Мефистон. Поход к Неумершим

Глава 15

Мефистон изучал узоры на оркестрионе, желая понять, зачем призраки привели его сюда. Вряд ли они показали ему устройство просто для того, чтобы он его уничтожил. С выведением из строя оркестриона его варп-зрение вернулось бы, и он смог бы отправиться дальше покинул бы Неумершие звезды и продолжил преследование демона. Однако Мефистон чувствовал, что от него ждут большего.

Оглядывая море окруживших его терпеливых, изуродованных лиц, он подумал: «Конечно же, вы намекаете на нечто другое. Мне не верится, что вы хотите, чтобы я бросил этих людей на произвол судьбы». Он вспомнил о Рацеле и других, кто остался на верхних уровнях комплекса и старался выиграть ему время, чтобы он… чтобы он что?

Некрон наблюдал за Властелином Смерти с расстояния несколько десятков сантиметров, регулируя один из своих приборов.

— Кто научил тебя говорить на моем языке? — поинтересовался он.

Каждая клеточка тела Мефистона кричала ему, чтобы он разорвал эту штуку на части, ведь он был рожден именно для этого — защищать человечество от хищников во враждебной галактике. И все же Властелин Смерти держал Витарус в ножнах. Сегодня мертвые хотели от него большего, нежели отрубленной головы одного некрона.

Библиарий обходил пришельца, внимательно следя за ним.

— Это упрощенный диалект. Насмешка над языками, которыми пользовались ваши пращуры-некронтир, но я в состоянии разобрать смысл.

Некрон издал звук, похожий на скрежет затачиваемых лезвий.

— Я — гелиомант Ксхартех. Разумеется, это ничего не значит для такого примитивного существа, как ты, но я изучал языки за тысячи лет до того, как твои сородичи выползли из первичного бульона. А ты — всего лишь пыхтящее животное. Примат в одежде. Как ты смеешь читать мне лекции о моих же предках?

Мефистон продолжал беседу, дабы выиграть время, поскольку до сих пор не понял, чего хотят от него духи.

— Знаешь, почему это устройство называется оркестрионом? — спросил он.

Некрон молча уставился на него.

— Оно играет астральные композиции, — объяснил Кровавый Ангел. — Беззвучные. Я имею в виду своего рода музыку Вселенной. Устройство имитирует взаимодействие космических тел и распознает гармонию природы, божественные пропорции. Чистая математика. Оно различает поэзию сфер и симметрию, связывающие нас всех вместе.

Мефистон положил руку на крышку аппарата.

— Это устройство понимает красоту мироздания и использует это знание, чтобы уничтожить ее. Оно способно исполнять измененную мелодию наряду с великой песней реальности, тем самым нарушая физику измерений.

Некрон усмехнулся:

— Хочешь сказать, оно ослепляет ведьмовских созданий наподобие тебя?

Мефистон кивнул, словно учитель, подбадривающий нерадивого ученика.

— Что-то вроде того. Ваши предки использовали оркестрион для ослепления альдари в доисторических войнах — это, безусловно, правда. Но как он оказался здесь, я могу лишь…

Он остановился, заметив уродливую дыру в боку ящика и толстый кабель, торчащий оттуда.

— Что ты натворил?

Некрон по-прежнему играл с маленькой коробочкой, свисающей с его одежды: он явно устал от разговора, и Мефистон понял, что у него почти не осталось времени. Скоро ему придется убить пришельца. Но Властелин Смерти чувствовал, что близок к разгадке. Рваное отверстие в корпусе аппарата свидетельствовало об ужасном акте вандализма, но казалось, что за ним кроется нечто значительное.

— Зачем ты это сделал? — спросил библиарий.

— Не я. За это отвечают криптеки фаэрона. Они выкачивают энергию этой бесценной реликвии, чтобы укрепить свое оружие и сделать лица менее ржавыми. Какая глупость. Они используют оркестрион в качестве обыкновенной батареи, питающей узлы регенерации и улучшающей их командные протоколы.

