Девочка в реакторе

Вступление. Как все начиналось

…Черная “Волга” с тонированными стеклами въехала на территорию сельского городка.

— Ну что, мы уже приехали?! Сколько еще терпеть?

— Все в порядке, господин, мы уже почти на месте. Вы что, боитесь, что она ненароком оживет? А ее отец? Он в курсе, что его дочь умерла?

— Он даже не помнит ее имени. Папаша, называется…

Водитель кивнул, не решаясь спорить.

— О, как я рад видеть вас, мой дорогой друг! Знали бы вы, как мы по вам соскучились! — человек с кудрявыми волосами и в строгом костюме распахнул свои объятия.

— Бросьте ваши фальшивые комплименты, товарищ Брюханов, лучше отведите к нужному месту.

— Это она?

— Она.

— Я могу взглянуть?

Мужчина скорчил недовольное лицо, но через минуту бросил:

— Взгляни.

Под свертком скрывалось лицо маленькой девочки. Все ее тело покрывали жуткие ожоги и язвы, замотанные бинтами и сокрытые гипсом.

— Чтобы ты спал спокойнее, товарищ Брюханов, несколько часов назад она скончалась от травм, несовместимых с жизнью, и этому есть соответствующее свидетельство, которое могу предъявить, если понадобится.

— Ну что вы, мой друг, я вам верю!

— Конечно верите, товарищ Брюханов, я заплатил вам за это немалую сумму. И давайте-ка закончим этот пустой треп. Время деньги, как говорят за рубежом.

Брюханов усмехнулся и, не произнеся ни слова, привел гостя к недостроенному зданию, на крыше которого возвышалась вентиляционная труба. Парочка направились через длинный, отсвечивающий золотом, коридор и вышли к толстой металлической двери. Потянув ее на себя, они вошли внутрь узкого пустующего помещения, а затем, миновав еще один коридор, прошли к цеху без крыши, в полу которого зиял глубокий котлован.

Мужчина опустился на правое колено и положил сверток на застланный плиткой пол. Развернул сверток и подхватил на руки легкое тело девочки.

— Такая короткая и такая несчастная жизнь…

— Зато ей не придется страдать, как я страдал. Для нее смерть — самый лучший исход. Ее никто и никогда не найдет. Чернобыль станет для нее вечной могилой.

Закончив последнюю фразу, мужчина опустил руки, позволяя маленькому трупику упасть на зияющее дно котлована.

***

…Она сидела на горячих от солнечных лучей ступеньках, когда подошел высокий темноволосый мужчина в строгом костюме.

— Как дела?

Ее тонкие розовые губы растянулись в улыбке.

— Хорошо! А вы кто?

Незнакомец присел перед ней на правое колено:

— Ты очень скоро узнаешь, Алина.

В пронзительных синих глазах промелькнуло удивление.

— Откуда вы меня знаете?

На строгом лице появилась кривая усмешка.

— Я родственник твоих родителей, хочу забрать тебя к себе. Ну, что скажешь?

Она наградила мужчину испытывающим взглядом.

— Мои папа и мама поругались два года назад. Папа ушел, а мама привела меня сюда, в детский дом, потому что я не понравилась моему новому папе.

— Я знаю, Алиночка, я все это знаю, поэтому я хочу забрать тебя отсюда. Меня, кстати, можешь называть дядей Долгожителем. Своего имени я, к сожалению, не помню, как и детства, но мы с тобой, я надеюсь, найдем общий язык.

***

…Ее мама не всегда была такой сердитой и строгой.

— Папа…?

У отца была отличительная черта — он носил очки в толстых стеклах.

Когда он улыбался, в уголках глаз собирались мелкие морщинки, а лицо становилось еще круглее.

А еще папа умный, работает среди таких же умных людей, как и он сам.

— Золотце мое!..

Алина обняла его за толстую шею и припала носом в белую рубашку, вдыхая запах мужского одеколона.

— Па-ап…

— Да?..

— А почему ты не живешь вместе с нами?

Он убрал с ее лица выбивающиеся из прически волосы.

— Папе приходится работать…

— Просто у твоего отца другая семья!..

На пороге комнаты появилась высокая стройная женщина с длинными светлыми волосами. Ее глаза сияли настоящей небесной синевой. Даже золотистые пряди светились, когда солнечные лучи падали на прическу, создавая солнечный нимб.

Мама всегда поджимала губы и морщила лоб, когда папа уходил. Кончик ее носа смешно подрагивал. От недовольства она стучала ногой по полу, а в глазах метались сотни молний, готовых разорвать любого обидчика.

Девочка недоуменно посмотрела на своего отца.

— Ты еще слишком маленькая, чтобы это понимать.

— Мне пять лет, папа!..

— И ты так же умна, как и твой папа. И твой же папа научил тебя грамотно разговаривать, считать до ста и выучить весь алфавит наизусть. А еще собирался показать весь мир, но у папы возникли непредвиденные обстоятельства…

— А что такое — “непредвиденные обстоятельства”? — с трудом выговорила малышка.

— Неприятная неожиданность, которую сложно решить здесь и сейчас.

— А ты к нам еще придешь?

Отец виновато опустил глаза.

