Что может армия

— Вот именно.

Айрис сняла мишень и зажала ее под мышкой, наблюдая, как Нимуэ прикрепляет замену. Через мгновение княжна покачала головой.

— Знаешь, я думаю, что из-за таких разговоров мне так трудно понять, насколько ты, ну, новенькая, Нимуэ. Ты действительно не очень похожа на сейджина Мерлина. Я имею в виду это не только физически; у вас также очень разные характеры. И все же ты, похоже, так же хорошо знакома со всеми отношениями власти, дипломатией и военными операциями, как и он.

— У нас действительно разные характеры. — Слова Нимуэ звучали немного медленнее, и она, казалось, была очень сосредоточена на своих руках, когда закончила прикреплять мишень на место и разгладила ее одной ладонью. — У Мерлина гораздо больше… гораздо больше опыта, я полагаю, в его личности. Нимуэ Албан было всего около двадцати семи, когда она записала меня. Это всего на девять лет старше тебя по Сейфхолду, а Мерлин на семь местных лет старше. Семь тяжелых лет. Мне не пришлось проходить через все это — во всяком случае, пока — и я не видела, как умерло так много дорогих мне людей, как видел он.

— Но ты видела, как погибла вся «Федерация», — тихо сказала Айрис.

— Да, я это видела. О, я пропустила финальную битву, но я знала, что должно было произойти, и видела, как много людей погибло перед операцией «Ковчег». Но я знала, что все эти люди все равно умрут, Айрис. — Она посмотрела на княжну, поздний утренний ветерок играл несколькими прядями темного шелка, выбившимися из ее косы. — Они были обречены, что бы ни случилось. Я не могла этого изменить, они не могли этого изменить — никто не мог. Мы не позволяли себе слишком глубоко переживать в этой ситуации, а если и переживали, то притворялись, что не переживаем, даже перед самими собой. Но нам с Мерлином была предоставлена возможность изменить это. Такие люди, как Кэйлеб и Шарлиан, как Мейкел, как ты и Гектор, не должны умирать. И это… это действительно пугает меня. Потому что, даже если тебе не нужно, ты все равно можешь потерять дорогих людей, и теперь я должна узнать, так же, как Мерлин, насколько это больно.

Карие глаза Айрис смягчились, и она положила руку на защищенное кольчугой предплечье Нимуэ. Она начала что-то говорить, потом передумала и только покачала головой, а Нимуэ повернула их обоих обратно к стенду для стрельбы.

— Что касается того, насколько я знакома с этими «властными отношениями», то на самом деле я не такой «новичок», как можно подумать. — Она слегка улыбнулась. — Я улучшенная, компактная ПИКА, вы понимаете. Мой мозг не запрограммирован на то, чтобы сбрасывать его содержимое каждые десять дней, так как никому не приходилось возиться с моим базовым программным обеспечением. И в отличие от Мерлина, мой высокоскоростной порт работает просто отлично. Это означает, что я могу в сжатые сроки напрямую взаимодействовать с виртуальной реальностью князя Нармана и Совой. На самом деле я потратила несколько субъективных месяцев на изучение всех данных, отобранных для меня Мерлином, Нарманом и Совой. И приобретаю физические навыки Мерлина. — Она усмехнулась. — С его стороны было тактично загрузить всю эту мышечную память, но наши центры равновесия, досягаемости и рычаги просто немного отличаются. Моя собственная репутация сейджина не сильно улучшилась бы, если бы я оказалась в бою на мечах и начала танцевать вокруг, как будто у меня на фут больше досягаемости, чем есть!

— Я тоже об этом не думала, — сказала Айрис со смешком. — Даже если бы это пришло мне в голову, я, вероятно, не стала бы… О, черт.

Нимуэ фыркнула. Она уже заметила приближающегося стражника и была рада видеть его не больше, чем Айрис. С другой стороны, во многих отношениях Айрис на самом деле может быть труднее, чем ей.

