Совсем другой дракон

— Ты — моя сестра, — ответил Джулиус с искренней улыбкой. — Я буду всегда помогать тебе, как смогу. Обещаю, я позвоню, как только Боб свяжется со мной, так что тебе не нужно оставаться и следить. Я ценю общество, но ты теперь свободна. Ты должна наслаждаться этим, а не нянчиться со мной.

Может, ему показалось, но на миг Челси выглядела тронутой. Но мягкие эмоции пропали, когда он заметил их, оставив беспощадного дракона, который смотрел на него. Она покачала головой.

— Не могу. Пока мое яйцо не будет в безопасности. Я ценю предложение. Кстати, у меня подарок для тебя.

Он растерянно моргнул, но Челси уже шла по лабиринту заваленной комнаты Боба к двери.

— Это не так много, — она схватила что-то с пола коридора снаружи. — Я захватила это по пути в благодарность за то, что вмешался, даже когда я просила этого не делать, и… за все.

Ее голос был ровным, но слова все еще заставили Джулиуса выпятить грудь.

«Спасибо» было тяжело произнести любому дракону, особенно гордому, как Челси. Он пытался придумать ответ, который его разъяренная сестра не отгонит, как банальность, когда Челси повернулась, и стало видно потрепанную тканевую сумку, которую она держала в руках. Знакомую тканевую сумку.

Сумка Марси.

— Где ты это взяла?

— В СЗД, — Челси прошла к нему. — Я вернулась утром после нашего побега. Надеялась забрать ее тело, но Земля Восстановления кипела, как муравейник, который пнули. Я смогла забрать только это. Я планировала использовать это как рычаг, чтобы вытащить тебя из кровати, но ты смог сам. Я думала не давать сумку тебе после этого. Я не знала, будет ли еще больнее, но я хотела бы это, будь я на твоем месте, так что…

Она умолкла, пожав плечами, протягивая сумку. После почти минуты Джулиус взял ее дрожащими руками, зажмурился, когда пальцы скользнули по знакомой бежевой ткани, испачканной внизу кровью. Кровью Марси. С запахом Марси.

Все попытки вести себя прилично пропали. Он прижал сумку к груди, всхлипнув, сжался в комок в потрепанном кресле Боба. Он был таким растерянным, даже не заметил, что Челси приблизилась, пока ее ладонь не легла на его спину.

— Я похоронила ее, — тихо сказала она. — Я не могла сделать больше, чем неглубокая могила. Знаю, это слабо утешает, но ты хотя бы можешь знать, что она не лежит открыто.

Его сестра была права. Это не утешало.

— Марси заслуживала лучшего.

— Да, — согласилась Челси. — Так всегда, но… так заканчивают смертные, Джулиус. Что бы мы ни делали, как бы ни старались, они всегда умирают. Мы можем лишь помнить, и я думала, что тебе помогло бы, если бы у тебя было что-то физическое.

Джулиус не знал, как можно было помочь с этой болью, но он не отпустил сумку.

— Спасибо, — прошептал он, сжимаясь сильнее.

Она прижала ладонь к его спине. А потом, как тень, в честь которой была названа, Челси пропала, оставив его одного. В этот раз Джулиус был рад. Хоть он не мог отвлечься от боли, ему нужно было побыть наедине с сумкой, от которой пахло Марси. Нужно было посидеть там, где никто не мог его видеть, и он мог быть пустым.

И он стался в брошенном кресле Боба в их горе, которая вскоре будет брошена, держась за воспоминание о человеке, который никогда не вернется.

Глава 2

— Позволь уточнить, правильно ли я поняла, — медленно сказала Марси. — Я мертва.

— Верно, — сказал ее отец.

— Этого я и боялась, — буркнула она, отклонила голову и посмотрела на бесконечную тьму.

Она не знала, как долго они тут были. Казалось, она плакала вечность, но слезы со временем высохли. Теперь она и ее папа просто стояли возле друг друга в бесконечной тьме, где было не по себе, и Марси не хотела тут быть.

