Леопард

Член встал колом и разрывал штаны, я не выдержал и решил подобраться к ним поближе. При переходе от кресла до дивана избавился от одежды и, полностью обнаженный, опустился на сидение рядом с Майклом и Виком. Мой аппарат кричал о том, что ему тоже нужно внимание — поэтому я, глядя на парочку, начал дрочить себе. На секунду Вик остановился и поцеловал меня в губы, а еще через пару минут он с тихим писком испачкал спермой комбинезон Майкла.

— Ну всё, котик, остаешься на ночь, — подытожил омежка, когда бета тоже кончил ему в задницу. — Сейчас-сейчас, старшенький, и тебя приласкаю, — промурлыкал он, устраиваясь у меня на бедрах.

Майкл наблюдал за нами мутными глазами, а потом пришел в себя и резко встал — сначала я подумал, что он сейчас выбежит из квартиры, но нет, бета просто начал раздеваться — отвести глаз от его идеально скроенного тела не получалось — сильное и одновременно гибкое. Повернул голову на мужа — оказывается, он тоже уставился на нашего любовника — Вик никогда не теряет времени! Майкл вернулся к нам на диван, придвинулся настолько близко, что смог обвить мою шею одной рукой — второй он гладил омегу по волосам. Потом потянулся ко мне за поцелуем, а Вик приблизился к нам… В общем, поцелуй втроём — дохлый номер, хотя омежка и урвал себе кусочек радости, выцеловывая шею Майкла и покусывая его за ухо. А потом Вик опять излился — в этот раз на мою грудь и, не давая мне дойти до разрядки, быстро соскочил, затягивая бету на мои колени. Тот колебался, во взгляде я прочитал замешательство.

— Ну что ты, кооотик, — прощебетал Вик и извлек из-под диванной подушки бутылёк со смазкой.

Выдавив себе на пальцы вязкой жидкости, он вопросительно глянул на Майкла, который всё-таки понял намёк и, расставив колени пошире, приподнял задницу, открывая доступ к самому сокровенному. В общем, пока я целовался с бетой, одновременно подрачивая его член, Вик хозяйничал своими тонкими пальчиками в его анусе, не забывая делать дорожки из поцелуев вдоль позвоночника. Очень скоро Майкл, забыв о недавнем смущении, уже хныкал и отклячивал попку.

— Готово, котики! — сообщил омежка, куснув объект своего вожделения за ягодицу.

Я уложил Майкла на спину — хотелось видеть его лицо, его глаза, когда буду двигаться, когда он будет кончать. Бета послушно закинул мне ноги на плечи, а Вик не дремал и продолжил свои попытки сожрать его язык во время поцелуя. Это позволило мне войти — осторожно в хорошо подготовленный, но всё равно одуряюще узкий зад в сравнении с омежьим. Майкл даже не напрягся — степень его расслабленности и доверия в момент нашей близости меня поражала. Двигался я аккуратно — меня опьяняла его нежность, податливость, сочетающаяся с покорившейся мне дремлющей силой.

Вик в это время переместился на пол и, подрачивая член Майкла, с жадным интересом наблюдал за нами обоими. Потом я не выдержал и, складывая тело беты пополам, наклонился за поцелуем — потерял контроль окончательно, ритм нарастал, как и степень моего нетерпения. Майкл выгибался, пытался сдерживать стоны, закусив губу, но потом всё равно громко и пошло стонал, хватался своими длинными пальцами за серую замшевую обивку дивана…

Мой муж, видимо, желая разрядить градус напряжения, снова потянулся пальчиками к члену Майкла — стоило только дотронуться, как он брызнул белесой жидкостью. Бета изогнулся напоследок, практически встав на затылок головой, и затих. Я улетел тут же, разряжаясь в его уже растянувшийся от секса анус. Хорошо еще, хватило ума вытащить тут же член — мог образоваться узел, а это явно не для бет забава.

— Котики, пойдемте на кровать, — надул губки Вик, — тут совсем неудобно.

Конференция между главами государства и корпорации плавно перетекла в подписание контрактов — мы с Майклом удовлетворенно переглядывались, наблюдая, как улаживаются все несостыковки, снимаются все вопросы. Ник Шонарт, несмотря на первое впечатление, был гибким и умным руководителем. После подписания бумаг строительство верфи должно было начаться в течение трех месяцев. Для этого на планете откроют филиал со штатом из дюжины человек. На платформе же будет трудиться почти сотня — закончить работы нужно за восемь месяцев.

— Через три дня рейс до столицы, — грустно констатировал я.