Для нее Чарлз Шелтин был просто невежественным фанатиком. Кто-то слишком зациклился на своих взглядах, чтобы когда-либо понять, насколько они были глупы. Она обнаружила, что это помогает помнить, что княжеская стража, которой он так гордился, была меньше, чем одна рота морских пехотинцев Федерации, и, возможно, — если быть щедрым — несла одну десятитысячную часть боевой мощи морских пехотинцев. И что вооруженные силы Федерации ко времени операции «Ковчег» насчитывали более двух целых семи десятых миллиарда человек, находящихся на действительной службе, девяносто процентов из которых были военнослужащими, и примерно половина из них — женщины. Человеческие существа.

Четверть из которых были морскими пехотинцами, которые, вероятно, могли бы разорвать ублюдка на отдельные порции собачьего корма голыми руками, — размышляла она сейчас, наблюдая, как он высокомерно шагает к ним.

В отличие от нее, Айрис знала Шелтина почти с того дня, как научилась ходить. Когда-то давно, для маленькой девочки, он, вероятно, был таким же полубогом, каким, очевидно, считал себя до сих пор. И там, где Нимуэ была аутсайдером, Айрис все еще оставалась маленькой девочкой, которую можно было погладить — уважительно, конечно — по макушке и проигнорировать. И если что-то и требовалось, чтобы оправдать такую оценку ее характера, то тот факт, что она вышла замуж за иностранца на три года моложе ее — и который родился простолюдином — явно подтверждал это.

— Почему бы вам не перезарядить, ваше высочество, — сказала Нимуэ, небрежно вставая между ней и источником ее гнева. — Оставьте цилиндр открытым, пока мы не будем готовы начать снова.

— Конечно, капитан Чуэрио, — ответила Айрис чистым, звучным голосом, который подчеркивал ранг Нимуэ с заранее продуманной злобой.

Нимуэ удалось не закатить глаза, прежде чем она повернулась лицом к Шелтину. На самом деле она не могла винить Айрис, но каким бы удовлетворительным ни был проблеск гнева, который княжна зажгла в глазах Шелтина, это вряд ли помогло бы ситуации.

Она повернулась к лейтенанту лицом и склонила голову в знак приветствия.

— Доброе утро, лейтенант, — сказала она. * * *

Шелтин подавил желание оторвать этой шлюхе голову. «Лейтенант», действительно! Она всегда была так осторожна, чтобы использовать его звание, а не обращаться к нему «сэр»!

— Капитан, — ответил он, и это слово было эпитетом, скрытым под маской вежливости, подчеркнутым ровно настолько, чтобы напомнить ей, что его звание фактически было майором.

— Чем я могу вам помочь сегодня утром? — спросила она, очевидно, не обращая внимания на его тон. Он обдумал несколько удовлетворительных ответов на этот вопрос, но, увы, ни один из них не был допустим в присутствии свидетеля. Особенно того, которого зовут княжна Айрис.

— Я слышал стрельбу, — сказал он вместо этого.

Ни Чуэрио, ни княжна Айрис не ответили. Княжна продолжала перезаряжать «револьвер» с видом человека, который не торопится с этим, а Чуэрио только спокойно смотрела на него, как будто ожидая, что он скажет что-то стоящее комментария.

— Я не знал, что сегодня утром кто-то зарегистрировался на стрельбище, — продолжил он через мгновение, услышав более жесткие, резкие нотки в своем собственном голосе.

— Я лично сообщила майору Мейирсу, что капитан Чуэрио будет инструктировать меня, лейтенант. — Голос княжны Айрис был холоден, когда она впервые вступила в разговор.

— Это очень интересно, ваше высочество. — Шелтин не сводил глаз с лица Чуэрио. — Однако, дежурный офицер я, а не майор Мейирс. Если необходимо использовать стрельбище и соблюдать правила техники безопасности, дежурный офицер — другими словами, я — должен быть проинформирован старшим членом охраны, использующим стрельбище — он просто не мог заставить себя использовать термин «стражник» в связи с женщиной перед собой — когда он берет на себя ответственность за безопасность на линии огня. Я не припомню, чтобы видел вашу заявку на время стрельбы сегодня утром, капитан.