Мефистон застыл на месте. Мозаика наконец сложилась. Он взглянул на ряды мертвых и про себя поблагодарил их.

— Значит, некроны связали силу этого устройства с некоторыми из своих войск?

— Со всеми войсками, — поправил криптек. — Они пропустили питание через реанимационные палаты, но это была не моя идея.

Ксенос шагнул к Мефистону, сжимая зеркальный куб и направляя его в легионера, как нож.

— Ты обмолвился, что знаешь, как его активировать, однако я так и не увидел никаких достоверных признаков того, что тебе действительно это известно. Полагаю, ты просто тянешь время, грязная макака. По-моему, ты солгал, когда сказал…

— Я могу его активировать. Но до добра это вас не доведет.

Некрон щелкнул переключателем на кубе, и тот запульсировал внутренним светом, рассеивая бледную энергию на линзы в передней части своего корпуса.

— Покажи.

Мефистон подошел к устройству.

— Оркестрион запускается, реагируя на то же самое, что и блокирует. — Он поднес руку с растопыренными пальцами к центральному кругу из линз. — Психический резонанс.

— Колдовство? — выпалил некрон. — И это все, что ты можешь предложить?

Мефистон прошептал заклятие и через ладонь направил во вращающиеся линзы варповый огонь из пси-капюшона. Узоры на полированной поверхности аппарата засияли, как потоки лавы.

Некрон опустил оружие, изумленно глядя на оркестрион, пока рисунки на нем разгорались ярче.

— Что ты сделал?

Мефистон хотел ответить, но вдруг в соседнем зале раздался топот марширующих войск. Властелин Смерти бросился к двери, но остановился, увидев, что помещение заполнено некронами-воинами и лич-стражами, разделенными на два лагеря, которые шагали навстречу друг другу, собираясь встретиться в центре зала.

Впереди рядовой пехоты шли два представителя знатного сословия чужаков. Одно из существ разительно отличалось от некронов, которых Мефистон видел раньше: оно было стройным, почти женственным, окрашено в темно-бордовый цвет и двигалось с убийственной грацией, петляя между рядами гробов, как будто охотилось на незримую добычу.

А вот таких, как второй дворянин, Мефистон уже встречал. Это был могущественный, царственного вида лорд с широким поперечным гребнем — очевидно, некронский генерал. Он твердо шагал во главе войск, стараясь не отставать от багрового спутника.

На противоположной стороне зала лич-стражи следовали за двумя тронами, каждый из которых несла толпа безмозглых металлических придворных. На первом престоле восседал механоид столь величественный и прекрасно одетый, что это мог быть только фаэрон. Фигура на втором троне смущала куда больше. Она напоминала расчлененный труп, завернутый в лохмотья и привязанный, чтобы не упасть.

— Немесор Техерон! — поднимаясь с места, воскликнул фаэрон. — Я знал, что вы будете здесь. Даже несмотря на ваши нелепые разговоры о нападениях, я не сомневался, что вам захочется присутствовать при включении боевой машины. До нашего вознесения остаются считаные мгновения, Техерон. Скоро мы будем…

— Вы не в своем уме, — прервал его генерал. — Никто не осмеливается этого сказать, но я изложу все как есть. Вы тронулись рассудком. Сейчас, когда наша крепость осаждена, вы все равно только и думаете, что о своих абсурдных предсказаниях.

Фаэрон покачал головой, будучи явно в замешательстве.

— Не в своем уме? — Некрон оглянулся на мешанину тряпья и мяса на соседнем троне. — О чем он говорит? Что он имеет в виду?

Подойдя к повелителю, генерал подал армии сигнал, и солдаты нацелили оружие на царя. Тот предостерегающе вскинул руку и понизил голос до угрожающего гула, изучая ряды войск, выстроившихся позади его полководца.

