Марго

И ведь оформят. А если сами не справятся, так им кто-нибудь поможет. Кто-нибудь, вроде того, кто внушил им светлую мысль о новой жизни в прекрасной Америке. В этом сомневаться не приходилось.

— Я никуда не поеду, — процедила сквозь зубы Гарри несколькими минутами позже, когда они сидели на кровати в ее комнате. — Я должна разобраться в том, что случилось с моими родителями.

После того, как Том рассказал ей о потере памяти у Поттеров, у неё снова появилась цель, от которой она не собиралась отступаться.

— Как? — Том глянул на неё исподлобья. — Они тебя не помнят. А значит, никто из их друзей тоже, скорее всего, не помнит.

— Давай рассуждать логически, — Гарри заставила себя успокоиться, решив, что теперь ее очередь быть оптимисткой. — Обо мне знает Дамблдор, так? И, видимо, он единственный, кто обо мне знает, из окружения Поттеров. А значит, он как-то причастен к тому, что обо мне все забыли. И, судя по всему, он очень не хочет, чтобы обо мне вспомнили, поэтому и устроил всю эту историю с переездом.

— И? — Том приподнял брови.

— Но, — Гарри подняла указательный палец, — что если эта коллективная амнезия накрыла не всех? Я имею в виду, если Дамблдор заставил всю «светлую сторону» забыть обо мне, может быть, помнит «темная»?

— «Темная» — это сторонники Волдеморта, что ли? — насторожился Том. — То есть, убийцы, поджигатели и психопаты? Считаешь, к ним стоит обращаться за помощью? Не говоря уже о том, что все они либо в Азкабане, либо скрываются.

— Не все, — возразила Гарри. — Один вполне себе процветает. И, если верить одному привидению, когда-то даже дружил с моей мамой.

— Снейп, — задумчиво протянул Том, поняв ее идею. — Думаешь, он может что-то знать?

— Я думаю, что у нас не так много вариантов, — округлила глаза Гарри. — Либо использовать все шансы, либо — привет, Нью-Йорк!

— Возможно, вариант с Нью-Йорком как раз был бы оптимальным, — вдруг негромко сказал Том. — Если бы знать наверняка, что родителям внушили только уехать. Но мы понятия не имеем, кому и зачем все это понадобилось. А ехать черт знает куда с двумя взрослыми, которые себя не контролируют…

— А ты не пробовал… — Гарри замялась. — Ну, снять с них это внушение? Ты ведь говорил, что раньше уже заставлял людей делать то, что тебе нужно, помнишь?

— Пробовал, — Том поморщился. — Простое убеждение не срабатывает. А пытаться пересилить чужое внушение… Я мог бы, наверное, но я не хочу сделать ещё хуже.

— Ладно, — Гарри подняла руки. — Просто в порядке бреда… Что если попробовать найти этого Снейпа и попросить помочь? Он ведь известный зельевар и вообще — взрослый волшебник, в отличие от нас. И если он раньше был на стороне Волдеморта, вряд ли он поддерживает Дамблдора. Вдруг он сможет привести твоих родителей в чувство?

Том не успел ничего ответить, из коридора раздался звонкий голос Норы.

— Дети, вы собрали вещи? Наш самолёт послезавтра, в десять утра!

Гарри и Том неверяще уставились друг на друга.

— Послезавтра?!

***

Просторный зал с каменными стенами… Рунные круги горят потусторонним белым светом… Люди в черных плащах… На ритуальном камне точно в центре круга лежит молодая женщина с рыжими волосами и фарфорово-бледной кожей…

— Марлин! — яростный рык Сириуса разрывает пространство.

Вспышки… Крики… Палочка раскаляется в руке… Одна из фигур в плаще падает, и капюшон слетает с головы, обнажая копну чёрных кудрявых волос. Эхом звенит истерический, полубезумный смех… Вспышка. Ещё одна. Смех сменяется криком… Кровь…

Ещё один капюшон слетает с головы высокого черноволосого мужчины. Воздух вокруг него закручивается вихрем… Ослепительная ярко-зелёная вспышка на миг отражается в мерцающих, словно тлеющие угли, глазах… Дикий, нечеловеческий крик… Чёрный плащ растекается по полу чернильным пятном…

— Где он?! — крик Джеймса совсем рядом.