— Простите меня, лейтенант, но это не совсем верно, — сказала Чуэрио своим таким высокомерным тоном. — Правила требуют, чтобы любой, кто хочет использовать стрельбище, сообщил об этом назначенному офицеру стрельбища, которым при обычных обстоятельствах является дежурный офицер. Однако, как дежурный офицер, вы делегировали полномочия дежурному сержанту оружейной — полагаю, потому что у вас была запланирована встреча с майором Мейирсом. — Выражение ее лица было совершенно серьезным, но он чувствовал, что она ухмыляется ему из-за этих мягких голубых глаз. — Когда княжна Айрис и я завершили ознакомление с оружием, я пошла в оружейную, чтобы проверить, свободен ли тир, и зарегистрировалась в качестве офицера тира у сержанта Жадуэйла.

Она подняла жетон, который нужно было выписывать всякий раз, когда тир использовался, и возвращать в оружейную по окончании каждой стрельбы.

Шелтин почувствовал, как его лицо потемнело. Конечно, это был Трейвар Жадуэйл, еще один из тех «делферакских старых рук», которых навязали страже! И даже несмотря на то, что было принято резервировать время на стрельбище за день до этого, Чуэрио была просто мастером казарменного права, который указал, что правила этого не требуют. На самом деле, он был чертовски уверен, что она подождала, пока не узнала, что он был с Мейирсом, прежде чем направиться к Жадуэйлу. Вероятно, потому, что она поняла, что он настоял бы на том, чтобы за обучение Айрис отвечал бы настоящий стражник, если бы предполагалась стрельба какими-либо боевыми патронами. И он бы также сделал это, Чихиро, и к черту все это драконье дерьмо о том, что она «прикреплена» к страже!

— А теперь, если вы извините нас, лейтенант, — сказала она, — я должна попросить вас отойти за линию безопасности и заткнуть уши, поскольку, похоже, вы не взяли с собой затычки.

Она отвернулась, сцепив руки на пояснице и стоя в позе инструктора, когда она заняла надлежащую позицию офицера дальности позади и справа от княжны Айрис.

— Боевые патроны на стрельбище! — громко объявила она. — Приготовиться справа! Приготовиться слева! Ваше высочество, вы можете заткнуть уши и…

— Подожди одну гребаную минуту! — Шелтин услышал собственный лай. — Я еще не закончил с тобой, Шан-вей, черт возьми! Я дежурный офицер, и я скажу тебе, когда закончу, чтобы дать тебе слово!

Он схватил ее за плечо, чтобы развернуть лицом к себе.

— Ты мне уже надоела, маленькая су…!

Он слегка пошатнулся, когда она повернулась к нему лицом. На самом деле, она повернулась к нему лицом, двигаясь так быстро и грациозно, что у него не было возможности развернуть ее так, как он намеревался. Как будто она начала двигаться еще до того, как он прикоснулся к ней, и он напряг ноги для равновесия и сжал руку на ее плече, как тиски. Она не почувствовала бы его хватки через кольчугу и тунику, но он воспользовался своим «спотыканием», чтобы навалиться на нее всем своим весом.

Чарлз Шелтин был на долю дюйма ниже шести футов. Это делало его настоящим гигантом для Корисанды, с непропорционально широкими плечами даже для его роста. Он никогда не был предназначен для пеших гонок, но у него были отличные рефлексы, и он тренировался с сосредоточенной дисциплиной, которая нарастила его от природы мощное тело толстыми, гибкими мышцами. Он весил больше двухсот фунтов, и ни одного лишнего, а Чуэрио — на восемь дюймов ниже его ростом — весила, пожалуй, вдвое меньше.