Пыльца счастья

Семейная жизнь тоже не способствует работе. Нужно хотя бы ужинать дома, иначе жена начинает беспокоится.

И эти ее вечно поджатые губы…

Бодрящий кофе помог привести мысли в порядок.

Ольер ли Брагоньер поднялся ровно в шесть утра, как вставал каждый будний день. Оправил ворот рубашки, пригладил волосы и направился в столовую, где уже источал соблазнительный аромат кофейник и накрыли к завтраку.

Эллина, разумеется, еще спала. Горничная заверила: крепко, как младенец.

Соэр довольно кивнул и, намазав тост джемом, распорядился:

— Придет слуга от графини Сорейской, сообщит адрес врача и время, на которое записана госпожа. Проводишь.

Горничная кивнула и отправилась досыпать.

Надевая сюртук, Брагоньер задумался. По статусу ему уже не полагалось вести столь мелкие дела, но соблазн велик. Он устал от праздности, хотелось снова вылезти за пределы кабинета, зайти в лабораторию или отправиться осматривать место преступления. Король знал, как наказать за непокорность!

Взгляд в зеркало – Королевский прокурор обязан выглядеть достойно, — немного одеколона, и можно спускаться. Коня уже оседлали, впереди ждет бывший рабочий кабинет. Господину Ульману придется потеснится, хотя тот и так вечно заискивает, знает свое бывшее управление Брагоньер проверяет с особой тщательностью.

Может, Королевскому прокурору не по статусу допрашивать куртизанок, накладывать обездвиживающее заклинание – единственное, доступное соэру, — заполнять протокол и шатать по злачным местам Сатии, но хотелось встряхнуться. Последний месяц превратился в сущий кошмар стараниями женщин, с которыми он делил кров. Брагоньеру приходилось терпеть и молчать, чтобы потом все же не выдержать и сорваться на жене, о чем он сожалел.

Соэр пустил коня рысцой вдоль стен замка — самой старой части города, из которой он разросся до нынешних размеров. Теперь его оккупировали чиновники и вершители правосудия. Выветренные камни помнили времена, когда не существовало деления на кварталы, еще не замостили улицы, не возвели многочисленных храмов с прудами, полными радужных рыб, а люди воевали с орками. Гораздо позже их оттеснили на юго-восток, где образовалась область, населенная всевозможными расами, которым не нашлось места в других частях королевства.

Часовые на въезде в замок взяли под козырек.

Брагоньер не удостоил их взглядом и посторонился, пропуская казенную повозку.

Утреннее солнце не припекало, но заставляло щуриться.

Славная нынче осень! Дождей нет, хорошо бы такая погода продержалась хотя бы еще две недели.

Суровое здание Следственного управления города Сатии, настоящий четырехэтажный замок, отбрасывало тень на соседние постройки. Защищенное магией, оно заставляло ускорять шаг. У Брагоньера же парадный вход с фигурами львов вызывал теплые чувства. Он помнил, сколько шагов нужно сделать, сколько лестниц миновать, чтобы оказаться у знакомого кабинета с крохотной приемной для защитников. Сколько же злобных слов выслушал в свое время от них Брагоньер! Сколько юристов томились на стуле в ожидании решения Главного следователя!

Брагоньер остановил коня у подножья лестницы и, бросив поводья на луку седла, соскочил на ступени. Он знал, животное уведут – за улицами вокруг Управления тщательно наблюдали. И точно, распахнулась калитка в воротах закрытого внутреннего двора, и конюх поспешил увести коня.

Шаги гулко отзывались под потолком холла.

Медленно стягивающиеся на работу служащие расступались и испуганно перешептывались. В воздухе витало: "Проверка!"

Стоило Брагоньеру бросить косой взгляд, разговоры смолкали, люди развивали бурную деятельность. Даже дежурившие в холле солдаты вытянулись так, словно кол проглотили.

Власть сладка. Брагоньер понимал нынешнего короля, хотя и не одобрял его поступка. Лучше оставаться министром внутренних дел, чем примерить корону, обагрив руки кровью.

