Плата за свободу

Неожиданно закрадывается страх — а что, если ничего не получится? И сердце пропускает удар. Кажется, даже во время падения во мне не было столько неуверенности и испуга, сколько сейчас.

«Да, Вики, если ты и дальше будешь думать в таком русле, конечно же, у тебя ничего не получится» — мысленно себя приструниваю и, сжав кулаки, уверенным шагом направляюсь вперёд, навстречу неизвестности.

Дожидаюсь, пока главная дверь тюрьмы отворится — навстречу мне выходит ангел — и, выпустив его, проскакиваю внутрь. Оказываюсь в просторном помещении, разделённом на небольшие участки стенами, больше напоминающими кирпичные ширмы. В центре — каменная винтовая лестница с широкими ступенями, уходящая наверх.

Осматриваюсь: здесь нет ни единой камеры или клетки с узниками, только ангелы, рассредоточенные по всему пространству. Значит, это место обитания надзирателей, а уже выше содержатся заключённые.

Отлично, осталось понять, где находится Люцифер и по какому расписанию к нему наведываются тюремщики.

Засмотревшись по сторонам, в последний момент успеваю отскочить — до того, как надзиратель врезался бы в меня. А точнее, в пустоту. Вжимаюсь спиной в стену и прикрываю глаза, когда замечаю, как дрожат руки.

«Спокойствие… Нельзя нервничать», — мысленно успокаиваю себя.

Снова распахиваю глаза и пытаюсь понять, как тут всё устроено.

— Эй, Астр! — зовёт один из тюремщиков коллегу. — Что там в тринадцатой камере? Ты ходил?

— Снова отказывается жрать, — фыркает тот самый Астр, закатывая голубые глаза. — Только переводим продукты на него. Утром принесу завтрак, он опять всё вывернет.

— Может, его голодом поморить пару деньков? — усмехается первый. — Будет знать, как едой раскидываться.

Значит, у них уже прошло время ужина. Но будут ли они ещё подниматься к заключённым? Прежде, чем идти к Люциферу, нужно быть уверенной, что никто нас не потревожит.

Оглядываюсь и вижу на дальней стене огромную доску, на которой мелом выведены номера, а рядом с ними — имена. Бесшумно подхожу к ней и пробегаю глазами в поисках нужного имени…

Люцифер, Люцифер, ну, где же ты? Задерживаюсь взглядом на числе «сто восемьдесят» и удовлетворённо улыбаюсь. Есть! Высоко же тебя занесло, принц.

Рядом висит пробковый стенд, на нём уже прикреплены различные информационные листы, и среди них я отыскиваю распорядок дня в тюрьме: завтрак, обед, прогулки по вторникам и пятницам, водные процедуры, ужин… Надо же, да они тут ещё и чистюли! Значит, до утра к заключённым никто не придёт. Просто прекрасно!

Ищу глазами ключи, которыми можно отпереть камеру, но так и не нахожу ни единой свободной связки. Есть на поясах у надзирателей, но тут просто без вариантов. Я хороша в искусстве соблазнения, но не в воровстве. Ладно, разберусь на месте.

— Гасите везде свет! Эти черти всё равно привыкли к темноте, — кричит тюремщик, и я непроизвольно оборачиваюсь.

Ангел, одетый в белый комбинезон, застёгнутый под горло, приближается ко мне, и я делаю пару шагов назад, пока не чувствую позади себя что-то твёрдое. Вздрагиваю и оборачиваюсь — всего лишь перила лестницы. На этот раз.

Чёрт, нужно быть аккуратнее и осмотрительнее, если не хочу оказаться пойманной и сесть в одну из этих камер.

— Ну что за день! Чтоб их всех бездна подрала! — низкий голос разносится откуда-то сверху, а следом — громкий топот по лестнице.

— Что, Донни? Снова хотели тобой отужинать? — заливается смехом Астр.

— Не смешно, кретин, — надзиратель перешагивает последнюю ступень и обходит меня, останавливаясь напротив кулера с водой. — На пятидесятом уровне случилась потасовка. Сафраил и Заккариил сговорились и попытались сбежать. Пришлось звать в подмогу стражников с соседних уровней, — он одним глотком осушает стакан и набирает новый.

