Далекие странники

∾ Сюн (兄) — суффикс, означающий «старший брат». В контексте ситуации демонстрирует уважение и близкое знакомство.

∾ «Должно быть, девушка хотела сбить противников с толку» — в оригинале используется строка из стихотворения Ду Фу: 語不驚人死不休. В вольном изложении: Я не остановлюсь, пока не найду слов, которые собьют других с ног.

∾ «Вдоль и поперёк» — дословно: «Восемь направлений и шесть сторон». Означает восемь направлений — сторон света (север, северо-восток, восток, юго-восток и т.д.), и шесть сторон (верх, низ, право, лево, спереди и сзади), фактически обозначая всю вселенную.

∾ «…он отступал назад, перемещаясь по воздуху как рыба в воде» — Чжоу Цзышу использует цингун – совокупность техник, позволяющих мастеру боевых искусств передвигаться с поразительной скоростью, высоко и далеко прыгать, бегать по вертикальным поверхностям.

∾ Хуаньтяо — акупунктурная точка рядом с тазобедренным суставом.

∾ Цзянь-цзин — акупунктурная точка, расположена в области надплечья.

∾ Вэнь-сюн — здесь «-сюн» используется как вежливое обращение к сверстнику в значении «уважаемый друг».

∾ «Прояснилась на миг полноводного озера ширь» — в оригинале «水光潋滟» из стихотворения Су Ши (1037-1101). В тексте используется перевод на русский И.С. Голубева.

Том 1. Глава 7. В путь

Чжоу Цзышу усыпил мальчишку из необходимости, опасаясь, что того охватит приступ слепого отчаяния. Воздействие на акупунктурную точку было относительно лёгким, поэтому Чжан Чэнлин пробудился вскоре после прибытия эксцентричного Вэнь Кэсина.

Открыв глаза, мальчик долго смотрел отсутствующим взглядом в потолок старого храма и выглядел так, словно душа покинула его тело.

Буквально вчера он был избалованным молодым господином Чжаном. Хотя учёный наставник удручённо качал головой и называл его бесполезным, считая, что из плохого камня не возвести прочное здание; хотя учитель боевых искусств кивал ему с еле скрываемым разочарованием, считая, что такая жидкая глина не годится даже для штукатурки стен, мальчик жил в счастье и довольстве.

У Чжан Чэнлина не было недостатка в прислуге: он протягивал руки, и его одевали; он открывал рот, и его кормили. Когда он допоздна зачитывался в библиотеке, в лампах не иссякало масло.[43] Куда бы ни шёл молодой господин Чжан, за ним следовали и усердно прислуживали с утра до вечера, купая в похвалах. И пусть мальчик знал себе цену, это не мешало ему время от времени получать удовольствие от лести. Так, в медовом коконе, он рос до четырнадцати лет.

Пока не потерял всё в одну ночь.

Дом, родители, близкие и друзья — сгинули. Мир перевернулся с ног на голову. Чжан Чэнлин был в ужасе и совершенно не понимал, что делать дальше.

Чжоу Цзышу легко мог поддержать праздную беседу, но не умел утешать людей, поэтому он молча сидел рядом с мальчиком. Вскоре Чжан Чэнлин очнулся от ступора, и по его щекам потекли безмолвные слёзы.

Послышался голос Вэнь Кэсина, спросившего Гу Сян:

— Этот ребёнок, кто он?

— Говорит, что сын Чжан Юйсэня.

Вэнь Кэсин равнодушно кивнул, словно имя благороднейшего героя было для него не более чем пылевым облачком. Через некоторое время он снова заговорил:

— Я слышал, клан Чжанов настолько беден, что у них нет ничего, кроме денег. Каким образом сын Чжан Юйсэня очутился в подобном положении? Он что, сбежал из семьи, не прихватив достаточно серебра? Или потерялся по пути домой?

— По его словам, кто-то перебил весь клан Чжанов, — шепнула Гу Сян. — Должно быть, эта новость уже сотрясла весь город! Но господин, конечно, ничего не слыхал, так как был слишком поглощён ночной прогулкой.

Её господин немного поразмыслил и кивнул:

— Тогда понятно, почему тут так много трупов.

Затем Вэнь Кэсин вновь окинул Чжоу Цзышу изучающим взглядом и осведомился:

— А он что здесь делает?