— Теперь ты видишь, что ты натворил? — грозно произнесла матушка, когда девочка, поджав губы, тихонько заплакала. — Ты нанес девочке травму! У нее вся жизнь будет сломана из-за тебя! Неужели ты это не понимаешь?! Почему ты не хочешь сделать то, о чем тебя просят?

— Я не собираюсь бросать Маргариту. А Алина… Я буду с ней видеться.

— Только через мой труп!

— Ты хочешь удержать меня ребенком?

— Я хочу, чтобы девочка росла вместе с отцом!

— Я не собираюсь больше обманывать свою семью!

— Твоя семья — это мы с Алиной!

Алина шагнула в спасительный полумрак своей комнаты, пытаясь скрыться под объятиями ночи от громкой ругани родителей. Прикрыла тихонько дверь, оставшись наедине со спасительной тишиной.

Малышка громко разрыдалась, услышав громкий хлопок входной двери и силуэт отца в окне.

***

Алине не спалось, и она, тихонько приоткрыв дверь, вышла из детской комнаты.

Синяк, заботливо оставленный новым папой, нестерпимо болел, но девочка сдерживала рыдания, время от времени шмыгая носом.

У малышки екнуло сердце, когда она невольно услышала разговор двух взрослых.

— Мне надоела твоя дочь! Она только и делает, что ноет и зовет своего отца!..

— Господи, Андрей, я пыталась ей все объяснить, но она ни черта не понимает!

— Ты завтра же избавишься от нее!..

— Что?!..

Новый папа был от природы жестоким человеком — едва переступив порог маминой квартиры, он тут же невзлюбил маленькую девочку с ясным взглядом синих глаз: она была слишком умная, слишком упрямая и слишком характерная, чтобы слушаться постороннего дядю.

— Тебе кто дороже: я или эта соплячка? Если ты сегодня же не избавишься от нее, я уйду от тебя, поняла?!

— Я поняла…

— Вот и хорошо. Люблю тебя.

***

— Вставай, доча, нам пора.

Алина нехотя открыла глаза, щурясь от яркого солнечного света, проникающего в комнату через большое окно. Мама заботливо отдернула шторы и помогла дочери встать. Девочка послушно надела красивые лакированные туфельки, привезенные отцом из-за рубежа, и вышла из комнаты следом за матушкой.

Краем глаза она замечала испытывающий взгляд отчима, выглядывающего из гостиной.

Этот человек, которого матушка привела неизвестно откуда, был неудачником — сидел на их с матерью шее и избивал девочку. Недалекий, с садисткими и сексуальными замашками (Алине приходилось наблюдать нечто подобное по ночам, когда до детской доносились подозрительные звуки, похожие на стоны), выпивающий и скандальный.

Алина смотрела на отчима через узенькие щелочки глаз и не могла понять, почему этот мужчина с залысиной и большой небритостью — ее новый папа.

Малышка послушно следовала за матушкой, когда они вдвоем вышли из подъезда, набросив на себя пальто.

На улице стояло позднее лето, холод и проливные дожди сопровождали столицу каждый день, превращая дороги в мини-реки и заставляя колеса проезжающих машин утопать в воде.

Мама молчала, а девочка испытывающим взглядом сверлила ее спину, стараясь не проронить лишнего слова.

Они остановились у трехэтажного кирпичного здания.

— Послушай, маме нужно срочно отойти, — матушка выпустила руку дочери и в упор посмотрела ей в глаза, — она не может взять с собой свою дочь, потому что это — дела взрослых, и маленькой девочке об этом знать не положено. Подожди меня здесь, хорошо? Я постараюсь освободиться как можно скорее.

И, отбросив за спину длинные золотистые волосы, женщина гордо удалилась, поправив съезжающую сумочку.

***

Когда небо начало покрываться кроваво-красными всполохами сумерек, Алина, поправив воротник пальто, нерешительно вошла внутрь здания, возле которого провела в ожидании несколько часов. Мимо проходили люди, интересовались, что она здесь делает, но девочка отрицательно качала головой и продолжала стоять, слизывая с губ крупные капли дождя.

— Ты заблудилась, дитя?

В холле ее встретили две полные женщины с румяными лицами и добрыми глазами.

Алина спрятала руки в карманы.

— Моя мама оставила меня здесь и ушла. Можно я подожду тут?

Дамочки переглянулись между собой.

— Милая моя, ты хоть знаешь, что это за место?

Девочка отрицательно покачала головой.

— Давай-ка мы тебя умоем и накормим. Ты выглядишь просто отвратительно!..

***

…Он вышел из детского дома и протянул ей руку.

— Пойдем, куколка, нас уже все ждут.

Они покинули внутренний двор, прикрыв за собой калитку.

На столицу уже опускались сумерки, накрывая город своей мрачной периной. Только что прошел освежающий дождь, украшая серый асфальт темными оттенками. В воздухе стоял запах мокрой травы, а под ногами хлюпала вода.

Алина успела намочить свои тоненькие туфельки, шлепая по лужам рядом с высоким темноволосым мужчиной.

Их поприветствовал водитель в таком же строгом костюме и предварительно распахнул дверцу черного автомобиля, жестом приглашая внутрь. Алина первая заскочила в машину, усаживаясь у окна.

Долгожитель, с виду мрачноватый тип, сел рядом, вытянув вдоль сидения левую руку.

Дверца громко хлопнула, и машина сдвинулась с места.