— Так где мы? — спросила она, поворачивая голову, пытаясь найти хоть что-то, отмечающее, что они не стоят в бесконечной пустоте. — Это что-то вроде лимба или…

Ад был следующим вариантом, потому что она отказывалась верить, что эта холодная тьма была раем, но ее отец опередил ее:

— Мы внутри твоей смерти.

Она повернулась к нему.

— Что это значит? Ты говоришь «моя смерть», будто это место. Смерть — еще одно измерение?

Алдо Новалли рассмеялся.

— Не знаю. Теоретическая магия была твоей областью, карина. Этот старик знает, что видел.

Ответ был так похож на ее папу, что Марси невольно рассмеялась, хотя ее смех был нервным.

— Если я — эксперт, мы в беде, потому что я ничего не вижу.

— Потому что ты еще не открыла глаза, — сказал Алдо. — Попробуй снова.

В этом не было смысла. Если ее глаза были закрыты, как она видела отца? Но пробуждение в смерти требовало открытого разума, и Марси подавила все причины, почему это не могло быть, и заморгала, пытаясь открыть то, что уже должно быть открытым.

Эффект был мгновенным.

— Ого, — прошептала она, отшатнувшись.

Марси не знала, что случилось, но пока она моргала, бесформенная пустота отступила, как штора, и стало видно странно знакомую сцену. Она стояла на дорожке, ведущей к трехэтажному дому, скрытому под Небесными путями, где они с Джулиусом жили в СЗД. Потрясенно глядя туда, Марси понимала, что это не мог быть их дом. Во-первых, крыльцо и входная дверь были уже целыми, а не разбитыми мечом Конрада, а, во-вторых, она была мертва. Но дом ощущался как настоящий. Даже больше, как картинка, улучшенная так, что выглядела красивее, чем в реальности, и, пока она туда смотрела, Марси поняла, почему.

Это был не их дом. Это было ее воспоминание о нем. Воспоминание об их доме, каким она его любила, вплоть до восстановленной машины ее папы, припаркованной на обычном месте спереди. Бетонные пути сверху были пустыми и тихими, такого не бывало в СЗД, где машины всегда ехали из Подземелья к Небесным путям, во все часы. Тут все было неподвижным. Не было сирен, света фар в щелях, мерцания оранжевых фонарей, гудящих во тьме. Не было звуков или движений. Дом тихо стоял в бетонном убежище спутанных дорог, окна бодро горели, приветствуя ее дома.

— Ладно, — Марси повернула голову к папе. — Я все это выдумала, или тут так и было?

Ее отец хмурился, серьезно размышлял над ее вопросом, как всегда делал.

— Думаю, всего понемногу, — сказал он, наконец. — Это твоя смерть, Марси. Все, что остается от твоих двадцати пяти лет — твои знания, воспоминания, люди, на чьи жизни ты повлияла — собрано тут. Даже я тут как часть твоего воспоминания.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Марси. — Ты — это ты, или я говорю с плодом своего воображения?

— Думаю, я — это я, — Алдо Новалли пожал плечами. — Я помню твою мать, свое детство и день, когда ты родилась. Но я помню и то, что не мог знать. То, что ты испытала после моей смерти, включая то, как ты жила в грехе с тем драконом.

— Я не жила в грехе! — завопила Марси. Она не знала, что смущало больше: то, что ее отец получил ее воспоминания, или то, что она говорила ему правду. У нее не было таких отношений с Джулиусом, что было трагедией. Она жила бы в грехе сильнее, если бы знала, что умрет.

От этой мысли снова захотелось плакать, и Марси отогнала ее. Она потратила достаточно времени на эту трагедию, и она не могла позволять себе забыть, что у нее была миссия: найти Призрака и понять, как сделать то, что нужно было, чтобы стать Мерлином. Потому она взяла духа за руку и позволила ему утянуть ее в смерть. Не для того, чтобы рыдать из-за утраченных возможностей, как настоящий призрак. Но, пока она говорила себе взять себя в руки, Марси заметила, что что-то было не так.