Соэр поднялся по лестнице, миновал коридор с одинаковыми дверьми. Кое-где уже ждали следователя вызванные свидетели.

Пересечь пролет, толкнуть дверь. Ровно сорок шагов, и вот знакомый коридор. Там все так же пахло кофе. Дверь в приемную открыта, оттуда слышатся голоса. Брагоньер узнал всех: бывшие непосредственные подчиненные.

— В кабинет господина Ульмана, господин соэр? – А вот и секретарь.

Госпожа Ллойда ничуть не изменилась, только улыбалась натянуто, нервно.

Брагоньер махнул рукой, и женщина с подносом выплыла из приемной, чтобы ловко отпереть дверь с табличкой "Главный следователь Следственного управления города Сатия". Сначала одну, потом вторую. Нынешний хозяин кабинета еще не пришел, и соэр с чистой совестью занял его кресло.

— Сменили стол? – От него не ускользнула ни одна деталь.

— Да, в прошлом месяце. – Госпожа Ллойда водрузила поднос на стол и поставила чашку с ароматным напитком перед бывшим работодателем.

— Все еще помните мои привычки? – едва заметно улыбнулся Брагоньер.

Терпкий аромат дразнил ноздри, а первый же глоток принес ясность уму.

Госпожа Ллойда – отличный секретарь, поэтому и удержалась на месте. Вопреки слухам, ее и бывшего Главного следователя не связывал ни один поцелуй. Соэр вообще интересовался женщинами строго по расписанию, раз в месяц, в одном и том же публичном доме, пока не встретил Эллину. Тогда в его жизнь вошла иррациональность, а после возникло желание заниматься любовью спонтанно, но только с одной, единственной.

— Разумеется. – Улыбка госпожи Ллойды могла бы соперничать с солнцем.

Секретарь тоже не питала нежных чувств к Брагоньеру, но чуть ли не единственная во всем Следственном управлении уживалась со сложным характером соэра. Во многом благодаря ей тот помирился с Эллиной, и тот предложил гоэте стать его любовницей.

— А частенько Ульман опаздывает? – Брагоньер бросил взгляд на часы.

— Случается, — уклончиво ответила секретарь и тут же переменила тему: — Что-нибудь принести? Почта, дела, экспертизы?

— Да, чуть позже. Зайдите через пару минут.

Дверь закрылась, и соэр ненадолго остался один. Он никогда не отличался сентиментальностью, но тут нахлынули воспоминания. Брагоньер встал, открыл шкаф и извлек форменный длинный плащ и маску, провел по ним рукой. Как же он соскучился по работе! А ведь прошло всего полтора года.

Новая должность, семья… Соэр покачал головой и убрал вещи обратно. Если дальше так пойдет, он потеряет физическую форму, обрюзгнет. Эллине, пожалуй, в радость, а ему каково? Разве место мужчины в театре, на термальных источниках, где от скуки дохнут даже птицы.

Единственная радость – инквизиторство. Тут Брагоньер мог дать волю инстинкту охотника. Недавно уничтожили ведьму. Она готовила разные снадобья на заказ, принимала женщин в "интересном положении". По известным причинам соэр ничего не сказал Эллине и отобрал газету, в которой сообщались подробности дела. Журналисты могли лишить его пополнения в семействе. Нет, Эллина бы не прониклась ненавистью к супругу, она разделяла, в определенной мере, его ценности, просто любое волнение уменьшало шансы на зачатие, а мерзавцы все красочно расписали. Ничего, Брагоньер уже пристально занимался "Жизнью Сатии", скоро писакам придется согласовывать с властями каждое слово.

Размышления о свободе слова, рушащей монархию, прервало появление господина Ульмана. За то короткое время, которое бывший заместитель Брагоньера занимал кресло начальника, он изменился, приосанился и располнел. По мнению Королевского прокурора, от лени. Вот и теперь явился на четверть часа позже начала рабочего дня. Стоит ли говорить, что сам Брагоньер приходил еще до делопроизводителей.

