Марго

Любит ли она их? Она не знала. Эти люди больше не ассоциировались у неё с тёплыми детскими воспоминаниями, которыми она так дорожила. Они были… чужими.

— Эй, — голос Тома вырвал ее из странного оцепенения, в котором она находилась после разговора с родителями.

— Заходи, — она убрала зеркальце обратно в мешочек и положила на тумбочку.

Том вошёл, закрыв за собой дверь и сел рядом с ней на кровать. Некоторое время они молчали.

— Забавно, да? — наконец медленно произнёс он, глядя в окно. — Что мы с тобой оказались в одной семье. Такие… неудобные.

Эти его «неудобные» почему-то так смешно прозвучали, что Гарри неожиданно прыснула и расхохоталась. Том тоже рассмеялся. Несколько минут они хохотали, глядя друг на друга, и чувствовали, как их постепенно отпускает.

— Знаешь, — пробормотала Гарри, вытирая выступившие от смеха слёзы, — мне кажется, что оказаться в этой семье — лучшее, что со мной случилось в жизни.

Том вдруг очень серьезно посмотрел на неё.

— Да ты пессимистка!

— Почему? — не поняла Гарри.

— Ну я вот, лично, уверен, что лучшее у меня впереди, — ехидно усмехнувшись, пояснил он.

— Дурак, — Гарри снова засмеялась и легонько стукнула его по плечу.

— Дети! — дверь открылась, и в комнату заглянула Нора. — Вы все вещи собрали?

— Да! — хором отозвались они.

— А?..

— И точно все взяли, — добавила Гарри.

— И?..

— И это тоже взяли, — припечатал Том.

Нора попыталась изобразить на лице суровое выражение, но получалось у неё не очень.

— Издеваетесь, да? — она скрестила руки на груди. — Ну-ну, посмотрю я на вас, когда окажется, что что-нибудь важное вы все-таки забыли!

Дети переглянулись.

— Она в нас не верит, — трагическим шёпотом сказала Гарри.

— А ещё мать называется, — не менее трагически вздохнул Том.

— Ой, все! — Нора закатила глаза. — Я поняла! Я здесь никому не нужна! Пойду, заливать горе кофеином и заедать зефиром…

***

Через три дня по аэропорту Хитроу шла красивая семья из четырёх человек.

Представительный мужчина с веселыми морщинками в уголках глаз, элегантная женщина с невероятно живым и горящим предвкушением новой жизни взглядом, темноволосый мальчик и девочка с искренней, но немного грустной улыбкой. Помимо обычных чемоданов и сумок, они несли с собой клетку с ослепительно-белой вороной и небольшой террариум со змеей.

— Так, до нашего рейса ещё полтора часа! — Ник взглянул на табло. — Как насчёт перекусить и выпить чего-нибудь вкусного?

Возражающих не нашлось, и спустя пять минут семья сидела за круглым столиком в кафе.

— Гарри, — в голосе Норы радостное оживление смешивалось с тревогой, — ты не жалеешь, что мы уезжаем? Все же…

— Нет, — твердо ответила девочка, глядя на своих приемных родителей. — Я хочу уехать. Хочу начать все заново. Здесь… — она замялась на мгновение, вспомнив лежащий на дне чемодана мешочек с волшебным зеркалом, — меня ничего не держит.

— Я думаю, нас ждёт отличное приключение! — бодро сказал Ник. — Ну, а если вдруг в Штатах нам не понравится, мы ведь всегда можем вернуться! Так? — он потрепал сына по волосам.

Дети переглянулись и одновременно хмыкнули, а затем выдали хором:

— Мы сегодня оптимисты!

Нора удивленно моргнула, а потом рассмеялась.

— Гарри, ты, определенно, очень хорошо влияешь на Тома! — сквозь смех выговорила она. — Он научился шутить и улыбаться!

— Ага, и сбегать из дома, — едва слышно добавил Том так, чтобы не услышали родители.

А Гарри вдруг перестала улыбаться и очень серьезно посмотрела на свою семью.

— У меня к вам просьба, — негромко, но уверенно произнесла она. — Ко всем. Пожалуйста, не называйте меня больше так, как раньше. С сегодняшнего дня меня зовут Марго.