Аномалии

Из-за такого колоссального успеха Третьего Собек Васел мгновенно стал звездой. Его технология имела решающее значение для выживания и роста оставшегося населения. И в то время, когда прежнее правительство распадалось, его звезда стремительно восходила. Он стал необходим. Каждый выживший нуждался в его помощи. И он помог, используя свою жизненно важную технологию для того, чтобы объединить мир под руководством одного лидера. Под его руководством. Он согласился полностью интегрировать технологию при условии, что он станет мировым лидером. Люди готовы были следовать за ним, и Собек Васел стал правителем. Выжившие были в отчаянии, а он был их лучом надежды. Собек Васел был популярным и многообещающим молодым человеком с превосходными идеями и четким видением будущего. А из-за того, что люди умирали десятками тысяч человек, времени на выборы не было, и он был назначен мировым лидером, создавшим единое Глобальное Управление.

Мои дедушка и бабушка не выжили так же, как и мои тети и дяди. Но все, у кого был ребенок, уцелели благодаря Собеку Васелу. Он вывел наш мир из страданий в совершенно новую эру, где живем я и мои друзья, и мы никогда не узнаем, что такое бедность, голод или несчастье.

Нам невероятно повезло.

Я встаю и осматриваю комнату. Я готовилась к этому лету всю свою жизнь, но не уверена, что сложила все вещи. Предпочитаю быть готовой ко всему. Мой вещмешок лежит на кровати. Анника и Рейн придут с минуты на минуту. Следующие три с половиной недели мы втроем проведем в Лагере Монарха ― правительственном лагере для всех 15-летних граждан.

С тех пор как было организовано Глобальное Управление пятьдесят лет назад, все дети обязаны посетить лагерь в пятилетнем возрасте и вернуться снова десять лет спустя, чтобы воссоединиться с предписанным партнером и быть приписанным к его общине. Это самый важный момент в моей жизни, но, просматривая список вещей, я понимаю, что не хочу думать о будущем, только о настоящем. Меня волнует, достаточно ли вещей я беру с собой. В крайнем случае, я могу что-то взять у Анники или Рейн, хотя я выше их и скорее всего ничего не подберу. Я уже сложила все в синий вещмешок, а бандану, которую мне дал папа, повязала вокруг запястья, как браслет.

Всего организовано шесть рабочих общин: Трудовая, Сельскохозяйственная, Океанская, Учебная, община Экосистемы и Возобновляемой Энергии. Как и всех членов Океанской общины, меня можно узнать по определенному цвету, приписанному моей общине. Сам Собек Васел обосновывает назначение каждой общине дресс-кода тем, что это позволяет нам понять, что сообщество больше, чем отдельный человек, и мы все едины перед достижением общей цели. Поэтому вся моя одежда синяя. Я не тщеславная, но с рыжими волосами и голубыми глазами мне действительно подфартило, и я выгляжу отлично в синем одежде. Иногда я размышляю, какова была бы моя жизнь, если бы мне пришлось расти в Сельскохозяйственной Общине, где все носят коричный или Трудовой с их фиолетовым цветом. Надеюсь, я никогда и не узнаю.

Как только меня припишут к моей будущей профессиональной общине, на моем левом плече появится татуировка в виде бабочки. У старшей сестры моей лучшей подруги Анники бабочка раскрашена в сине-голубой цвет, а у мамы Рейн вытатуирована бирюзовая бабочка. Большинство людей, выросших в Океанской общине, перераспределены сюда же, поэтому я спланировала цвет своей будущей татуировки уже давно. Анника и Рейн выбрали лазурный цвет, а я хочу аквамариновый ― цвет воды в океане, так как там я всегда счастлива и чувствую себя в безопасности.

До Великой Технологической Войны океанская вода была загрязнена, и в ней нельзя было плавать и ловить рыбу. Но с тех пор, как Собек Васел и его Глобальное Управление перестроили наше общество, вода стала красивого синего цвета и полностью чистой. Океан является нашим единственным источником воды. На Опреснительном заводе, где работает мой отец, воду фильтруют.