— Наконец вспомню, как это — просто спокойно гулять по улице без боязни растаять, — проворковал Вик.

В эти моменты я чувствовал раздражение — да, Майкл был с нами с той ночи всё время. Но не покидало ощущение, что мы с ним упускаем что-то важное. Для омеги это была привычная цель — переспать с красавчиком бетой, на которого запал в своё время его муж. Своего он добился. Что сейчас? Радуется, что скоро вернется в родной город к выставкам, шмоткам и пустым своим дружкам. Галочка поставлена — можно забыть.

А как мне забыть об одуряющей нежности Майкла, податливости, как забыть о его пальцах, губах, глазах, которые смотрели на меня с доверием. Да, он знал, что именно так всё и закончится. Потому и отпустил себя, окунувшись в водоворот страсти с нами. Если бы были перспективы — не стал бы мешать, отошел в сторону, пряча свои страдания. Я уже понял его мотивы. Простил за показной холод, который причинил мне столько боли. Что с ним будет после? Будет ли он страдать, вспоминая о трех неделях скоротечного счастья, когда он был с любимым человеком, или же, наоборот, будет с теплом вспоминать о том, что было. А может, Майкл наконец сможет переступить через свои чувства ко мне, переварив этот опыт, и пойдет навстречу другим отношениям. С бетой, например, где он не будет ощущать себя ущербным. В третий вариант я искренне хотел верить, но он был наименее правдоподобным.

И что мне делать после всего случившегося? Как жить, зная, что где-то там, на далёкой планете, тебя любят? Нет, я по-прежнему любил Вика, но его легкое отношение к жизни и моим чувствам вызывало во мне возмущение. Зачем он это затеял? Как теперь собрать мне мой тихий и теплый мирок воедино? Будет ли он прежним после того, как там побывал Майкл?

Бета сам отвёз нас в космопорт. Прощаясь, я был не в силах даже глянуть ему в глаза. Прикоснуться. Обнять. Зато Вик был весел — повис у него на шее, облизал обе щеки и что-то прошептал на ухо. Я просто попытался не заплакать — прикусил язык, приводя себя в чувство.

— Что ты ему сказал? — спросил я, когда мы уже оказались в лайнере.

— Что у него классная попка, — промурлыкал Вик.

Я отвернулся от него, погрузившись в свои страдания — обзор летней столичной моды, главным мастхэвом которой был комбинезон песочного цвета, меня не впечатлил.

— Жилетка! Я забыл жилетку! — взвыл вдруг омега.

— Новую купим, — рыкнул я и снова отвернулся.

Мы заметно стали меньше общаться — Вик пропадал со своими дружками, а я — задерживался в офисе. Не потому, что не хотел идти домой — вице-президент как с цепи сорвался и грузил меня всем, чем можно. Я был благодарен за это — работа отвлекала меня от мыслей о Майкле.

Однажды, вернувшись домой раньше обычного, я заметил, что Вик с кем-то общается по видеосвязи. Я, честно, не хотел даже подходить, но омежка замахал всеми конечностями, призывая меня. Пришлось приблизиться — с голограммы на меня смотрело до боли знакомое лицо.

— Привет, Брэдли! — улыбнулся мне Майкл. — Как поживаешь?

— Отлично! А ты?

— Тоже хорошо.

Разговор был окончен. Вот и поговорили — просто потому, что говорить нам теперь не о чем. Слишком больно.

— Зачем ты ему позвонил? — раздраженно я спросил Вика.

— Жилетку попросил прибрать, — невинно стрельнул он глазками.

Скрипнул зубами и пошел в душ. Зачем он бередит раны? Вик же не собирается возвращаться из чистенькой столицы на Араксу. Там нет модных магазинов, нет знаменитостей, нет сплетен — только горы, песок, красивый старый город и с утилитарным новым пригородом. Люди там простые, добрые. Даже такую птицу райскую, как мой муж, за заносчивость никто грубым словом не задел. Я бы не выдержал и дня общения с зарвавшейся столичной штучкой, а они месяц его терпели! Помогали и даже сувениров на прощание вручили.

Вице-президент совсем сбрендил — моя премия оказалась ниже предыдущей, хотя я пахал днём и ночью. Этот факт меня добил — за почти два месяца я измотался вконец, а меня кинули!

— Ты что-то хотел, Брэдли? — спокойно спросил меня начальник.

— Только объясниться насчёт премии, — зло ответил я.

— А, премии. Понял. Остаток будет включен в твои подъемные, я считаю, что это справедливо.