— Этот бродяга назвался Чжоу Сюем, — усмехнулась девушка. — Вчера продался умирающему старику за лян серебра и теперь обязан сопроводить мальчишку в Тайху.

Вэнь Кэсин распахнул глаза и надолго задумался, после чего торжественно заявил:

— Теперь я более чем уверен, он и в самом деле красавец! Только красивые люди бывают настолько глупыми.

Гу Сян хорошо знала своего господина, поэтому предпочла сделать вид, что ничего не слышала. Чжоу Цзышу знал её господина недостаточно хорошо, но тоже решил промолчать, взяв пример с новой знакомой. Опустив глаза, он посмотрел на заливавшегося тихими слезами Чжан Чэнлина и почувствовал раздражение. Чтобы мальчишка поскорее перестал плакать, Чжоу Цзышу аккуратно пнул его носком сапога.

— Молодой господин Чжан, если ты отдохнул, пора собираться в путь. Нам не следует задерживаться здесь и ждать, пока по твою душу явится ещё кто-нибудь. Тебя доверили шушу Чжоу,[44] и я собираюсь проследить, чтобы ты прибыл в Тайху с полным набором конечностей.

Чжан Чэнлин вышел из оцепенения, обвёл взглядом храм и снова замер. Потом закрыл лицо руками, свернулся калачиком и зарыдал ещё горше. Чжоу Цзышу почувствовал нарастающую головную боль. У него не хватало духу по-взрослому отругать Чжан Чэнлина, а успокаивать детей Чжоу Цзышу никогда не пробовал. Он ещё немного посидел на месте, а потом неожиданно поднялся и направился к выходу.

Чжоу Цзышу надумал привести в порядок статую, поскольку осквернение Будды было не лучшим началом накопления добродетелей. Но пока он размышлял, как установить каменную громадину на прежнее место, Чжан Чэнлин решил, что его заступник собрался уйти один. Испугавшись этого, мальчик кувыркнулся вперёд, намертво вцепился в ногу Чжоу Цзышу и прокричал:

— Чжоу-шушу, Чжоу-шушу, пожалуйста!.. Не бросайте меня, я… я…

Его сбивчивая речь и бледное заплаканное лицо вызывали искреннее сочувствие. Хотя они и были случайными встречными, мальчик ухватился за Чжоу Цзышу как утопающий за спасительную соломинку. Старший в его глазах был чуть ли не живым воплощением Будды, единственным человеком, на которого он мог теперь положиться.

Чжоу Цзышу бесстрастно взглянул на ребёнка сверху вниз и сухо сказал:

— Твой отец никогда не говорил тебе, что у настоящего мужчины под коленями золото?[45]

Чжан Чэнлин на миг замер, затем вспышка озарения осветила его лицо[46] и он решительно вытер слёзы рукавом:

— В соответствии с небесным законом и земными принципами, преклонять колени перед императором, родителями и учителем — разумеющееся положение вещей для каждого человека.[47] Шушу Чжоу, вы — благодетель, спасший мою жизнь. Прошу, позвольте стать вашим учеником!

Вэнь Кэсин и Гу Сян с интересом наблюдали за происходящим.

— Хм, вчера он был глупым сопляком, — громким шёпотом прокомментировала девушка. — А теперь так быстро поумнел?

— Для начала встань, — только и смог выдавить из себя Чжоу Цзышу.

— Не встану, пока шифу[48] не согласится! — упрямо заявил Чжан Чэнлин. — Если я не смогу отомстить за свою семью, зачем мне вообще жить?! Шифу…

Чжоу Цзышу совершенно не волновали его пафосные речи. Он взял мальчика за шиворот, как котёнка, поднял с земли и поставил на ноги.

— Я бесполезный, смертельно больной человек, — объяснил он. — Встреча каждого нового дня — уже благословение для меня. Думаешь, я могу научить тебя чему-то? Я слышал, что Чжао Цзин из Тайху — старый друг твоего отца. Уверен, у него найдутся подходящие люди, чтобы отточить твоё кунг-фу и помочь со свершением мести.

После этих слов Чжоу Цзышу сконцентрировал ци в ладонях, поднял статую за талию и водрузил её на место, то и дело бормоча: «грешно, грешно». Сложив руки, он пару раз легко поклонился, а затем развернулся к потрясённому этим зрелищем Чжан Чэнлину.