— Да ладно? — хмурится Астр, его лицо моментально вытягивается и каменеет, и он настороженно переглядывается с остальными коллегами.

— Вот и ладно, — морщится Донни. — В одиночные камеры обоих рассадили. Уже никаких сил не хватает! А Цитадель всё жалеет, никак не хочет увеличить штат сотрудников! Вот сбежит какой-нибудь уродец, будет им.

Пока тюремщики увлечены разговором, я решаю, что настало самое лучшее время, чтобы смыться. Не желая привлекать внимание шагами, останавливаюсь напротив лестницы и, подпрыгивая, отрываюсь ногами от пола, паря над ним. Благо в мантии есть специальные прорези под крылья.

Сто восемьдесят… Неужели это этаж?

И в этом я удостоверяюсь очень быстро, когда понимаю, что на каждом этаже расположена всего одна камера: либо одиночная, либо совместная.

Крылья уже значительно устают, когда я добираюсь до нужного уровня. Лестница заканчивается, значит, Люцифер заточён в самой высшей точке тюрьмы.

Никто не сомневался.

А вот, кто тут совершенно лишний, так это надзиратель, сидящий на стуле прямо у камеры.

«И что мне с тобой делать, красавчик?»

Подхожу к нему ближе, оценивающе осматривая, и щёлкаю пальцами, возвращая себе видимость.

Стражник тут же подскакивает с места, но я прикладываю палец к губам, и он на миг замирает, обескураженный этим жестом. Но мне хватает и мига — скидываю капюшон с головы и, хищно улыбаясь, смотрю прямо в распахнутые зелёные глаза.

— Тише, милый, — подхожу к нему вплотную и сквозь плотную ткань оглаживаю кончиками пальцев его плечо. — Сядь.

И он послушно опускается обратно на стул.

— Хороший мальчик, — следом сажусь ему на колени, широко раздвигая ноги, и очерчиваю ладонью идеально выбритый подбородок, не прерывая зрительного контакта. — Мне нужно, чтобы ты сидел здесь смирно, не отвлекаясь ни на какие звуки из камеры, и, в случае, если кто-то будет сюда подниматься, сообщил.

— Но… — он приоткрывает рот в изумлении, и я решаю окончательно подавить ангельскую волю, усиливая гипноз. Приникаю к его тонким губам, и он податливо целует в ответ, запуская язык мне в рот. Притягиваю стражника за затылок ещё ближе. Чувствую, как часть его энергии переходит ко мне, которая и позволит удержать его под гипнозом в ближайшие часы.

Люблю работать с мелкой дичью — она никогда не сопротивляется.

И, когда я отстраняюсь, надзиратель становится окончательно моим. Смотрит влюблёнными глазами и кивает.

— У тебя есть ключи от камеры? — спрашиваю я, вставая с его колен.

— Нет. Они все внизу.

— Жаль, — цокаю я, вздыхая.

Подхожу к единственной на этаже железной двери с маленьким закрытым окошком. Приоткрываю его, заглядывая в камеру, и вижу сидящего на полу принца. Его ноги согнуты в коленях, и он утыкается в них лбом.

Так. Ну что же… Подношу ладонь к замочной скважине и закрываю глаза. Сосредотачиваюсь на внутренних ощущениях, словно чиркаю зажигалкой, и откидываю посторонние мысли.

Каждому демону подвластна стихия огня. И, превратившись в одного из них, я получила бонусом эту способность тоже. Конечно, она была развита не на таком уровне, как у рождённых демонов, но расплавить замок, думаю, всё же смогу.

Кожу приятно покалывает, а потом железо раскаляется под моей рукой, и я, обжигаясь, отдёргиваю ладонь, шипя себе под нос. А вот дверь со скрипом открывается на меня, оставляя узкую щель в проходе.

Победоносно улыбаюсь и тяну ручку на себя, увеличивая проход. Останавливаюсь на пороге ровно в тот момент, когда Люцифер подскакивает на ноги так рьяно и бодро, будто и не сидел долгие месяцы в темнице.

