Темнейший путь

— Р-р-разрази меня Малакат! На ловца и зверь бежит! — пророкотал хриплым басом орк.

Мордан предупреждающе выставил вперёд руки с растопыренными пальцами.

— Лучше проваливай, орк! Предупреждаю: я владею магией, — сказал Мордан, пытаясь придать голосу угрожающий тон.

Но орк лишь ухмыльнулся и потянул из-за спины окованную железом дубинку. Заклинание само-собой всплыло в услужливой памяти, воображение поместило на место орка Болли, и из обеих ладоней хлынули огненные струи и обрушились на врага. Орк прикрыл локтем лицо, сделал пару шагов назад. Огонь лился несколько секунд, а потом иссяк, последние его струи стекли, исчезая, с тела орка. Никаких видимых повреждений на нём не было видно.

— Ах ты так! — с какой-то почти детской обидой взревел орк, обрушил дубинку на голову Мордана, и мир исчез.

Когда Мордан пришёл в себя, он обнаружил, что лежит на земле, а неподалёку два орка копаются в его котомке. Мордан попытался подняться, но ни руки, ни ноги его не послушались, он дёрнулся и не смог удержаться от стона: верёвка, которой он был связан, больно впилась ему в кожу. Орки услышали стон и повернулись к нему.

— Очухался твой колдунчик, — сказал орк, который был поменьше и пощуплее. — И чего ты его сразу не пришиб?

— Нет уж! — загорячился более крупный орк, тот самый, который огрел Мордана дубинкой. — Я ж с ним честь по чести хотел, чтоб он карманы, значит, вывернул и шёл бы дальше куды надо. Пальцем его тронуть не успел, а он, значит, огнём в меня. Все брови мне пожёг с ресницами. Чуть без глазов не оставил!

— Без глаз… кхе-кхе… Правильно говорить… кхе… без глаз, Малог, — услышал Мордан откуда-то из-за спины высокий женский голос. Он вывернул шею и увидел, что к ним подходит девушка — невысокая, веснушчатая, с медно-рыжими волосами, заплетёнными в длинную толстую косу, перекинутую на одно плечо. Кончики ушей у девушки, так же как и у Мордана, были заострёнными и вытянутыми. Одета она была в узкие кожаные штаны и грубую куртку из козьей шкуры. Из-за плеча выглядывали лук и тул со стрелами: надо полагать, босмерка.

— Да по мне, что без глаз, что без глазов — один хрен, — возразил орк Малог.

— Один хрен в голове у тебя, Малог, — заявила ему эльфийка и сильно закашлялась.

— Так что ты с этим-то делать собрался, с колдунчиком? — спросил второй орк, имени которого Мордан ещё не слышал. Он навострил уши: этот вопрос интересовал и его до чрезвычайности.

— А то! — с обидой сказал Малог. — Я его пальцем не тронул, а он меня изжарить пытался. Значит — что? Значит — он на меня первым напал. Значит — он тут разбойник, а не я.

— Конечно, Малог, — с насмешкой сказала эльфийка. — Ты у нас — невинная жертва. Бедная… кхе-кхе… овечка.

Её речь постоянно прерывал мучительный лающий кашель.

— Сама ты, Белка, овечка. Я говорю: по закону выходит, что он тут разбойник. А что по закону с нашим братом разбойником делают, коли споймают?

— Известно что, — ответил второй орк. — В петлю да на осину.

— Вот! — назидательно поднял указательный палец с длинным когтем Малог. — Вот и я с ним по закону поступлю. Повешу, значит.

— Охота тебе возиться, — проворчала эльфийка.

— А что там у него в мешке? — раздался ещё один незнакомый голос.

Мордан повернул голову вправо и увидел, что приближается мужчина хорошо за сорок, судя по вытянутому лицу и певучему акценту — уроженец Сиродила.

— Да ничего ценного, — ответил Малог. — Немного харчей, да книжка какая-то. Белка, ты ж у нас грамотная, кажися, на, посмотри: много ли такая стоит?

Орк швырнул книгу, и эльфийка ловко поймала её. Она раскрыла книгу на середине, полистала, пощурилась и сказала:

— Не знаю. Не по-нашему писано, не по-эльфийски.

Мордану показалось, что читать она не умеет и лишь притворяется.

