Далекие странники

∾ Братство нищих (丐帮) — одна из самых многочисленных организаций улиня, в которой встречаются мастера кунг-фу, но их сильные стороны: сбор сведений и широкий охват территорий.

∾ «Исполинами синими горы, изумрудными водами реки» — строки из поэмы Бо Цзюйи (772—846) «Вечная печаль», означает печаль от разлуки, которую не может развеять красота природы. Фраза используется при прощании и часто дополняется словами «ещё свидимся».

∾ Полосатый котёнок — дракон Ли (китайская ли хуа), порода кошек.

∾ «Совпадение? Скорее, чума…» — бог чумы (瘟神) — wēnshén, где wēn — омофон фамилии Вэнь Кэсина.

∾ Этот Чжоу — Чжоу-моу, старомодный вид формального обращения, заменяет собственное имя.

∾ «Недостаточно изучил противника...» — в оригинале используется отсылка к фразе из «Искусства войны» Сунь Цзи: «познай себя и противника».

∾ «Собирать цветы» — слэнг, означающий сексуальное насилие.

Том 1. Глава 10. Преисподняя

Чжоу Цзышу долго смотрел на отпечаток руки, прежде чем внезапно перевернул тело. Освободив торс от одежды, он обнаружил на спине трупа идентичную отметину.

— Как думаешь, его приняли за лепёшку, которую надо обжарить с двух сторон? —вздохнул Вэнь Кэсин. — Или удар был сквозной?

Чжоу Цзышу рассуждал хладнокровно:

— Никто не стал бы тратить время на игры с покойником. Атака прошла насквозь. Я могу припомнить единственного человека, который использовал подобную технику в последние пятьдесят лет, это…

— Сунь Дин, Скорбящий Призрак, и его «Ладонь ракшасы»,[68] — подхватил Вэнь Кэсин.

Чжоу Цзышу задумчиво посмотрел в ответ, но ничего не сказал. Присев на корточки, он обшарил карманы убитого. Сразу нашлись несколько денежных купюр и серебряных слитков.

«Хм… — призадумался Чжоу Цзышу. — Му Юньгэ тайком покинул владения Чжао под покровом ночи, прихватив средства на дорожные расходы…». Вес собственного кошелька напомнил Чжоу Цзышу, что он поступил точно так же.

— Вэнь-сюн, эта ночная сова здесь не для того, чтобы собирать цветы. Насильнику незачем таскать с собой столько денег.

— Полагаю, и запасное платье насильники обычно не берут, — Вэнь Кэсин подцепил ногой отлетевший под куст мешок. Внутри оказалась смена одежды и другие мелочи, необходимые в путешествии.

На влажной земле под деревьями отчётливо виднелась хаотичная мешанина следов, но признаков борьбы не наблюдалось. Кроме отметины от руки, вызвавшей мгновенную смерть, на трупе не было никаких ран. Рядом, так и не покинув ножен, лежал знаменитый Дуаньцзянь, Сломанный меч. Это было странно, поскольку Му Юньгэ достойно владел кунг-фу и вряд ли сдался бы без сопротивления.

Чжоу Цзышу погрузился в размышления. Мог ли праведный мечник поместья Дуаньцзянь уговориться со Скорбящим Призраком о романтической встрече после заката, когда «луна поднимается над ивами»?[69] Если их прогулка должна была пройти благосклонно, почему обратилась ссорой и закончилась кровопролитием?

Чжоу Цзышу определил, что на свидание за главой поместья Дуаньцзянь увязался кто-то третий. Отпечатки ног Му Юньге обрывались на месте его смерти, но ещё двое людей разошлись отсюда в разные стороны. Навряд ли они были союзниками. Один просто удалился, а другой присаживался и осматривал тело, как сейчас это делал Чжоу Цзышу.

Взяв след, Чжоу Цзышу трудно было удержаться и не выяснить, кто кого убил. На душе у него словно кошки скреблись, заставляя пройти дальше по тёмной тропинке. Однако разум подсказывал, что незачем обременять себя новыми неприятностями. Беззаботный странник Чжоу Сюй более не являлся командиром Чжоу с обилием подчинённых и возможностей.