— Ты ещё кто, чёрт возьми? — во тьме он не может рассмотреть моё лицо, иначе бы не задавал столь глупых вопросов.

Делаю шаг вперёд, подставляя лицо под проникающий через небольшое решётчатое окно лунный свет.

— Твоё спасение, — с вызовом рассматриваю Люцифера, не в силах оторвать от него любопытный взор.

— Суккуб… — лишь произносит он, и между нами воцаряется тишина.

Он так же пристально пялится на меня, как и я на него.

Никогда не видела Люцифера вживую, как-то не приходилось. Слышала лишь о его многочисленных похождениях и тьме разбитых женских сердец — из принца явно получился бы прекрасный инкуб.{?}[Распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами. Мужская версия суккуба.]

Скольжу взглядом по тёмным коротким волосам, обросшему щетиной лицу, кровавым глазам, точь-в-точь как у Сатаны, татуировкам на шее, выглядывающим из-под чёрного комбинезона для заключённых…

Его крылья, густо покрытые бордовыми перьями, намертво стянуты за спиной золотой нитью, а на запястьях крепко сидят широкие серебряные браслеты, блокирующие силу бессмертного.

Интересно, какая у него способность?

Делаю ещё один шаг, захлопывая за собой дверь, и достаю из ножен кинжал.

Люцифер напрягается, прослеживая взглядом за моими движениями.

— Меня прислал твой отец, — коротко поясняю я, не желая играть в угадайку.

— Нашёл способ добраться до меня, старый чёрт, — Люцифер усмехается, но в этой усмешке я слышу нотки успокоения, и он позволяет мне разрезать нити.

Как только оковы спадают, на его лице тут же появляется облегчение. Он, наконец, впервые за долгое время, раскрывает крылья за спиной, похрустывая ими.

Я продолжаю смотреть на Люцифера и уже предвкушаю то, что будет происходить дальше. Жду свою награду. И стоит только на секунду об этом подумать, как внизу живота стягивается томительное возбуждение.

— Но как ты?.. — всё же спрашивает он, хоть и поздновато. Я ждала этот вопрос ещё раньше.

Щёлкаю пальцами и становлюсь невидимой. Люцифер напрягается и осматривается по сторонам, пока я обхожу его и, останавливаясь за плечом, щёлкаю снова.

Он тут же оборачивается, заметив меня, и прищуривается.

— Суккуб, умеющий становиться невидимым. Я точно не сплю? — с хрипотцой спрашивает он необычайно низким голосом.

— Не спишь, — улыбаюсь я и тянусь ладонью к его лицу, но он моментально перехватывает мою руку, крепко сжимая запястье. И я болезненно шиплю.

— Со мной твои штучки не пройдут, даже не думай, — рычит Люцифер.

— А где же благодарность? Где твои манеры, принц? — наигранно хлопаю глазами я, дёргая рукой, но всё безуспешно — он в разы сильнее меня.

— Я тебе ничего не обещал! К тому же на моих запястьях до сих пор эта дрянь, — он поднимает свободную руку, показывая мне браслет.

— Вот расплатишься, и я сниму с тебя их тоже. Надзирателей не будет до утра, я узнала. А тот, что сидит на этаже, нам не помешает, — кокетливо стреляю глазами в Люцифера. — Ты не такой, как другие. На тебя не действуют мои чары, Высший, — выделяю последнее слово. — И меня это чертовски заводит. Судя по твоей реакции, у тебя не было суккубов до меня? — кладу вторую ладонь на его пах, слегка сжимая ткань комбинезона.

Люцифер стискивает челюсти и, отпихнув меня, отходит в другой конец камеры.

— Отец пообещал тебе что-то, да? — гневно метает в меня взгляд.

— Само собой, — злорадно усмехаюсь я и скидываю мантию. — А с тебя разрешил взять ту плату, которую берут все суккубы. Ну же, Люцифер, — снова подхожу к нему, встаю на носочки и обдаю горячим дыханием его рот. — Что такое ма-а-аленький кусочек души взамен на свободу?