— А ну мне дай, — сказал сиродилец, и Белка кинула книгу ему, но он оказался не таким ловким, поймать её не сумел, и книга шлёпнулась на грязные каменные плиты крепостного двора. Оба орка громко рассмеялись от его неловкости. Сиродилец с кряхтением наклонился, поднял книгу, полистал.

— Про магию чего-то, — сказал он. — Дрянь какая-то. Не люблю я энтих ведунов: все беды от них. Я — за честную сталь.

— Или честную верёвку, — сказал Малог.

— А где ты его вешать собрался? — поинтересовалась Белка. — Деревьев-то здесь нет.

Малог огляделся по сторонам, почёсывая в затылке.

— Да вона: на воротах! — нашёл он решение.

Дубовые ворота Хелгена за эти годы остались вполне крепкими, лишь провалилась крыша на надстроенной над ними площадке, предназначенной для лучников. Несмотря на скептическое отношение своих подельников, орк упрямо занялся обустройством казни. Соорудил и прикрепил к перекладине ворот петлю, прикатил откуда-то из глубины развалин старый бочонок для Мордана и даже предусмотрительно притащил скамеечку для себя. С нарастающим отчаянием Мордан следил за всеми этими приготовлениями, лихорадочно пытаясь придумать, как спастись от этой неизбежной смерти. Где-то на краю сознания промелькнула мысль про то, как он забыл соль и так глупо переживал из-за неё. Когда орк одним рывком поднял его с земли и поставил на ноги, Мордан дрожащим голосом сказал:

— Я знаю, где спрятан богатый клад. Я могу вас туда отвести.

Малог задумчиво почесал в затылке.

— Ишь ты! Кла-ад…

— Да бухвостит он всё, — сказала эльфийка, которая в этот момент копалась в котомке Мордана. — Какой клад? Ты его одёжу видал? У него в кармане блоха с голоду удавилась… О! Сыр! Сыра мы давно не ели. Сегодня на ужин эльсвейрское рагу сделаю — пальчики оближете.

Орки опять загоготали над глупой шуткой про блоху. Мордан на минуту смутился, мысленно осматривая свою одежду. Ничего постыдного: безрукавная рубаха поверх исподней сорочки, штаны да ремень — пол Фолкрита так ходит. Ум вернулся к прежней головоломке и мучительно пытался придумать, чем ещё Мордан может быть полезен этим головорезам.

— Я могу вам замки открывать. На дверях, на сундуках. Незаметно, без звука.

Мимо. Жить остаётся всё меньше.

— Я готовить могу, кашеварить на всех!

Тоже не то. Проклятая кашлюнья толкает его в могилу. Кашель? Кашель!

— Я могу тебя вылечить от кашль…

Поздно. Опора ушла из-под ног, петля сдавила горло. Он стал мучительно задыхаться, прямо как тогда, словно опять Болли давит коленом на горло, в глазах темнеет… Что-то свистнуло, мелькнуло в воздухе, верёвка вдруг оборвалась, и Мордан упал, больно ударившись спиной о камни, но продолжал задыхаться, потому что руки оставались связанными, а петля затянутой, он мучительно хрипел, умирая, но вдруг петля лопнула, и он вдохнул полной грудью и задышал, задышал, наслаждаясь сладостью воздуха, понимая, какое это счастье — просто дышать! И лишь отдышавшись, он как-то будто с опозданием увидел и осознал, что эльфийка в один миг вскинула лук, пустила стрелу и перебила верёвку, а потом подошла к нему и разрезала петлю кривым скорняжным ножом.

— Ты что творишь, Белка?! — взревел Малог. — Ты ж мне всю казнь опрокудила!

— Успокойся, Малог. Повесить… кхе-кхе… ты его завсегда успеешь. А я от кашля… кхе-кхе-кхе… уже вторую… кхе… вторую седмицу маюсь. Пусть вылечит, а потом уж кхе-кхе-кхе…

— Верёвку, опять же, испортила, — продолжил ворчать орк, но уже успокаиваясь. — А веревки, знамо дело, на деревьях не растут!

— Это у вас тут на севере не растут. А у нас в Валенвуде — очень даже. Лианы называются, — возразила эльфийка и рывком подняла Мордана и поставила на ноги.

Она развязала узел на верёвке, связывавшей Мордану руки.