Я слышу шаги на лестнице и голос моей лучшей подруги, которая зовет меня:

― Кива, давай быстрее.

Анника врывается в мою комнату. Ее рост 5’3 дюйма (прим. ред.: примерно 1,6 м), что почти на 6 дюймов (прим. ред.: примерно 0,15 м) меньше, чем у меня. И хотя она самый неуклюжий человек в мире, я ей завидую, потому что при росте 5’9 дюймов (прим. ред.: примерно 1,75 м) я слишком высокая и чересчур худая, и мои волосы цвета заката солнца. А я не тот человек, кому нравится выделяться в толпе, поэтому большую часть жизни я стараюсь с ней слиться. Так намного легче.

― Где Рейн? ― Я застегиваю свой вещмешок, набив его еще большим количеством вещей. Синих.

― Внизу. Ты волнуешься? ― Анника смотрит на меня своими ярко-карими глазами. Она всегда замечает, когда я лгу.

― Немного. Но все же уже предопределено. Поэтому нет смысла нервничать. ― Даже сейчас, когда я говорю это, что-то есть в глубине моего сознания… идея, которую я не могу понять, но которая мучает меня. ― В любом случае мы будем запечатлены со второй половиной и приписаны к общине. Мы же все будем Океанцами, да?

Анника кивает, ее высокий хвост болтается вперед-назад, пока она уверенно качает головой вверх вниз. Она, Рейн и я заключили договор на прошлой неделе, когда Рейн исполнилось пятнадцать. Так как мы втроем родились в июне, мы вместе попали в Смену Летнего Солнцестояния в Лагере Монарха. В лагере всего четыре смены, и мы действительно рады, что поедем туда, когда на улице уже тепло. Лагерь находится в Средней Америке, и я слышала, что во время смен Осеннего Равноденствия и Зимнего Солнцестояния там бывает ужасно холодно. По нашему договору мы втроем собирались вернуться в Океанскую Общину, что не должно быть проблемой, так как Глобальное Управление или ГУ поощряет, когда пары выбирают общину женщины в качестве места жительства.

― Несмотря ни на что, я собираюсь остаться в Океанской Общине. Представь себя в Общине Возобновляемой Энергии. Скукота! ― Анника ходит по комнате туда-сюда. Ей с трудом удается сохранять спокойствие.

― А мне кажется, это круто. Получать энергию из природных ресурсов.

― А Экосистема, фу, ― Анника трещит без умолку. Она всегда так делает, когда хочет доказать свою правоту. Ничто не отвлекает ее внимание. ― Единственный плюс Общины Экоксистемы, что они носят зеленый, а он тебе пойдет, Кива. Рыжие волосы, миллион веснушек.

― Миллиард веснушек, ― перебиваю я.

― Вот именно! Ты будешь выглядеть потрясающее. Особенно если сделаешь ярко-зеленую татуировку.

― Почему мы это обсуждаем? ― ворчу я. ― Мы вдвоем останемся в Океанской Общине.

― Конечно. Если мы только не Аномалии.

Мы замолкаем. Среди нас ходят страшные истории про Аномалии: люди, которые отправились в лагерь, но не смогли воссоединиться с предписанными партнерами по непредвиденной ситуации. Они либо не возвращаются из лагеря, либо отправляются в другую общину.

― Не будь такой серьезной, ― смеется Анника. ― Все будет в порядке. Хотя я почти не помню своего партнера. Дуг или Дэнни, или Дэниэл, или Дейв? Точно на Д. ― Анника пожимает плечами. ― Странно, что мы должны быть запечатлены в столь раннем возрасте. Как думаешь, ГУ заставит нас гулять вместе или что-то вроде того, чтобы проверить нашу совместимость?

― Все совместимы, ― отвечаю я. ― Из-за этого я не переживаю, потому что ГУ проверило все за нас. Наши гены подходят их генам. У нас будут идеальные дети и отличные жизни. Хотя все, что я помню о своем партнере, ― это его голубые глаза цвета океана.

― У нас обоих плохая память! ― рассмеялась Анника.