Большая светлая комната… Детский плач… Маленькая девочка в деревянном манеже… Тянет пухлые ручки, заливаясь слезами… Рядом с ней человек в серебристой мантии… В груди разгорается пожар боли и гнева…

— Лили! Лили, проснись! — кто-то с силой тряс ее за плечи.

Она резко открыла глаза и дёрнулась, в первый момент не понимая, где находится. Спальню наполнял серый утренний свет. Обои в тонкую полоску. Трюмо. Колдографии в красивых рамках на комоде. Дом. Она дома.

— Лили? — в поле зрения появилось перепуганное, ещё сонное лицо Джеймса. — Что тебе приснилось?

— Ритуал, — выдохнула она, проводя рукой по лицу, словно пытаясь стряхнуть липкую паутину кошмара. — Когда мы победили Лорда… Я тебя разбудила?

— Ты кричала, — Джеймс смотрел на неё с тревогой. — Плакала. Все обещала не бросать кого-то.

Лили замерла, вспомнив последний фрагмент сна.

— Я видела девочку, — прошептала она, боясь разрушить эту хрупкую связь с миром сновидений. — Она звала меня, тянулась ко мне, а я хотела подойти, но не могла… Мне мешало что-то… Там был Дамблдор, и кто-то ещё… — она вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Больше ничего не помню.

Джеймс нахмурился, глядя в бледное, заплаканное лицо жены, и отчего-то ощутил укол острой, почти нестерпимой вины. Будто это из-за него ей снятся кошмары. Ерунда, конечно…

Неожиданной стук в окно отвлёк его от размышлений. За стеклом виднелась неприметная коричневая сова с привязанным к лапе письмом.

— Это от Дамблдора, — сказал Джеймс, забрав у птицы послание. — Приглашает нас в Хогвартс сегодня вечером, хочет поговорить лично.

— Ладно, — Лили чуть заметно поморщилась и поднялась с постели, накидывая халат поверх ночной сорочки. — Побудешь до вечера с мальчиками? Я… хочу прогуляться.

— Одна? — Джеймсу не хотелось отпускать ее в таком состоянии. — Может быть, мы все вместе выберемся куда-нибудь? Мы могли бы…

— Джей, — мягко прервала его Лили, — мне нужно подумать. Я буду в порядке, правда.

***

Спустя два часа Лили стояла перед домом номер четыре по Тисовой улице в Литтл-Уингинге и задумчиво разглядывала светлые занавески в окнах.

Она не понимала до конца, что хочет найти здесь. Едва ли Петунья будет счастлива ее видеть, они много лет не общались, да и в детстве не слишком ладили. Но какое-то странное чувство глубоко внутри не давало покоя. Ей хотелось поговорить с сестрой. Это было нужно. Будто звенел крошечный колокольчик, напоминая о чём-то важном. О чем-то…

Лили с досадой тряхнула головой и, поднявшись на аккуратное крылечко, решительно нажала кнопку звонка. За дверью послышался стук каблуков.

— Ты? — появившаяся на пороге Петунья в первый момент изумлённо вскинула брови, а затем поджала губы. — Что ты здесь делаешь?

— И тебе привет, Туни, — Лили вздохнула.

— Зачем ты пришла? — Петунья недобро сощурилась.

— Поговорить. Впустишь? — Лили сунула руки в карманы пальто и посмотрела сестре в глаза. — Если нет, я пойму.

Петунья несколько мгновений молча разглядывала ее, слегка вздёрнув подбородок, но затем все же посторонилась, пропуская в дом.

Лили прошла в гостиную и оглядела стильный интерьер в бежево-золотистых тонах.

Светлый диван на пушистом ковре, стеклянный журнальный столик, небольшой телевизор на комоде. Рядом с ним в деревянных рамках — фотографии Петуньи в обнимку с полным усатым мужчиной и пухлым светловолосым мальчиком.

— Уютно у тебя… И тихо. Ты одна?