— Ну что, давай… кхе-кхе… лечи, висельник!

Мордан стал лихорадочно вспоминать, что и как делал Улрин, когда к нему приходил кто-то с жалобами на недуг. Он сосредоточенно сдвинул брови и сказал:

— Надо послушать твоё дыхание.

— Это как? — не поняла Белка.

— Ухо приложить к груди.

— Ну, прикладывай… кхе…

Она распахнула свою козью куртку, и Мордан прижался ухом к тонкой льняной рубахе, бессознательно приложил рядом руку и, ощутив нечто выпуклое и мягкое, резко отшатнулся, мучительно покраснел, как варёный грязекраб.

— Ты глянь! А висельник-то знает, куды руки пристроить! — загоготали орки, и Мордан вспыхнул ещё сильнее.

— Ты не бойся, паренёк, — низким певучим голосом сказала эльфийка. — Если вылечишь… кхе-кхе… я, может, и разрешу тебе… кхе… подержаться.

— Я нечаянно, — в полном смущении промямлил Мордан, вздохнул и решительно прижался ухом к верхней части груди эльфийки, внимательно послушал её дыхание и, отстранившись, сказал:

— Я думаю, у тебя хрипунец.

— А то я без тебя этого не знала! — возмутилась Белка.

— Нужно сделать для тебя отвар голубого горноцвета. Здесь в окрестностях он должен расти, мы быстро насобираем и…

— Какой отвар? Ты же колдун! Кхе-кхе-кхе… Волшебством лечи!

— Я не колдун, — Мордан стыдливо опустил голову. — Я эту книгу украл. Сегодня первый раз в жизни попробовал колдовать…

Белка резко пихнула его в грудь.

— Толку тогда от тебя, как с козла молока! — и зашлась в приступе мучительно захлёбывающегося кашля.

— Но я правда умею делать лечебные отвары! — почти с отчаянием воскликнул Мордан. — Я много этим занимался с моим наставником, я в этом разбираюсь, хорошо умею. Если ты вечером выпьешь мой отвар, то уже утром никакого кашля не будет.

— Н-н-да? — недоверчиво протянула Белка. — Ну, ладно. Давай… кхе… попробуем.

Поиск поляны, густо поросшей голубыми цветами горноцвета, не занял много времени. Пока они вдвоём бродили по окрестностям Хелгена, Белка держалась чуть сбоку и сзади от Мордана. И как раз, когда он подумал, что можно было бы рвануть вперёд и, скрывшись в густых зарослях папоротника, сбежать, она словно бы прочитала его мысли и сказала:

— Не пытайся удрать. Моя стрела… кхе… тебя всегда догонит.

И Мордан отказался от этой идеи.

Всё получилось, как он и говорил. К вечеру отвар был готов, Белка, кривясь и морща веснушчатый носик, выпила его, а на утро кашля словно не бывало, и все стали поглядывать на Мордана с уважением. Но окончательно помог ему завоевать доверие разбойников пещерный медведь.

В тот же день сразу после завтрака орки отправились на охоту, но довольно скоро один из них прибежал весь залитый кровью и громко завопил:

— Медведь! Медведь Болога порвал! Эй, знахарь, беги помогай!

Мордан, прихватив книгу, побежал вслед за орком, эльфийка с сиродильцем направились следом. Вскоре перед ними предстала жуткая картина: на поляне лежал заколотый рогатиной огромный медведь, а рядом с ним в луже крови сильно израненный орк. Глаза его были закрыты, изо рта вырывались короткие хриплые стоны.

— Давай, знахарь, лечи! — накинулся Малог на Мордана.

— Да как я?.. Чем? У меня же ничего… — залепетал тот, совершенно не понимая, что он может тут сделать.

— Вылечи брата мне! — заревел орк, схватил Мордана за плечи и затряс так, что голова заколыхалась у него, словно колокольчик на ветру.

Эх, семь бед — один ответ! Мордан, высвободившись из орочьих лапищ, открыл книгу и быстро нашёл заклинание для исцеления ран. Зачем-то энергично потёр ладони друг об друга, наложил их на грудь, глубоко пропоротую медвежьими когтями (кровь неприятно увлажнила пальцы) и, подглядывая в книгу, стал шептать заклинание. Раз, другой, третий, четвёртый…