своих пируэтах мальчишка оставался почти бесшумным: она не слышала его шагов.

А потом палочка резко вылетела из её рук, подчинившись невербальному Экспеллиармусу Люпина.

— Что вы тут устроили?! — у тётушки Вальбурги, которая появилась на крыльце дома, был поистине громогласный голос.

Она произнесла заклинание, и пыль улеглась, обнажив взгляду раскуроченный задний двор и запыхавшихся, потных Беллу и Ремуса. В руках последнего были две палочки, что сразу же делало его виноватым.

— Ремус. Лайелл. Люпин, — выплёвывала по одному слову Вальбурга. — Тебя приняли в этом доме, несмотря на то, что, будь моя воля, я бы тебя на порог не пустила. Сириус крадёт для тебя книги из библиотеки, которые я, опять же, запрещала даже показывать полукровке. Моя снисходительная племянница позволила тебе находиться с ней во дворе, пока она занимается. И вот как ты нам отплатил?! — Вальбурга перешла почти на визг, обводя рукой задний двор.

Трава была взрыта косыми заклинаниями и торчала клочками, дуб, под которым любил сидеть Ремус, весь исполосован, крупной ветки нет, потому что она валялась, трансфигурированная в щит, от которого теперь остались лишь щепки, пыль легла на все поверхности: садовый гарнитур был покрыт толстым слоем, а книга, из-за которой и начался весь конфликт, так и лежала закрытой.

— Я приношу вам свои глубочайшие извинения, леди Блэк, миссис Лестрейндж, — склонился, извиняясь, Ремус. — Дайте мне несколько часов, и я всё исправлю.

Белла только хмыкнула, подошла к нему, выдернула свою палочку и направилась в дом, поправляя сбитые кудри.

Леди Вальбурга тоже не питала иллюзий, что мальчишка справится со взваленной на себя задачей, но не стала отговаривать. Пусть отрабатывает крышу над головой!

Позже в этот день Белла лениво сидела на подоконнике своей спальни, расчесывая мокрые после душа кудри и наблюдая, как Люпин работает. Тот уже собрал весь мусор, оставшийся после их так называемой дуэли, и он аккуратно догорал на каменной дорожке, пока Ремус орудовал трансфигурированной лопатой, пытаясь привести двор в порядок. Летний день был жарким, так что через десять минут таких упражнений Люпин снял рубашку, и Белла поняла, почему того не волновал шрам на щеке.

Все тело Ремуса было покрыто шрамами: длинные и короткие, широкие и узкие; белые нити когда-то кровоточивших ран опоясывали весь его торс, и Белла поймала себя на мысли, что она хочет знать, откуда у него эти шрамы. Где шестнадцатилетний мальчишка мог обзавестись таким их количеством?!

Но расcпросы были последним, что Белла собиралась сейчас делать с Люпином. Первым делом она должна была утереть ему нос. Как он смог победить её, да ещё и заклинанием первого курса?! Унизительное поражение не давало Белле покоя, и она в сердцах сплюнула в окно, жалея, что Люпин был далеко и плевок не попал ему на голову.

На следующий день лужайка выглядела почти как новая. Тут и там попадались залысины, но Ремус уверенно заявлял, что там скоро вновь прорастет трава — куда денется. Белла даже не пыталась делать вид, что её хоть сколько-то интересует судьба газона, молча уткнувшись в книгу, которую ей любезно открыл Люпин. Проклятый мальчишка! В каждой бочке затычка!

Но в этот день он, как назло, решил не докучать Белатрикс, а вместо этого закрылся в комнате с Сириусом, который соизволил вернуться домой. И по какой-то неведомой ей причине Белла на протяжении всего дня невольно оборачивалась, ища взглядом назойливого Люпина.

Он не вышел в сад на следующий день, и через день. Белла не видела проклятого гриффиндорца целых три дня. Дурацкая книга оставалась закрытой, и Белла начинала терять терпение. Все проклятия, что она помнила, она уже отработала, а сиротливая закладка по центру книги не давала ей покоя, потому что внутри фолианта были новые знания. Которые она не сможет получить, пока не явится Люпин. Ох, как это её раздражало!

Он явился на четвертый день, ещё более бледный и болезненный, чем обычно. И вновь сидел под дубом с той злосчастной книгой, словно и не вставал с этого места.

— И где тебя гиппогрифы носили?! — возмущённо нависла над ним Белла, уперев руки в бока.

Ремус поднял на неё взгляд и впервые за всё это время посмотрел ей в глаза.

— Вы соскучились по мне, миссис Лестрейндж? — вместо ответа сказал он. В его взгляде была насмешка, а этого Белла стерпеть не могла.

— Не задирай нос, щенок, — выплюнула она. — Одна нечестная победа ещё ничего не значит!

— В таком случае вы простите меня, если я встану, чтобы мне не приходилось задирать нос, смотря на вас? — с мягкой улыбкой спросил Ремус, плавным движением вставая.

Белла никогда не была высокой, так что даже шестнадцатилетний мальчишка почти на голову выше её, и сейчас, когда он стоял так близко к ней, уже ей пришлось поднимать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Просто открой мордредову книгу и не отсвечивай, — прошипела она, вцепившись в фолиант, который Люпин держал в руках.

Ремус всё с той же мягкой улыбкой открыл книгу на том развороте, где лежала закладка Беллатрикс. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и Белла отдёрнула руку, словно её обожгло.

— Кажется, в последний раз вы остановились на проклятии косноязычия, миссис Лестрейндж, — Ремус развернул к ней старинный фолиант и, когда она взяла его в руки, пальцем указал на последнее изученное ей заклинание. — Может быть эффективно против слабых в невербальной магии противников.

— Я умею читать, спасибо, — Белла выдернула книгу из рук мальчишки и отступила на два шага назад.

— Только этого там не написано, — улыбнулся Ремус, подмигнув ей, и направился в сторону дома. — Не буду мешать вам.

А Белла осталась стоять на месте, прижимая к груди раскрытый фолиант и покраснев, потому что он снова победил её, только теперь одними словами.

— Вы опять делаете неправильное движение, миссис Лестрейндж, — мягкий голос из-за спины едва не заставил Беллу подпрыгнуть. — Смотрите, сперва чертите треугольник, а потом — рассекаете, — она чуть не вспыхнула от возмущения, когда этот мальчишка подошёл к ней сзади и накрыл своей рукой её кисть с палочкой, помогая совершить правильное действие. Он стоял слишком близко, до неприличия. Белла ощущала его дыхание у себя на шее.