― И не говори. Я плохо помню свое детство, не говоря уже о моем предписанном партнере. Мы познакомились в Лагере Монарха, когда нам было пять лет, провели три недели за совместными играми, пока нас тестировали на совместимость, но эти воспоминания почти стерлись из памяти. Я даже не помню его имени, лишь синеву его глаз. Верчение, верчение… Воспоминания оживают, но я прячу их глубоко в своем сознании. Надеюсь, что он симпатичный.

― Это точно! ― хихикает Анника. ― Я лишь помню, что у Дуга-Дэнни была огромная голова.

― Ему было пять. Он уже должен быть дорос до нее.

― Аника! Кива! ― раздался голос Рейн с первого этажа. ― Поторопитесь!

― Вот и первый день моей новой жизни. ― Я беру свой вещмешок с кровати и надеваю на плечи. Анника идет за мной вниз по ступеням навстречу нашему интересному будущему.

***

Сразу же, как закончилась трансляция, Собек встал из кресла. Он ненавидел, когда люди из студии приходили во Дворец. Он презирал фальшивые улыбки и грим, который наносили, чтобы сделать его кожу более пигментной. А больше всего его раздражали такие медиа-сообщения, но они были необходимы. Его граждане ждали пропаганды, и ему не было в этом равных.

― Где мой сын? ― рявкнул он неприметной женщине из Учебной Общины, которую наняли для организации трансляции.

― Виртуальная игровая комната в Южном Крыле, ― ответила она и исчезла за углом.

Собек ухмыльнулся. Никто не мог находиться с ним рядом долго. Люди очень чувствительные создания и плохо переносят критику и резкие высказывания. Собек взял себе за правило критиковать своих сотрудников и говорить с ними свысока. Он питался их страхом.

Это делало его сильнее.

Он предпочитал этот дворец в Саббатикал-Сити другим комплексам в Азии и Австралии. Было в нем что-то такое изящное и роскошное, что напоминало ему об его собственной планете в далеком прошлом. Остальные штаб-квартиры находились на других концах света: Пирамид-Сити располагалась в пирамиде Гизы в бывшем Египте и Аргайл-Сити была в старом алмазном руднике Аргайла, где рабочие кристаллизовали алмазы, соединяя с его секретным компонентом, превращая их в Третий.

Собек осмотрел свой роскошный дворец в самом центре Саббатикал-Сити. Он был заполнен статуями богов, которым эти людишки поклонялись несколько веков назад. До того, как он захватил весь мир, это место называлось Сизарс-пэлас и находилось в дурацком месте под названием Лас-Вегас.

Казалось, что стены расступались, пока Собек мчался по зданию в поисках своего наследника. Каликс вырос вместе с другими детьми. Он учился и играл с ними ― это было важно для его социализации. Нельзя управлять тем, чего ты не знаешь. Но время игр подошло к концу, и Собек собирался готовить преемника унаследовать его королевство.

Но сначала его сын должен получить должное образование.

ГЛАВА 2

Я лечу

Анника, Рейн и я сели в геликоптер, стоящий рядом с нашей средней школой. Большая черная машина быстро взлетела, оставляя мою любимую общину позади. Я наблюдала, как из вида пропадал океан, пока мы летели на восток. Я живу на побережье западной Америки, в месте, которое когда-то называлось Северной Каролиной. Прижимаюсь лбом к окну и смотрю, как ландшафт меняет свой цвет с зеленого на коричневый. Когда-то давно такая поездка занимала гораздо больше времени, но это было до войны, когда мир выглядел по-другому.

После войны полярные льды на Северном полюсе растаяли. Южную Америку, Антарктиду и Европу сразу же затопил океан, погубивший всех жителей этих материков. Соединенным Штатам едва удалось выжить, сохранив лишь одиннадцать из пятидесяти прежних штатов. Сохранились только наше западное побережье и немного центральной части материка, а так же восточная и центральная части Африки. Канада и Мексика были уничтожены. Лишь Азия и Австралия остались полностью нетронутыми при странном повороте судьбы, при котором даже горные страны ушли под воду. Все зависело лишь от географического расположения.