Чжоу Цзышу застыл в ужасно неподобающей позе на корточках и уже целую вечность колебался, пытаясь принять решение. В конце концов заскучавший от долгого ожидания Вэнь Кэсин подсказал:

— Не хочешь догнать тех двоих?

Чжоу Цзышу молча поглядел на него, всё ещё сомневаясь. Вэнь Кэсин выдержал паузу, а потом сделал несколько шагов по более чёткой цепочке следов и резко взмыл в воздух.

— Тогда это сделаю я.

Чжоу Цзышу инстинктивно подпрыгнул вдогонку и удивлённо уточнил:

— Ты действительно хочешь влезть не в своё дело?

— Я хороший человек, который стремится совершать правильные поступки, — нравоучительно ответил Вэнь Кэсин. — Кто-то убил благородного главу школы Дуаньцзянь. Значит, я просто обязан вмешаться! Всё равно мне больше нечего делать.

Последний довод был похож на правду, поэтому Чжоу Цзышу кивнул и перешёл к следующему вопросу:

— Тогда почему ты отправился именно за этим человеком? Следы другого еле заметны, наверняка он более опытен. Тот, за кем мы гонимся сейчас, вышел из поместья Чжао и прибыл сюда последним. Скорбящий Призрак, убивший Му Юньгэ, наверняка убрался раньше и по другой дороге.

Вэнь Кэсин отозвался без всякого смущения:

— Хочешь преследовать Скорбящего Призрака — лёгкой тебе гибели! Я добр и любопытен, но не настолько, чтобы рисковать своей головой.

Прямота собеседника лишила Чжоу Цзышу дара речи. Опустив взгляд, он оценил невесомую поступь Вэнь Кэсина. Человек, чей цингун позволяет передвигаться по снегу, не оставляя следов,[70] боится смерти и какого-то призрака?!

По роду службы Чжоу Цзышу много лет собирал дворцовые сплетни и умел вылавливать главное из пустой болтовни. Пойдя на поводу у чутья, он решил последовать за своим случайным спутником и посмотреть, что из этого выйдет. Поскольку век Чжоу Цзышу подходил к концу, он мог ничего в этом мире не бояться и творить, что заблагорассудится.

Два искусных и в меру отважных мастера кунг-фу перелетели через лес подобно порыву ветра. На берегу реки они обнаружили того, кого искали — Юй Тяньцзе из школы Хуашань.

Юй Тяньцзе висел в растянутой между деревьями паутине из тонких серебристых нитей. Его голова едва держалась на узкой полоске кожи, готовая отвалиться от любого движения воздуха.

Что-то чёрное капнуло вниз. Вэнь Кэсин отступил на шаг, чтобы его не забрызгала кровь мертвеца, и легонько толкнул рукой покойника. Голова застряла в сплетении нитей, а тело с треском рухнуло на землю. Вэнь Кэсин пощупал труп рукой и пробормотал:

— Тёплый, только что умер.

— Паучий шёлк, — Чжоу Цзышу поглядел на безголовое тело у своих ног и, сделав короткую паузу, добавил: — Паучий шёлк Призрака Висельника.

Очевидно, в Тайху наступали захватывающие времена.

Уловив подозрительный шорох в зарослях, Чжоу Цзышу резко окликнул:

— Кто здесь?

За деревьями метнулась тень, похожая на гигантскую летучую мышь. Тень исчезла столь же быстро, как появилась, но Чжоу Цзышу уже сорвался в погоню.

Вэнь Кэсин замер на месте, бормоча себе под нос:

— Я боюсь смерти, очень боюсь… Уфф… Поэтому я не могу оставаться тут один! — и погнался следом.

Чжоу Цзышу, не останавливаясь, подобрал сосновую шишку, согнул пальцы, прицелился и щелчком пустил её в мелькавшую среди деревьев спину. Увы, из-за ослабляющего действия гвоздей и напряжённой гонки броску не хватило мощи. Человек впереди споткнулся, но не упал. Напротив, он помчался ещё быстрее, даже не обернувшись.

