Era of Madness (Эра безумия)

Дети что–то бурно начали обсуждать.

Похоже, что явного лидера, кроме меня, здесь не наблюдается. Это просто замечательно. Мне будет намного легче управлять этими баранами.

Снова похлопав в ладоши, я задала им вопрос:

— Все те, кто согласен с моим предложением, прошу поднять руки, — абсолютно все дети в этом помещении подняли руки, — я в вас не сомневалась. Вы все — большие молодцы! Теперь нам ничего не будет страшно в этом приюте. Главное — не отходите от меня. Мы должны держаться вместе и ни в коем случае не ходить по одному. Запомните это как следует, а пока — отдыхайте, — закончив речь, я вернулась на место и стала ожидать своей участи.

— Т… Ты… — рядом снова стояла и заикалась эта девчонка. Она никак не может заставить себя не нервничать,

— Что–то хотела? — с улыбкой на лице спросила я её.

— Ам… Ну… Такая смелая…

— Не намного смелее тебя. Кстати, как тебя зовут?

— Грета… А тебя?

— Меня зовут Брунгильда, приятно познакомиться, — мило улыбнулась в конце фразы, чтобы снизить напряжение. Кажется, это немного помогает.

— Знаешь, я… Очень сильно боялась к тебе подходить. Как только я тебя увидела, то поняла — что мне, во что бы то ни стало нужно подойти к тебе. Я пересилила себя и с трудом, но всё же направилась к тебе… Ты не такая как остальные. Что–то в тебе совсем другое…

Ничего себе. Вроде обычный ребёнок, но видит меня практически насквозь. Что же это? Неужели засланец Божий? Вообще, надо бы осторожнее со здешними людьми быть, а то мало ли…

— Ладно, всё будет хорошо, если все будут меня слушаться. Мы не пропадём, это уж точно.

— Я доверяю тебе! — неожиданно выдала Грета.

— Это самое главное. Доверие — вот что нам нужно. А остальное придёт с ним.

После моих слов, дверь со скрипом отворилась. Из неё показался высокий мужчина в обычном смокинге с галстуком.

— Распределяемся по возрасту в группы! Сначала выходят старшие! Быстро! — громко скомандовал он. Решив не гневить его, я быстро встала в группу шестилеток и стала наблюдать за всем происходящим. Ничего сверхъестественного. Они просто проводили учёт бездарных детей. Записывали имя и возраст. Даже фамилию не спрашивали. Видимо, после этого и фамилия нам не положена. Хотя, я уже ничему не удивлюсь. После этого, нас всех вместе вывели на улицу.

— Я не хочу! Я не могу! Хочу к маме! Пожалуйста, отпустите меня! — начала истерику одна из семилетних. Её сразу же схватили и поволокли обратно.

— Брунгильда! Смотри, она только попросила и её сразу же домой повели! Нам надо… — не успела она договорить, как я заткнула ей рот.

— Не глупи, Грета, ей сейчас либо проведут «терапию», либо вовсе устранят. Мы родителям не нужны, а уж им–то тем более. От всех проблемных детей они будут избавляться, так что молчи и никогда не говори таких глупостей, — грозным голосом наказала я ей, чтобы это лучше отпечаталось в её неокрепшем уме. Я рассказала это и другим детям, попросив передать другим, чтобы они не повторили её судьбу. Пара «одарённых» всё–таки не послушались меня и их тоже увели. Кроме них никто больше не рискнул.

Ясно. Похоже, они были уверены в своём мнении больше, чем в моём. Ну и хорошо, избавилась от потенциальных проблем. Мне не нужны те, кто будет идти поперёк. Все должны слушаться меня. Только тогда мне будет обеспечена лучшая жизнь.

Те двое, которых увели последними, не вернулись, а та, которая ушла первой всё–таки пережила «терапию». Она была вся в слезах. Были видны свежие ссадины, ушибы. Волосы растрёпаны и кое–где, кажется, вырваны. Вся одежда была изорвана и теперь уже не имела вид. Её впихнули обратно в толпу.

— Ну что, кто–нибудь ещё хочет к маме или папе? — ехидно спросил один из громил.

Все, конечно же, ответили отрицательно. Как и я, собственно.