— Ты смеешь бунтовать против меня? — Фаэрон также подал сигнал, и его собственные воины направили гаусс-излучатели на силы Техерона. В дюжине шагов от трона генералу преградил путь авангард фаэрона, и на мгновение все замерли.

Мефистон оглянулся на лабораторию и увидел, что руны на поверхности оркестриона сияют ярче с каждой секундой. Он улыбнулся.

С грохотом раскалывающегося металла багровый некрон появился в другом месте и, врезавшись в охрану фаэрона, немедленно бросился к тронам, на бегу нанося шквал молниеносных ударов мечом. Лич-стражи развернулись, стараясь уберечь своего господина, но темно-бордовый ксенос обманул их. Вместо того чтобы направиться к фаэрону, он в последний момент кинулся на труп, занимающий второй трон.

Фаэрон издал странный визг, когда красный некрон поднял его соратника и обезглавил, после чего швырнул гнилой череп на пол, где тот лопнул с глухим хлопком.

Лич-стража открыла огонь и разорвала багрового убийцу на куски в ослепительном вихре гаусс-лучей. Войска генерала открыли ответный огонь, и в помещении воцарился сущий хаос: два лагеря обернулись друг против друга.

Генерал получил ранение в грудь и упал навзничь, выронив глефу, — вокруг погибали его воины. Остатки армии Техерона бросились защищать своего лорда, но тут в комнату ворвались еще несколько лич-стражей и растерзали недругов фаэрона на части.

— Подождите! — воскликнул Ксхартех, появляясь рядом с Мефистоном. — Устройство активировано! — Чтобы перекричать шум, гелиомант направился в гущу битвы, уклоняясь от выстрелов.

Фаэрон уже почти добрался до сраженного полководца, когда криптек заметил, сделал Властелин Смерти.

— Что это? Что с ними происходит? — спросил Ксхартех, изучая сражающихся некронов через линзу.

Каждый из них начал светиться. Какое-то сияние просачивалось сквозь металлические кости, и это было вовсе не зеленое пламя, пульсирующее из глазниц, а белая, перламутровая аура, быстро становящаяся ярче.

— Я сделал, как ты просил, — ответил Мефистон. — Запустил основные силовые реле оркестриона.

— Ничего не понимаю.

— Конечно, не понимаешь, — сказал Мефистон, наблюдая за разворачивающейся в зале драмой.

К этому времени фаэрон уже добрался до раненого генерала. Он спрыгнул с трона и обрушил скипетр на голову изменника. Оружие затрещало, как катушка Теслы, и раздробило череп на мелкие осколки.

— Больше ты никогда не восстанешь! — орал фаэрон, колотя по обезглавленному телу и разбрасывая искры по полу. — Я лично прослежу, чтобы ты никогда… — Слова правителя затихли, когда из его груди полилось ослепительное сияние. Свет теперь струился настолько яростный, будто некроны носили белые доспехи.

— В чем дело? — Фаэрон недоумевающе глянул туда, где находился Ксхартех, и наконец заметил Мефистона.

Кровавый Ангел спокойно стоял, положив ладони на навершие Витаруса.

— Ваше величество, почтительно обратился Ксхартех. — Я включил оркестрион.

Фаэрон поднял руки, рассматривая свет, льющийся из его металлической плоти.

— По правде говоря, — признался Мефистон, поворачиваясь к Ксхартеху, — ваша машина сломана.

— Как сломана? — удивился гелиомант, оглядываясь на аппарат. — Но ты же ее пробудил.

— Даже сломанная, она является источником необычайной мощи. А тот кабель, который вы воткнули в нее, дает мне прямую связь с каждым некроном на Морсусе.

Ксхартех наконец сообразил, что произошло, и потянулся за оружием, но слишком поздно.

Некроны в зале уже напоминали скопление звезд, излучая силу, которую Мефистон высвободил из оркестриона.