— Вернон повёз Дадли на день рождения друга. Лили, что тебе нужно? — холодно спросила Петунья, проигнорировав комплимент. — Я никогда не поверю, что ты появилась у меня на пороге спустя двенадцать лет молчания просто так.

— Не просто так, Туни, — она обернулась к сестре. — Хотела попросить прощения.

— Прощения? — Петунья скривилась. — За что же? За то, что в детстве изводила меня своим треклятым волшебством? За тот отвратительный ужин с твоим Поттером? Или за то, что исчезла, ни слова никому не сказав?! — она уже почти кричала.

Обида, дремавшая в ней все эти годы, вновь подняла голову и начала рваться наружу.

— Туни, мне жаль…

— Жаль?! Да ты понятия не имеешь, что это такое! Ты же даже на похороны родителей не приехала!

Лили внезапно прошиб холодный пот.

— Родители, — глухо повторила она, глядя перед собой расфокусированным взглядом. — Я не приехала на похороны…

— Да, ты не приехала! — рявкнула Петунья. — И даже не соизволила назвать причину! А мне, думаешь, легко было передать тебе послание? Пришлось просить твоего мерзкого Снейпа, чтобы отправил сову!

— Туни, — Лили потрясенно смотрела на неё, чувствуя, как по коже ползёт мороз, — я не помню…

— Чего ты не помнишь? — та зло сощурилась.

Лили, судорожно дёрнув шарф на шее, шумно втянула воздух. В висках стучала кровь. Голова противно ныла, а мысли расползались в разные стороны, не давая сосредоточиться.

— Я не помню, почему я не приехала на похороны…

— Издеваешься? — недоверчиво протянула Петунья, но по ее бледному лицу быстро поняла, что это не так. — Что… правда не помнишь?

— Нет, я… — Лили с силой сжала пальцами виски. — Я помню сову от Северуса. Это же было в начале августа, так? Помню… помню, что почему-то не могла выбраться в Коукворт. Была какая-то причина… — она поморщилась от внезапно усилившейся головной боли. — Черт, не могу! Не могу!

— Эй, — Петунья забеспокоилась всерьёз. — Тебе плохо, что ли? Воды? Таблетку?

— Плохо, — эхом повторила Лили и с ужасом посмотрела на сестру. — Туни, это очень плохо! Я не могла просто так забыть причину, по которой пропустила похороны родителей. А это значит… меня заставили забыть.

— Заставили? — Петунья побледнела. — То есть…

— Да. С помощью волшебства, — зелёные глаза заметно потемнели. — Кто-то покопался в моей голове, и стёр кусок воспоминаний, — Лили неосознанно сжала руку в кулак. Несколько секунд она стояла, замерев, словно прислушиваясь к себе, а потом с досадой скрипнула зубами. — Прости, мне пора. Я должна с этим разобраться…

— Погоди, — Петунья остановила ее уже у двери. — Раз уж ты здесь… Этим летом ко мне приходил мужчина. Он спрашивал о тебе.

— Мужчина? — непонимающе нахмурилась Лили. — Кто? Ты его знаешь?

— Первый раз в жизни видела. Представился Николасом Морганом, адвокатом. С ним ещё девочка была, лет десяти — одиннадцати. И он спрашивал, не было ли у тебя дочери.

— Дочери? — у Лили закружилась голова. — Почему? Почему он решил, что у меня должна быть дочь?

— Понятия не имею, — Петунья дернула плечом. — Он не успел толком ничего объяснить, девочке вдруг плохо стало, он ее к врачу повёз. И больше они не появлялись.

***

Коукворт — депрессивный индустриальный городок при дышащей на ладан ткацкой фабрике — встретил Гарри и Тома ледяным ветром и темным, дымным небом.

— Нас будут искать, — констатировал Том, оглядывая мрачную железнодорожную станцию. — Вечером родители поймут, что нас нет, и заявят в полицию.

— Заявят, — не стала спорить Гарри. — Но искать нас начнут не сразу, и не слишком активно. Поверь мне, у меня богатый опыт побегов из дома. И потом, мы же не собираемся вечно скрываться, нам просто нужно выиграть время… Том? — она обернулась, заметив, что он отстал.