О романах и их героях

Когда наступила ночь и супруги остались наедине, Лиззи, стараясь выглядеть безразличной, спросила:

— Так что ты сделал?

Она сидела за туалетным столиком перед зеркалом. Дарси встал у неё за спиною и запустил пальцы в её локоны, руша прическу:

— Ты будешь удивлена таким решением проблемы, моя Элизабет.

Пожалуй, впервые за долгое время, лукавое выражение его лица оказалось для нее полнейшей загадкой.

— Не томи.

Он наклонился и прошептал, щекоча теплым дыханием её шею и ухо:

— Я попросил прощения.

— В самом деле? — она резко обернулась.

Фицуильям тихо засмеялся, что случалось с ним крайне редко:

— Хорошего же ты обо мне мнения, Лиззи, если тебя так изумляет мой поступок. Ведь всем известно: когда человек кого-то незаслуженно обидел, он должен принести извинения.

— Значит, ты признаешь, что был неправ? — живо поинтересовалась она.

— Признаю. И не смакуй это так откровенно, — он больше не улыбался, но его тёмные глаза блеснули смешливыми искрами. — Хотя и по-прежнему считаю, что роман «Лорелия» совершенно ужасен, судя по тем отрывкам, которые я имел несчастье успеть прочесть. Даже продолжение, написанное Джорджианой, выглядит по сравнению с ним довольно приятным.

Элизабет засмеялась и встала:

— Что же изменило твоё мнение?

— Многое из твоих слов, сказанных сегодня утром. Ты обладаешь странной способностью, Лиззи, переворачивать с ног на голову даже те мои мысли, которые казались мне прежде правильными.

Они оба замолчали, вспоминая другой разговор, когда-то столь много открывший для них друг в друге. Это был тяжелый разговор, полный предубеждения и резких фраз, но он сыграл в их жизни слишком важную роль, чтобы его можно было просто забыть.

— Ты меня часто воспитываешь, Фицуильям, должна же и я хоть изредка влиять на тебя, — наконец проговорила Элизабет и прижалась лицом к его груди.

— Я? Воспитываю? — он изумился вполне искренне.

— Ну, дорогой, ты такой идеал, что рядом с тобою просто стыдно за свои несовершенства. Будь ты героем романа, в тебя на протяжении нескольких столетий влюблялись бы самые разные девушки.

Дарси иронично вскинул брови.

— Это всё твои выдумки, Лиззи. И идём спать, хватит уже на сегодня героев и героинь романов.

И миссис Дарси поцеловала мистера Дарси. Право, его высокий рост, которым столь восхищалось общество, был не слишком удобен в такие моменты. Лиззи приходилось запрокидывать голову и буквально повисать у него на плечах. Сие было ужасно неудобно, но в то же время каким-то странным образом только еще больше добавляло трогательности и чувственности. Особенно, когда супруг в ответ вдруг с силой прижимал её к себе.

* * *

Через несколько недель мистер Беннет и Гардинеры засобирались домой. Китти же пригласили остаться в Пемберли до весны.

Под влиянием Элизабет и Джорджианы она становилась всё менее невежественной и раздражительной, и пускай из книг по-прежнему всему остальному предпочитала готические романы, но и другие, более серьезные и достойные, произведения постепенно стали ей интересны. Мисс Дарси же в свою очередь училась у новой подруги лёгкости и открытости. И хотя именно Элизабет оставалась её любимейшей сестрою и примером для подражания, зато с Китти можно было устраивать всякие невинные, полудетские шалости, которые не пристали миссис Дарси, да и были ей уже не слишком интересны.

Китти переписывалась с Марией Лукас и надеялась увидеться с нею в марте. К своему огромному изумлению из этих писем она узнала, что Марию (одну из немногих) устроил авторский финал «Лорелии». Да, такие преданные читатели тоже порою бывают, хоть и весьма редко.

А однажды Лиззи разбирала свои бумаги и нашла забавную вещь. Посмеявшись, она показала её мужу со словами:

— Вот ты ругал Джорджиану, а твоя жена ничем не лучше.

Дарси взглянул на листы и прочитал:

«Лорелия Люси встретила графа мистера N в роще. Она любезно ответила на его приветствие, хотя ей и приходилось старательно скрывать охватившее ее волнение».

— Я посчитала, что «Лорелия» — слишком сентиментальное имя, да и с графами мне не довелось общаться, — с улыбкой пояснила помарки в рукописи Элизабет.

«— Я не стремлюсь навязывать своё общество незнакомым людям, — холодно произнес мистер N.

— Отчего же неглупый и воспитанный человек не вправе стремиться к расширению знакомства? — поинтересовалась Люси».

— Видишь, мои герои ведут себя совсем не как герои, а как обычные люди. А читать про обычных людей в романе скучно, — сказала Элизабет. — Вот я и забросила это занятие.

Дарси задумчиво перебирал листы:

— Я думаю, если написать про обычных людей с должным талантом и вкусом, то подобное будет увлекать куда больше, чем нереалистичные приключения романтических героев.

— Возможно, — пожала плечами Элизабет. — Но сейчас в моде готические романы.

Дарси презрительно хмыкнул, выражая своё отношение к подобной моде.

— Теперь ты знаешь: я тоже «запятнала» себя попытками переписать финал на свой лад, — добавила Лиззи.

И тут Дарси внезапно сказал:

— А я ведь тогда так и не ответил на твоё замечание относительно придумывания продолжения понравившимся историям.

— И? — она с интересом посмотрела ему в глаза.

— Мне было тринадцать, и я прочитал «Айвенго»(3), — Фицуильям улыбнулся. — Думаю, дальше можно не продолжать.

Лиззи рассмеялась. Но предусмотрительно оставила при себе шутливую мысль о том, что будущий владелец Пемберли и огромного состояния мечтал быть «Рыцарем, лишенным наследства».