Ульман вошел без стука: как-никак, кабинет его. На щеках горели алые пятна – значит, спешил. При его комплекции нетрудно заполучить одышку.

— Доброе утро! – Брагоньер продолжал смаковать остатки кофе. Он не только не встал, даже не кивнул. – Попросите госпожу Ллойду перенести необходимые текущие бумаги в Совещательную комнату: мне нужно ваше кресло.

Вот так, безо всяких объяснений.

Главный следователь кивнул. Он их не ждал.

Ульман тоже оценил Брагоньера. Новая должность не прибавила фунтов, зато добавила властности. Соэр и прежде производил впечатление человека, которому не следует перечить, теперь же и вовсе обзавел королевской осанкой. Ничуть не изменился внешне, только сюртук стал богаче, на жилете появилась вышивка. И перстень с инициалами нынешнего монарха на пальце. Вершитель судеб собственной персоной.

— Какие-то особые указания? – Ульман понимал, Брагоньер не просто так занял его кабинет.

— Дело виконта Ройса ли Трувеля. – Соэр легонько постукивал пальцем по чашке. – И вызовете для допроса девицу, которую вчера доставили в Следственное управление. Также, — он поднялся, и Главный следователь непроизвольно вытянулся в струну, как солдат на посту, — мне потребуются результаты экспертизы. Готовы?

— Сейчас узнаю. – Ульман вновь ощущал себя помощником ледяного начальника. Будто время повернуло вспять! Стоит и ежится под взглядом водянистых зеленых глаз. Воистину, Брагоньер на своем месте! – Прикажете принести?

— Да. Или спущусь сам. Кому поручили?

Главный следователь назвал имя мага. Соэр кивнул. Он знал того человека. Хорошо, когда служащие не меняются, значит, машина правосудия работает без сбоев.

— Выпейте кофе и перестаньте всячески выражать почтение. – От Брагоньера не укрылась нервозность Ульмана. – Я без проверки, ее мы проведем позже. По приговорам нареканий нет, за месяц я заменил всего одну статью. И на будущее, — соэр протянул руку, и бывший заместитель вложил в нее ключ от стола, — точность – синоним исполнительности. При мне вы не задерживались.

— Учту. – Ульман мысленно проклинал Брагоньера, которому не сиделось в прокурорском кресле.

Только думал, что вздохнет спокойно, как соэр снова командует в Управлении. Наверняка заметит пошатнувшуюся дисциплину – при Брагоньере все боялись визита "на ковер", который следовал за малейшую провинность, — сделает выговор. И не отмахнешься. Если разобраться, Главный следователь – обычный чиновник, легко сместить, а вот Королевский прокурор – величина. Ульман столько мечтал о личном секретаре и не чаял когда-то получить заветную должность, не хотелось бы лишиться всего по милости помешанного на совершенстве трудоголика.

Брагоньер кивнул.

Ничуть не изменился! С другой стороны, Ульман не станет мешать.

Вошла госпожа Ллойда и подала конверт на подносе.

— Пришло с курьерской почтой. Я взяла на себя смелость сообщить о вашем местонахождении.

Соэр глянул на адрес и положил письмо во внутренний карман жилета. От Сольмана ли Дакеша, не последнего человека в Тайном управлении, точнее – ее главы. Их с Брагоньером связывала давняя дружба. Неважно, что в конверте, читать при посторонних все равно не стоит. Хотя, раз прислали курьерской, а не магической почтой, ничего очень важного и секретного.

Секретарь перенесла бумаги Ульмана в Совещательную комнату и по новой сварила кофе. Дразнящий аромат вновь заполнил коридор и приемную, проникал даже в кабинет Главного следователя, но Брагоньер уже с головой погрузился в изучение материалов дела. Госпожа Ллойда подсуетилась, забрала у дежурного дознавателя папку, приготовила допросные листы с водяными знаками.