Далекие странники

Было весьма прискорбно, что решительный крик не подкреплялся должными навыками. Кунг-фу мальчика было хуже, чем у трехлапой кошки. Юного вояку обезоружили прежде, чем он успел принять стойку для удара. Ладонь противника небрежно ударила парнишку в живот, и тот отлетел к стене. Весь в грязи, мальчик упрямо поднялся на ноги и, без страха и сомнений, с голыми руками снова ринулся вперед.

Встревоженный старик дёрнулся, чтобы прийти на помощь, но тяжёлые раны не дали ему подняться.

Их враг холодно усмехнулся:

— Только поглядите — крольчонок пытается укусить!

Ловко уклонившись с линии атаки, он согнул пальцы в когти и потянулся к спине подростка. В лунном свете ладонь мужчины выглядела нечеловеческой — готовая нанести смертельный удар, она горела бледно-голубым светом.

Чжоу Цзышу совсем не хотелось вмешиваться. Но, как бы то ни было, путешествием в «одной лодке» он разделил судьбу со старым рыбаком. Да и мальчик был слишком молод, чтобы встретить смерть. Поэтому Чжоу Цзышу поднял с земли камушек и уже собрался его метнуть, когда в воздухе раздался свистящий звук. Человек в чёрном мигом пригнулся к земле, а следующий удар подростка пришёлся в воздух.

В стене, перед которой только что стоял человек в чёрном, торчала метательная звездочка в форме лотоса.

Послышался молодой женский голос:

— Какой урод станет издеваться над стариками и ребёнком в глуши, да ещё под покровом ночи?

Чжоу Цзышу вздрогнул — эти интонации были ему знакомы. Опустив руку с камнем, он укрылся в своей импровизированной постели под статуей и решил понаблюдать за развитием событий со стороны.

Лицо человека в чёрном дернулось. Из-за шрама или из-за дрожащих век его злобная гримаса показалась Чжоу Цзышу комичной.

— Покажи себя, дрянь! — сердито гаркнул убийца.

Раздался звонкий смех. В дверях появилась девушка, и Чжоу Цзышу узнал красавицу в фиолетовом, которая утром грозилась его отравить. Половину людей из собравшихся в храме он уже видел сегодня. Возможно, эти встречи были предначертаны судьбой?

Спутника бойкой девицы нигде не было видно, но она и одна неплохо справлялась. Облокотившись на дверной косяк, девушка склонила голову набок и шутливо царапнула себя пальчиком по щеке, намекая на то, что человек в чёрном совсем потерял лицо.

— Тебе правда не стыдно, ублюдок? — невинно улыбнувшись, прощебетала юная дева. — Ты напал на бабушку, малыша и деда, который вот-вот помрёт?!

Неизвестно, был ли жив ворчливый рыбак, который всего несколько часов назад энергично сыпал площадной бранью. Во всяком случае, он не стал протестовать против слов «вот-вот помрёт» и остался недвижимо лежать на полу.

Примечание к части

∾ Три Знаменитые горы — Хуаншань, Лушань и Яньданшань. И Пять Священных гор — Восточная Великая гора Тайшань, Западная Великая гора Хуашань, Южная Великая гора Хэншань (в Хунань), Северная Великая гора Хэншань (в Шаньси), Центральная Великая гора Суншань.

∾ Пол-чжана — около 1,5 м.

∾ Бобо (伯伯) — букв. «старший брат отца». Обращение к человеку, ровеснику отца или старше.

Том 1. Глава 4. Благородный человек

Примечание к части

Гу Сян (顾湘)

顾: принимать во внимание, заботиться о ком-либо/ чём-либо;

湘: название реки Сянцзян в провинции Хунань, впадает в озеро Дунтинху.

Служанка Вэнь Кэсина, которая выросла под его опекой. Красивая, но бестактная особа. Хорошо владеет боевыми навыками. Несколько побаивается своего господина.

Мужчина в чёрном и девушка в фиолетовом вступили в драку. Чжоу Цзышу со своего места прекрасно видел всю картину. Противники сражались в совершенно разных стилях, но одинаково жестоко и беспощадно. Чжоу Цзышу мог с уверенностью заявить, что эти двое не принадлежали к так называемым «праведным школам».