Вот же уроды… Запугивать детей таким образом… Они же специально её в живых оставили чтобы показать, что бывает с непослушными детьми… Я уже ненавижу эту систему.

Всех нас, как скот, погрузили в грузовик. Это был стандартный грузовик начала двадцатого века в нашем мире: двухместный и с большим кузовом позади. Тента на нём не было, но мне повезло, что погода была ясной, да и на дворе было лето. Дорога была неровной. Нас везли вовсе не в город, потому что удалялись мы от него всё больше и больше. Ехали мы в противоположную сторону по дороге без какого–либо покрытия. Было очень пыльно, поэтому, я зажимала нос и рот платком, сложенным в два слоя, чтобы в будущем не получить проблемы с лёгкими. Однако мне нужно было найти в себе силы и провести ещё одну вдохновляющую речь. Я не стала вставать, чтобы не упасть ненароком, а просто начала говорить:

— Прошу всех не отчаиваться, ребята. Если будете слушаться меня — выживем, даже не сомневайтесь. Главное сейчас — это держаться вместе. По одному мы ничего не стоим, запомните это. Но скажу вот что. Тот, кто не согласен может сразу отсаживаться. Если кто–то из приюта к вам полезет — помогать не станем. Надеюсь, никто не против если я буду главной? — я всё надеюсь, что они поймут мои слова, говорю с ними на равных. Они ведь всего–лишь дети. Конечно, никто возражать не стал, и абсолютно все согласились. Очень важно было сделать это именно сейчас, пока в их головы ещё можно заложить основы иерархии. Если так и дальше пойдёт — хорошую жизнь я себе уже обеспечила. По крайней мере, пока я в приюте — уж точно.

В любом случае, уже сейчас мне нужно распределять людей, кто кем будет. Человек, которому можно доверять. Тот человек, что станет моей правой рукой. Конечно же, это будет Грета. Она верит мне, безоговорочно. Это замечательно. Нужно побольше поговорить с ней и втереться в доверие, чтобы она была как ручной пёс: преданная и команды выполняла без вопросов. Ладно, пока не буду строить никаких планов. Мало–ли, какая ситуация будет.

Приехали мы в приют через пару часов. Нам повезло, что не было дождя, и никто не заболеет. Нас всех вытащили из кузова и построили перед приютом. Здание было так себе. Состояние было явно аварийное. Всего было три этажа. Крыша была вся в дырах. Главное, чтобы нас на третий этаж не поселили. Заборчик был тоже очень старый, разваливался только от одного взгляда на него. Трава заполонила дворик. Из здания вышла женщина, монахиня какая–то или что–то типа того. Лицо у неё было не очень довольное, да и сама она отвратительно выглядела. Будто она имеет пристрастие к алкоголю. Те, кто нас привезли, уже отъехали от здания, а эта женщина остановилась перед нами и с отвращением на лице оглядела всех.

— Ах, — она тяжело вздохнула, — очередная партия мусора. Здорово… И что мне с этими уродами делать?! — во весь голос закричала женщина, смотря на нас, — тринадцать голодных ртов прибавилось, да вы шутите?! У нас у самих еды не хватает, а тут ещё это. Ну что за чертовщина?! — всё кричала она и срывалась на невинных детей. Благо хоть не била никого. Ну, с одной познакомились, так сказать. Надеюсь, другие воспитательницы такие же, наорут и успокоятся. Не хочется даже касаться этого мусора, что мнит себя человеком. Когда она успокоилась, то всё же соизволила снизойти до нас:

— Чё встали, дебилы? Строем зашли, бегом! — снова перешла на крик монахиня. Все послушно пошли строем в здание. На самом деле, оно было довольно огромным, хоть и трёхэтажным. Мы остановились в коридоре.

— Так, расположить вас, поручено на первом этаже, правое крыло, комната сто тридцать семь. За мной, мусор, — она, видимо, не упускала ни единой возможности указать детям на их положение. Хотелось просто взять и придушить её, но, к сожалению, я слишком слаба. Она сопроводила нас в эту комнату, в которой было всего семь кроватей, да и места на всех явно не хватало.

