Торговец тайнами

ГЛАВА 5

Время до обеда я посвятила текучке. Потом примерно три часа заняла операция, где я, как энерголог, способный лечить на энергетическом уровне, ассистировала доктору Мильну, нашему нейрохирургу. А когда вернулась в ординаторскую, меня уже ждало сообщение о том, что первые результаты нового пациента готовы и Карен отнесла их к нему в палату. Так что быстро перекусив и выпив чаю, я сразу отправилась туда.

В пухлой папке было почти все, что я заказывала. Только токсикология придет завтра, но остального мне вполне хватит, чтобы провести углубленную диагностику. Повторные анализы оказались абсолютно нормальными. Волосы позволили определить, что за последние месяцы мужчина несколько раз подвергался магическому воздействию, но это воздействие было настолько слабым, что вряд ли привело его в то состояние, в котором он находится сейчас. В головном мозге не нашлось ни травм, ни органических нарушений. Поэтому единственное, что мне оставалось – это его энергетическая оболочка.

Вообще энергология считается одной из самых сложных медицинских дисциплин, а идут на это направление только маги, ведь обычные люди и нелюди просто не могут чувствовать ауру и работать с ней. Я с первого курса академии упорно занималась, чтобы сдать особый экзамен и войти в пятерку лучших студентов, которым было позволено выбрать своей специальностью энергологию.

Вся сложность заключается в том, что живые ауры очень похожи, но в тоже время сильно отличаются друг от друга. Каждая состоит из энергетического ядра – так называемого «сердца», и множества каналов, по которым непрерывно течет энергия. Но напряженность поля, размер и наполненность энерголиний зависят от массы факторов. Пол, возраст, одаренность магией, профессия, даже настроение – все это влияет на энергетику живого существа. А уж сколько отклонений создают болезни и травмы.... Не зря по энергологии написано больше всего диссертаций.

За годы учебы и практики я видела множество интересных и необычных случаев. И редкие болезни, и врожденные патологии, и уникальные последствия заклинаний. Но сейчас интуиция подсказывала, что меня угораздило столкнуться с чем-то совершенно особенным.

Подойдя к мужчине, я наколдовала диагностическое заклинание и стала медленно и скрупулезно перебирать энергетические каналы, начав с ног. Магическое зрение помогало рассмотреть цвет и толщину, а заклинание на пальцах – почувствовать даже небольшое отклонение. У меня были очень чуткие пальцы. В конце концов, не зря в моей жизни был такой опыт, как восемь лет музыкальной школы по классу арфы.

Что ж, у него довольно крепкий скелет и развитые мышцы, которые говорят о регулярных физических нагрузках. Но жизнь здорово потрепала этого человека. В левой большеберцовой кости видны следы старого перелома. Левая бедренная тоже была сломана, и не раз. Костные мозоли на ребрах – наследие старых травм. Ему когда-то ломали нос, еще и перегородка срослась не совсем ровно. А в правом плече отчетливо ощущается эхо пули. Причем, пуля имела магический сердечник, оставивший яркий незаживающий след на ауре.

Но несмотря на все травмы, можно сказать, что господин Енсен практически здоров. Только в желчном пузыре чувствуются мелкие камни, а правый тазобедренный сустав поражен артрозом. Ничего криминального, на самом деле. Хороший врач-маг поправил бы за несколько процедур. Хотя теперь я, наверное, понимаю, почему контрабандист решил отправиться на покой.

Разобравшись с телом, я приступила к мозгу. Это была самая сложная часть, не терпящая небрежности или спешки. Сотни и сотни энергетических линий, узлов, связок – очень чувствительные структуры, которые так легко повредить.

Я тщательно исследовала голову пациента. Еще раз рассмотрела энергетический скан во всех проекциях. Проверила показания датчиков и мониторов. Провела базовые неврологические тесты. И почти через час, скрепя сердце, призналась самой себе, что решительно ничего не понимаю.