Они успели обменяться примерно пятнадцатью приёмами, перед тем как мужчина отшатнулся от атаки и немедленно ответил ударом ногой в центр грудины.[21] Девушка насмешливо фыркнула и уклонилась, в развороте вскинув руку, чтобы рубящим ударом ладони расколоть врагу колено.

Неожиданно оказалось, что у человека в чёрном было кое-что припрятано в штанах: раздался щелчок механизма, и из поднятой голени выстрелил дротик, полетевший к горлу его противницы.

Девушка неплохо владела кунг-фу. Возможно даже лучше, чем мужчина. Но она не смогла предугадать подлую уловку, а когда в панике попыталась увернуться, было слишком поздно. Чжоу Цзышу наконец-то использовал припасëнный камешек. Повинуясь щелчку пальцев, камень столкнулся с дротиком, отклонив его курс. Дротик пролетел мимо девичьего лица, еле чиркнув по лбу.

Испытав подобный риск для жизни, любой бы застыл от ужаса. Девушка же, наоборот, впала в ярость от коварства противника. Она без колебаний рванула вперёд и когтистой хваткой впилась в ногу врага, скрутив её молниеносным движением. Мужчина взвыл от невыносимой боли. Раздался громкий хруст костей, но девушка не собиралась останавливаться. Её ладонь вспыхнула синим светом и нанесла врагу безжалостный удар в живот. Мужчина отлетел назад и упал навзничь, его сломанная нога согнулась под неестественным углом, а лицо стало серо-фиолетовым. Широко раскрыв глаза, человек в чёрном неверяще уставился на девушку:

— Ты Пурпурный… Пурпурный…

Но он отправился на встречу с Яньваном[22] прежде, чем успел закончить фразу.

Пожилая женщина съëжилась в углу, испуганно глядя на молодую, красивую, но безжалостную барышню. Зато простоватый на вид паренёк быстро опомнился и подбежал к простëртому на земле рыбаку:

— Дядя Ли, как вы?

Рыбак ещё дышал. Из последних сил он схватил мальчика за рукав; тот приобнял раненого и попытался усадить. Девушка подошла и пальцами раскрыла старику веки. Осмотрев его глаза, она хмуро свела брови:

— Это яд «Три стражи до смерти»![23] Старика уже не спасёшь. Мои соболезнования.

Мальчишка сердито оттолкнул её руки и выкрикнул:

— Перестань говорить ерунду!

Складка между бровями девушки стала глубже, а прелестные глаза вновь убийственно блеснули. Но, словно вспомнив о чём-то, она сдержала гневный порыв, скрестила руки на груди и усмехнулась:

— Ты, маленький щенок, не можешь отличить плохое от хорошего!

Взор рыбака коротко задержался на ней, затем скользнул дальше по храму и остановился на каменном Будде. У ног статуи стоял Чжоу Цзышу, в его волосах запуталась и смешно торчала солома.

Старик открыл рот, намереваясь что-то сказать, но издал только тихий стон. Все проследили за его взглядом. Увидев знакомого попрошайку, девушка засмеялась:

— Ого! А я-то думала, кто мой добрый спаситель?! Не верится, что это ты. Я купила тебе вино, ты помог мне в бою. Значит, мы квиты!

Она говорила так, словно эти две услуги были соизмеримы. Но Чжоу Цзышу не опустился до спора с хорошенькой девушкой и только улыбнулся в ответ на её подсчеты. Вслед за этим он подошёл к старому рыбаку и присел рядом на корточки.

— Ты звал меня?

Рыбак с огромным усилием полез к себе за пазуху. Четыре пары глаз в молчании наблюдали за ним. Наконец рыбак достал что-то и протянул сжатый кулак Чжоу Цзышу. Тот помедлил секунду, но затем решил принять то, что хотел дать ему старик. В темноте сверкнул серебряный слиток.