— Так. Когда будет звенеть колокольчик, это значит, что пора на жрачку. Звенеть он будет всего один раз в день, ровно в полдень. Кто не придёт — не жалуйтесь, порцию вашу сожрут и не подавятся. Уборкой и остальными вещами занимайтесь сами, в общем, полный самоконтроль. И мне плевать, умеете ли вы стирать, мыться или подтираться… Научитесь. Привыкайте к такой жизни, если сможете, — она рассмеялась и ушла восвояси.

Состояние этой комнаты было очень плохое. Если так и жить, то в любом случае чем–то можно заболеть и в скором времени сдохнуть. Матрацы на кроватях были просто ужасные, все жёлтые, потрёпанные. Кровати металлические, но почти полностью заржавели. В углах была плесень от сырости. В комнате, кстати, были только кровати, матрацы, и пару шкафчиков в плачевном состоянии. Всё было разбросано по комнате в хаотичном порядке. Также было два окна, которые выходили на игровую площадку. Её состояние, кстати, тоже было плачевное. Окна были целы, это очень хорошо, но их нужно утеплять в любом случае. В комнате было очень холодно и сыро, из–за этого ведь вся плесень, нужна печь. Матрацы тоже новые нужны. Нужны мётлы, тряпка, ведро, вода и всё такое прочее, чтобы убрать весь этот беспорядок. Но я думаю, что вряд ли нам это всё принесут, даже если мы попросим. Им вообще на нас плевать. Абсолютно. У них свои заморочки. Ну да ладно, не первый раз живём!

По моим наблюдениям, система отопления здесь, конечно же, присутствовала. Отопительные трубы на стенах об этом прямо–таки кричали. Но как я понимаю, отапливать всё это огромное здание никто не собирается. Неужели, всем действительно на нас так наплевать? Похоже, я просто зря задаю себе такие вопросы. Я не знаю, сколько времени, но обед мы явно пропустили. Из дома, насколько я помню, мы выехали примерно в 12 часов. Примерно час сидели в этом вонючем подвале, а потом ещё часа два ехали сюда. Так что, по всей видимости, нам придётся поголодать до завтра. Но что особенно важно… Нам необходимо осмотреться в этом заведении. Как только мы вошли сюда, не было вообще никого слышно. Никто не носился по коридорам, была практически полная тишина. Вдалеке я слышала шаркающие шаги, но не более.

А что касается печи… Думаю, было бы возможно построить печь ракетного типа. Кирпичей для этого нужно не особо много, да и скрепляется это всё обычной глиной. Правда, нужно найти материалы, а также место в комнате с наиболее твёрдым полом, чтобы оно могло выдержать вес печи. Это просто жизненно необходимо. Но примерно неделя уйдёт на то, чтобы эту печь просушить, только тогда ей можно будет пользоваться полноценно.

Ладно, с этим разобрались. А теперь…

Переведя взгляд на напуганных детей, я нежно улыбнулась и начала говорить:

— Прямо сейчас начинается наша самостоятельная жизнь. Знаю, что для многих это кажется слишком нереальным, будто сном, но… Всё взаправду. Нас действительно бросили и теперь мы сами должны думать о своём будущем. Запомните это раз и навсегда. Спрошу у вас всех ещё раз… Никто не против, что именно я буду лидером? — конечно же, никто не будет против. Эти баранчики будут смиренно следовать за мной. Так и случилось, все ответили на мой вопрос положительно. Теперь можно заняться и более важными делами.

— Хорошо. Тогда, прямо сейчас мы займёмся исследованием территории. Естественно, передвигаться будем только в группе. Нам повезло, что большинство из нас — мальчики, — всего в группе было 13 человек, включая меня. Всего 5 девочек и 8 мальчиков. Они гордо задрали носы и самодовольно ухмыльнулись, — потому что в случае опасности они нас защитят. По крайней мере, я уверена в том, что я ничего не смогу противопоставить другим детям в этом приюте в физическом плане, — девочки понимающе закивали и тоже сказали об этом, — кстати. Вы ведь понимаете всё, что я вам говорю? Не кажется вам, что я говорю слишком заумно или что–то в этом роде? — вы уж простите, я просто привыкла так говорить.