Бета-версия

* * *

— Что с твоим лицом? — испуганно спрашивает Машка Ржавая, разглядывая меня.

— Мне из него сделали рожу за вот это, — протягиваю ей системный узел.

— И чего здесь? — спрашивает Ржавая, вертя его в руках.

— У тебя хотел спросить.

— О как. А подробности будут? Потому что, глядя на твою рожу, я предполагаю, что доставал ты его с боем.

— Наоборот. Мне делали рожу из лица, чтобы я его взял.

— О как? Теперь я тем более жажду подробностей.

Я рассказываю ей, как спалился с монтом и во что всё это вылилось. А Машка слушает, изучая содержимое узла.

— В этом твоя проблема, — говорит Ржавая, — ты никогда не рассказываешь подробностей. Я могла бы учесть некоторые нюансы, если бы ты объяснил, для чего именно нужен монт.

— Для некоторых подробностей невозможно подобрать удобный момент.

— Может, ты его просто постоянно проёбываешь? — саркастично спрашивает Машка.

— Случилось то, что случилось, — отмахиваюсь я. — Ты мне лучше скажи, чего там?

Я киваю на лежащую у Ржавой на коленях доску. Очень старая, не чета моей. Как она умудряется на таком старье работать? Если выкрутимся — куплю ей чего-то поприличнее в знак благодарности.

— Законсервированный проект. Данных мало, но из тех, что есть, можно утверждать: речь идёт о сращивании железа с нервными окончаниями.

— Бионейромеханика наше всё?

— Может и бионейромеханика, — задумчиво отвечает Маша, продолжая листать-вращать-перекладывать содержимое системного узла.

— А смысл? Не думаю, что данные какой-то законсервированной лаборатории могут быть полезными спустя столько десятилетий.

— Зачем-то ж Йуну Бо это понадобилось. А он не такой человек, который будет делать что-то просто так. Даже если делает это чужими руками.