— Я… Я возвращаю твоё серебро. Поездка была бесплатной. Ты должен помочь… Должен вместо меня…

Не желая слушать дальше, Чжоу Цзышу мотнул головой и попытался встать. Кто же знал, что старик вцепится в его руку железной хваткой!

— Вместо меня… отведëшь мальчика в поместье клана Чжао в Тайху…[24]

Ворчливый лодочник совсем не походил на прекрасную девушку, так что на этот раз Чжоу Цзышу попробовал возразить:

— Погоди, старина…

Однако рыбак его перебил:

— Капля… Капля доброты… должна вернуться морем благодарности…[25]

Чжоу Цзышу отвёл взгляд, угрюмо осматривая руины храма. Он раздумывал, а не изменить ли снова своё лицо? Нынешнее, очевидно, выглядело недостаточно жалким. Иначе почему его принимали за благородного человека, которому не в тягость лишние хлопоты?

Старик умирал. Все его силы были направлены на то, чтобы удержать запястье Чжоу Цзышу, но дыхание сбивалось, а голос слабел:

— Считай это способом накопить добродетели! Для твоих внуков… правнуков… — он запнулся. — Даже если у тебя нет детей… есть следующая жизнь, о которой… нужно позаботиться.

Сказанное оглушило Чжоу Цзышу как гром среди ясного неба. Гвозди в груди заныли, будто погружались в плоть ещё глубже.

«Следующая жизнь… Какие бы грехи я ни совершил, я умру через три года, но… Но ведь есть ещё следующая жизнь, о которой необходимо подумать, верно?»

Чжоу Цзышу вздохнул, подкинул серебро на ладони и положил в нагрудный карман.

Мутный взгляд рыбака прояснился, но уже через миг свет в его глазах начал меркнуть, пальцы разжались, и рука безвольно упала. Однако он продолжал шевелить губами, будто хотел ещё что-то добавить. Чжоу Цзышу приблизил ухо ко рту умирающего и различил затухающий шёпот:

— Если ты… подведëшь… я… отыщу в преисподней… восемнадцать поколений… твоих предков… и трахну каждого…

Чжоу Цзышу выпрямился, потеряв дар речи, а рыбак испустил последний вздох.

Мальчик завыл, словно пытался разбудить всех на земле. Пожилая служанка тоже заголосила. Чжоу Цзышу освободил для них место, вернувшись к девушке в фиолетовом. Та оглядела его огромными глазами и тихо проговорила:

— Мой господин предупреждал, что ты не лыком шит, а я сначала и не поверила! Из какого ты клана? Как звать?

Чжоу Цзышу на мгновение прикусил изнутри щеку.

— Этого скромного человека зовут Чжоу… Чжоу Сюй, — ответил он любезно. — Я не принадлежу ни к какому клану или школе. Сам по себе странствую по цзянху, куда дует ветер. Как я могу обращаться к юной деве?

Она окинула его оценивающим взглядом и покачала головой.

— Если бы не вид хворого бродяги, с такой манерой речи ты походил бы на благородного! Зови меня Гу Сян.

Девушка никогда не слышала о человеке по имени Чжоу Сюй и понимала, что случайный встречный вряд ли был откровенен. Но она решила не волноваться по этому поводу и вернулась к мальчишке, который оплакивал старого рыбака.

— Он уже мёртв, понимаешь? — сказала Гу Сян, похлопав паренька по плечу. — Лучше вырой дедушке могилу, чтобы он мог покоиться с миром. За тобой ещё кто-то гонится?

Мальчик всё ещё злился на неё за недавнюю резкость, поэтому лишь усмехнулся в ответ и прожëг непрошенную утешительницу сердитым взглядом. Горе переполняло его, не находя выхода, и дерзкая девчонка стала удобной мишенью для гнева, словно она была повинна во всех бедах.

Гу Сян задохнулась от возмущения. Хотя девушка практиковала кунг-фу, она была ещё очень молода, и регулярные упражнения пока не усмирили от природы вспыльчивый нрав. Гу Сян ни в коем случае не собиралась терпеть поведение малявки, без причины срывавшего на ней зло. Второй раз подряд!