Это очень и очень странно. Мозг пациента словно находится в магическом стазисе. А тело – нет. Хотя многие функции угнетены, сердце бьется ровно и четко, мужчина дышит, держит температуру и давление, что просто невозможно без чужого вмешательства. Но в то же время нет ни единого признака сторонней магии.

Я никогда не слышала о подобном. Поэтому, вернувшись в ординаторскую, засела за книги. Анатомический атлас, атласы ауры, справочник редких болезней профессора Нормана Рилда – настольная книга любого уважающего себя диагноста, подшивка «Медицинского вестника» за последние два года... Я читала и перечитывала, сравнивала и прикидывала, искала редкие синдромы и необычные травмы, но не находила ничего даже близко похожего. Ерунда какая-то...

– Тьериль, – изумленный голос Алисы Мерцер заставил дернуться и поднять голову от стола.

Коллега стояла в дверях ординаторской.

– Ничего себе, – хмыкнула она, оглядывая бардак, который я развела. – Решила писать диссертацию?

– Если бы, – поморщилась я. – Сложный случай.

– И ты собралась сидеть с ним всю ночь?

Спохватившись, глянула на часы и поняла, что уже девять вечера. Да, как-то я и правда забыла обо всем на свете. А ведь меня ждут дома.

– Снежные айны... – я устало потерла лицо ладонями.

– Он умирает? – поинтересовалась Алиса.

– Кто?

– Твой пациент.

– Кажется, нет, – пожала я плечами.

– Ему нужна срочная помощь?

– Нет.

– Тогда пойдем домой. В конце концов, утро вечера мудренее.

– Да, ты права, – вздохнула я, закрывая атлас. – У меня голова скоро лопнет.

Выключив смартбук, надела пальто и вышла следом за Алисой. Она жила в соседнем со мной городке, выходила из трама на две остановки дальше, чем я, поэтому иногда мы ездили домой вместе.

– Это тот самый важный пациент? – поинтересовалась Алиса, когда мы вышли на улицу.

– Да, он.

К вечеру здорово похолодало, и снег жизнерадостно скрипел под ногами. Я никак не реагировала на холод, а моя коллега зябко куталась в пушистый шерстяной шарф.

– Что у него?

– Хороший вопрос, – вздохнула я. – Кома неясного генеза. На самом деле неясного. Ни разу за всю свою практику такого не видела. Единственное, что радует, так это его стабильное состояние.

– А что это за фрукт вообще? – спросила Алиса, понизив голос и подавшись ко мне. – Охраняют как короля.

– Тут я тоже ничего не могу сказать. Во-первых, секретность, а во-вторых...

– И первого уже хватает, – перебила меня коллега. – У тебя завтра ночная?

– Да. Поэтому днем меня не будет. За моим пациентом посмотрит Карен, но, если вдруг он ухудшится, сразу звоните.

– Только не вздумай заявиться на работу в свой законный выходной. Ничего с ним не случится.

– Не заявлюсь, не переживай, – усмехнулась я. – Завтра кузины везут меня кататься на лыжах в Тиленталь.

– Как же хорошо, что они приехали. Хоть расшевелили тебя.

– Да уж...

– Послушай, Тьериль, – вдруг посерьезнела Алиса. – Я отлично понимаю, каково тебе. Я три раза была замужем.

– Правда? – удивилась я.

Алиса перешла в нашу больницу два года назад. И хотя мы хорошо общались, о прошлом она предпочитала не распространяться. Но сейчас...

– Первый муж бросил меня через год после свадьбы, – призналась коллега со вздохом. – Его мечты об идеальной семье, где жена готовит ужины и гладит носки, разошлись с реальностью, потому что я тогда как раз поступила в ординатуру и времени не было ни на что. Второго мужа выгнала сама. Он был помешан на контроле. Сначала я не обращала внимания, опять же спасибо работе, но однажды он поднял на меня руку, и я сразу выставила его вон. А третий муж изменил мне с лучшей подругой.