— Раз ты уже можешь идти, значит, пора выдвигаться. Ты должен бегом бежать к господину Чжао, если хочешь восстановить справедливость. Раздобудем еды — и в путь.

Чжоу Цзышу беззаботно потянулся и на прощание улыбнулся Гу Сян, намеренно проигнорировав её господина. Через мгновение странного бродяги уже не было в храме. Чжоу Цзышу даже не удосужился проверить, поспевает ли за ним Чжан Чэнлин. Мальчишка какое-то время стоял в унынии, но, осознав, что его случайный покровитель уходит по-настоящему, кинулся вдогонку.

Вэнь Кэсин задумчиво потёр подбородок, с явным любопытством наблюдая за двумя удалявшимися силуэтами. Легко хлопнув себя по колену, он поднялся с места и объявил Гу Сян:

— Вставай. Мы идём в Тайху вслед за ними.

Озорная ухмылка мигом сползла с лица девушки. После недолгих колебаний она тихонько предупредила:

— Господин, Чжан Чэнлин сказал, что его семью вырезали призраки с хребта Цинчжу, и что Призрак Висельника Сюэ Фан тоже там был.

Вэнь Кэсин безразлично взглянул на неё.

— Хм, и что с того?

Гу Сян коротко вздрогнула, удивлённая ответом. Лишь заметив, что Вэнь Кэсин уже у двери, она тоже поспешила к выходу, стараясь не отставать.

— Призрак Висельника был фальшивым, и я легко смогла его убить. Господин… вам уже известно всё это? — серьёзным тоном спросила девушка.

— А-Сян, — Вэнь Кэсин снова посмотрел на неё. В этот раз его глаза напоминали чёрные дыры, готовые поглотить всё на своём пути.

Гу Сян сразу втянула голову в плечи, смиренно прошептав:

— Ваша служанка наговорила лишнего.

Лицо, казалось бы, бесстрашной девушки, дёрнулось от испуга. Только добившись желаемого эффекта, Вэнь Кэсин отвёл тёмный холодный взгляд и продолжил путь. Гу Сян молча побрела за ним, держась на небольшом расстоянии. Вэнь Кэсин заговорил как бы сам с собой:

— Мы отправимся за человеком по фамилии Чжоу. Я не могу ошибаться — он, несомненно, красавец! По пути, рано или поздно, мы поймаем его с поличным. А-Сян, если ты мне не веришь, можем поспорить.

- - - - -

Дорога в Тайху была насыщена событиями. Подобно мешку с навозом Чжан Чэнлин привлекал бесчисленное количество «мух». Прихлопнув очередную стаю, Чжоу Цзышу покатал на ладони серебряный лян, которым были оплачены его услуги, и от души пожалел о своём опрометчивом решении сопровождать мальчика.

Чжоу Цзышу сохранил половину сил, да и навыки никуда не делись, поэтому наёмным убийцам пора бы усвоить урок и перестать к ним лезть. Но гвозди делали ситуацию непредсказуемой — еженощная пытка продолжалась по нескольку часов, а надоедливые «насекомые» слетались в любое время суток, что порядком утомляло. Не говоря уже о беспокойстве из-за пары хозяина и служанки, которые увязались за ними без видимой причины.

Чжоу Цзышу мог сбить со следа кого угодно, будь он без обузы в виде беспомощного мальчишки. Как нарочно, у таинственного бездельника Вэнь Кэсина обнаружился талант ищейки. Неоднократно Чжоу Цзышу удавалось избавиться от назойливого «хвоста», но меньше чем через полдня тот вновь маячил на горизонте. Каждый раз при виде лица Вэнь Кэсина кулаки Чжоу Цзышу начинали зудеть от желания хорошенько его стукнуть, чтобы отстал.

Полюбовавшись на серебряный лян, Чжоу Цзышу бесшумно выволок на улицу трупы очередных наёмников в масках, вернулся в комнату постоялого двора и сел медитировать. Чжан Чэнлин крепко спал и вообще ничего не слышал. За проведённые вместе дни Чжоу Цзышу так и не заметил за ним капризного поведения, свойственного избалованным юнцам. Казалось, последние события вынудили плаксу резко повзрослеть.