Ладно, многое было не таким, но это показалось особенно странным. Пока в загробной жизни — или что это было? — все выглядело почти так же, как когда она была жива. Черная пустота была новым, но когда она смогла открыть глаза, все, что она увидела — дом, машина, гравий, ее папа — выглядело хорошо или лучше, чем она помнила. Она была даже в той же белой футболке, в какой умерла, хотя, к счастью, без дыры, которую в ней создала Эмили Джексон. Но, хоть Марси была рада, что ее грудь уже не была ужасным месивом, она тускло сияла, что показалось ей важным.

— Видишь это?

Алдо нахмурился.

— Что?

— Значит, нет, — Марси опустила ладонь на свет. Тусклое сияние было не ярче свечи, не могло сравниться с ревом силы, который она помнила, но оно было в верном месте…

Стараясь не надеяться слишком сильно, Марси надавила на грудь, давила не только ладонью, но и магией, ментальной ладонью, которой она хватала силу для заклинаний. Да, тусклый свет мерцал, когда она его коснулась, и Марси закрыла глаза и расслабилась, но не мышцами. Она попыталась убрать напряжение внутри: узел внутренней магии, который она сплела на балконе, когда Свена направила в ее магию мощную магию Амелии.

Тогда безумный узел-оригами был самозащитой, чтобы огонь Амелии не поглотил ее. Теперь она словно пыталась расплести узлы на нити. Это было медленным делом, магия была холодной, безжизненной, и Марси переживала, что зря тратила время. А потом, когда она была уверена, что расплетала пустую клетку, узел поддался, и что-то красивое и пылающее выскользнуло из ее груди и упало на ладонь Марси.

Когда Свена только передала в нее огонь Амелии, она будто проглотила солнце. Магия в ее ладони теперь выглядела как угасающая спичка, но это была не магия Марси. Магия менялась, пока она смотрела, огоньки плясали и преобразовывались в ее ладони, пока огонь не сменился драконом. Крохотным пернатым драконом размером с ее ладонь, который сиял как угли.

— Теперь ты это видишь? — спросила она, поднимая дракончика к отцу.

Алдо Новалли кивнул, глаза были огромными.

— Что это?

Марси не успела назвать очевидное, дракончик пошевелился, встряхнулся, как собака, а потом посмотрел красивыми янтарными глазами.

— У нас получилось?

От вопроса Марси вздрогнула. Крохотное существо в ее ладони не было похожим на сильную драконшу, которую она знала, и она не могла понять. Но уверенный голос все вернул на места.

— Амелия?

— Она самая, — гордо сказала маленькая огненная змейка, глядя на себя. — Хотя не во плоти. Но это я! И, судя по виду, я успешно проникла в смертную загробную жизнь, — она усмехнулась, показывая стену белых острых зубок. — Посмотрим, как это сделает Свена.

Если Марси и сомневалась, что это была Амелия, эти слова развеяли сомнения. Но, хоть ее личность уже не была под вопросом, у Марси было много других вопросов.

— Что ты тут делаешь? — завопила она. — Я мертва!

— Вообще-то, мы обе мертвы, — заявила Амелия. — Таким был план. Я поместила огонь в тебя, и когда ты умерла, я проникла в твою душу, а потом в место за смертью.

— Место за смертью? — повторила Марси, хмурясь. — Погоди, ты знала, что я умру?

Красный дракончик бросила на нее взгляд.

— Ты смертная. Без спойлеров, но…

— Я бы скоро умерла, — рявкнула Марси.

— О, в этом не было уверенности, — призналась драконша. — Но мой брат — пророк, у меня есть источник. Но не злись! Я помогу тебе тут.

Марси не поверила в это.

— Ты умерла, чтобы помочь мне? — недоверчиво сказала она, а потом помрачнела, поняв, что она сказала. — Погоди, ты тоже мертва? Серьезно?