Чжоу Цзышу засомневался: правда ли эта тень — печально известный Призрак Висельника Сюэ Фан? Неудача с шишкой показала, что преследователь не так уж силён. Раз так, стал бы один из Десятки великих призраков с хребта Цинчжу убегать от всякого ничтожества? Сбитый с толку Чжоу Цзышу подумал: «Я ведь не волшебное зеркало…».[71]

Через несколько прыжков они вылетели из леса на огромное кладбище, усыпанное блуждающими огнями. Казалось, Призрак Висельника очутился на своей территории — здесь его силуэт стал ещё более фантомным. Чжоу Цзышу не был уверен, собственный ли рассудок играет с ним злые шутки, или он наяву слышал чьё-то хихиканье. Жуткий смех донёсся из темноты над могилами, через мгновение раздался возле уха, а потом снова отдалился. По всему телу Чжоу Цзышу волосы встали дыбом.

Тень Висельника мелькнула в последний раз и растворилась среди мерцающих огоньков. Чжоу Цзышу замер, прислушиваясь к животному вою в отдалении и пытаясь отличить реальность от наваждения. Через секунду рядом встал Вэнь Кэсин. Его красивое лицо в потустороннем свете могильных огней выглядело зловещим.

Из-под земли выскользнула крыса и безбоязненно уставилась на них красными бусинами глаз. У Чжоу Цзышу фоном проскочила мысль, что крысы тут питаются мертвечиной.

Призрак Висельника исчез под старой акацией. На её ветке сидела сова и, склонив голову набок, рассматривала незваных гостей. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин пару раз обошли вокруг ствола, но не нашли ни следов призрака, ни подсказок, куда он мог деться.

— Как будто мы встретили настоящую нечисть… — недовольно поморщился Чжоу Цзышу.

Ответом ему был всё тот же жуткий смех, вызывавший бег мурашек по телу. Вэнь Кэсин указал на сову над их головами. Оказалось, это она издавала зловещий гогот. Сова и Чжоу Цзышу довольно долго играли в гляделки, прежде чем первая расправила крылья и улетела.

— Когда я был маленьким, — припомнил Вэнь Кэсин, — меня учили бояться не уханья совы, а её смеха. Всякий раз, когда совы смеются, кто-то умирает… Ну как, тебе страшно?

Чжоу Цзышу обстукивал надгробие без надписей, притаившееся под акацией, потому ответил немного рассеянно:

— Двое уже мертвы.

По всей видимости, на Вэнь Кэсина не повлияла кладбищенская обстановка — он проигнорировал мрачное настроение Чжоу Цзышу и с энтузиазмом продолжил рассказ:

— А ещё я слышал историю о том, как житель одной захолустной деревни нёс чашу с алой водой. Мимо пролетала сова и опрокинула чашу, расплескав её содержимое. В итоге в том году в деревне умерло двадцать человек!

Чжоу Цзышу одарил его укоризненным взглядом. Вэнь Кэсин нарочито понизил голос:

— Это правдивая история.

— Уверен? — недоверчиво приподнял бровь Чжоу Цзышу. — Крестьянин из глухого села нёс чашу с алой водой?

Вэнь Кэсин вдруг подавился воздухом и быстро отвернулся, чтобы прокашляться. Чжоу Цзышу усмехнулся, положил руки на надгробие и толкнул его. Ему пришлось удвоить усилия, чтобы целиком сдвинуть камень. Под плитой открылся глубокий чёрный провал — вход в подземный туннель.

Вэнь Кэсин поспешил взглянуть поближе. Он немного покружил около лаза и прищёлкнул языком:

— Говорят, подземный мир соединяется с миром живых в точке схождения иньских энергий. Один из признаков такого места — засохшая акация. Ты знаешь, что акация обладает иньской энергией, поэтому её зовут деревом призраков?

Чжоу Цзышу от рассказов о призраках нисколько не изменился в лице. Он продолжал слушать, скрестив руки на груди. Описания Вэнь Кэсина были весьма красочны:

— Легенды гласят, что в корнях старой акации скрывается безымянная могила. Под надгробной плитой берёт начало невероятно холодная тропа к Жёлтому источнику,[72] усыпанная алыми ликорисами.[73] По ней в полнолуние седьмого месяца[74] призраки покидают подземный мир, чтобы ненадолго вернуться к живым. Если спуститься по этой тропе из мира смертных, то окажешься у врат Диюя.[75] Прошедший через врата больше не является живым человеком и должен пересечь мост Найхэ.[76] На том мосту души пьют суп богини забвения Мэн По, чтобы освободиться от воспоминаний о прошедшей жизни… Эй!