– Сочувствую, – произнесла искренне.

– Не знаю, может я не умею выбирать мужчин или просто не создана для семейной жизни. Но все эти непростые расставания позволили понять одно: нужно любить себя. Мужчины могут приходить и уходить, а ты у себя одна. Бросил? Перешагнула и пошла дальше. Значит, не твой. Значит, не была бы ты счастлива с ним.

– Это не так уж и просто, – пробормотала я, глядя себе под ноги.

– Знаю. Тогда через слезы, через боль. Просто нужно сделать хотя бы один крошечный шаг, и дальше будет гораздо легче.

Я закусила губу, понимая, что она права. А Алиса продолжила:

– Просто живи, Тьериль. Ходи на работу, развлекайся, заведи легкий, но приятный для души и тела роман. Например, с тем красавчиком змеем, с которым вы сегодня ходили по коридорам.

– Ну да, – фыркнула я.

– Думаю, он станет часто бывать у нас в больнице. Так что обязательно сходи с ним хотя бы кофе попить.

Алису прервал подъехавший трамм. Мы забрались в полупустой вагон и уселись на свободные сиденья в самом конце. Я вздохнула, устраивая на коленях сумку, глянула за окно на засыпанные снегом ели и тихо сказала:

– Спасибо.

– Обращайся, если что. – В голосе Алисы отчетливо слышалась улыбка.

Выйдя на своей остановке, я купила в торговом павильоне шоколадку, потому что ужасно хотелось сладкого, и пошла домой. В Бронне было тихо и темно. Уютно светились окна коттеджей. Редкие прохожие спешили по домам. Кое-где из труб струился дым, давая понять, что там люди проводят мирный вечер у камина.

Я шла, пытаясь подумать о завтрашнем катании, но мысли упорно возвращались к пациенту. Почти уверена, его состояние – не болезнь и не проявившаяся патология. Это результат чужого воздействия. Вот только что за воздействие? Яд? Магия, которую я не вижу и не чувствую? Неужели она рассеялась, не оставив вообще никаких следов? Ни разу с таким не сталкивалась. Пожалуй, тут не обойтись без более опытных коллег. Спрошу нашего зава. А еще лучше напишу профессору Берну, моему наставнику из медицинской академии. Может, он с таким работал?

Занятая своими мыслями, я не слишком смотрела, куда иду. За что и поплатилась. В узком проулке, в который я свернула, тротуар шел немного под уклон. Мало того, под свежевыпавшим снегом коварно прятались участки льда, и на один из таких участков мне не повезло наступить. Нога поехала вперед. Я махнула руками, пытаясь удержаться, но рядом были только тонкие ветки куста, не способные мне помочь. Поэтому я просто тихо вскрикнула и стала заваливаться назад.

Дальше все виделось словно в замедленной съемке. Я падала, а мимо меня проносились детали окружающей обстановки. Коварный тротуар, так здорово меня подставивший. Горящий в конце переулка фонарь. Живая изгородь соседей. Небо, усыпанное крупными звездами. Человек, стоявший прямо за моей спиной с занесенной рукой...

Столкновение спины с тротуаром выбило из легких воздух. Соседский куст тихо ухнул и обрушил на меня снегопад со своих ветвей. Я зажмурилась, восстанавливая дыхание и пережидая уколы холодных снежинок. А когда снег наконец перестал сыпаться, фыркнула и открыла глаза. Надо мной было все то же небо и все тот же куст, только уже с голыми ветвями. Вокруг царила почти абсолютная тишина.

Осторожно приподнявшись, перевернулась, стала на корточки и огляделась. Ну и что это такое было? И я сейчас имею в виду совсем не лед. А того, кто шел за мной. Ведь падая, я совершенно точно видела человека. Он подошел почти вплотную ко мне. И его поза... Конечно, за секунду падения мало чего запомнишь, но почему-то казалось, что он поднял руку так, словно хотел меня ударить. И в руке у него было нечто длинное и узкое.