Отражения

И это неприятно скребло где-то в сердце. Мучило чувство, что тебя обокрали. Ограбили, забрав самое ценное. Отняли…

Гермиона стиснула зубы и сунула медальон в сумочку.

«Давай, Гермиона! Соберись. Да что с тобой такое? Ты, в конце концов, ведущий научный сотрудник Отдела Тайн или безмозглая подопытная мышь, которой голову вскружить может одна только ночь?!»

У «Мадам Малкин» она проторчала полчаса, выбирая бельё. И очнулась, когда в упаковке обнаружила вместо удобного хлопка в простом дизайне какие-то кружева, звёздочки, паутинки. С досадой Гермиона хотела выложить это непотребство и начать выбирать сначала, но, посмотрев на время, поняла, что и без того сильно задержалась. Пришлось брать то, что было навеяно мыслями о Малфое, чёрт бы его побрал.

Она хотела зайти во «Флориш и Блоттс», но там была такая давка, что пришлось развернуться. По пути в лавку зелий Гермиона вдруг заметила Рона под руку с незнакомой девушкой. Они весело о чём-то говорили и смеялись. Увлечённая друг другом парочка совсем её не замечала, они зашли в магазин «Всё для квиддича», и колокольчик звякнул, заменуя приход нового покупателя.

Вдруг ей вспомнились слова Гарри в аврорате «Я не оправдываю Рона». Новая загадка, на которую не терпелось найти отгадку. В чём это он его не оправдывал?

Гермиона поспешила в магазин следом за ними.

Она обнаружила Рона у витрины с мётлами. Красивый и плечистый, он держал на весу новый «Вихрь» и оценивал балансировку.

— Привет, Рон. Отойдём?

Он бросил на неё хмурый недовольный взгляд: очевидно, увидеть здесь бывшую подругу ожидал меньше всего. Его девушка, пухленькая брюнетка, поморщилась:

— Чего тебе?

Но Гермиона даже не удостоила её взгляда. Рон всё же оценил обстановку и решил уступить.

— Идём. Только быстро. Нам ещё кольца выбирать.

Они отошли к окну, в дальний угол. Гермиона не удержалась от шпильки:

— Кольца, значит? Женишься?

Рон пожевал губами. Он смотрел на улицу, не желая встречаться взглядом с ней.

— Если ты пришла, чтоб опять выяснять отношения — уходи. Ничего нового я тебе не скажу.

— Как насчёт старого? Того, из-за чего мы поругались?

— А что изменилось-то? — со злостью бросил Рон. — Ты как была шлюхой, так и осталась!

Гермиона и сама сначала не поняла, как успела среагировать. Просто голова Рона дёрнулась, а ладонь жгло от хлёсткого удара.

— Не смей, — тяжело дыша сказала она, — не смей так меня называть!

Рон прижал пальцы к щеке, не веря, что она смогла сделать это.

— Другого ты не заслуживаешь. Мой дружок был слишком большим для тебя, а, Герм? У Малфоя поменьше? То-то ты к нему сбежала, как последняя…

Вне себя от холодной ярости Гермиона замахнулась, но её руку поймала спутница Рона.

— А ну не смей трогать моего жениха, дрянь!

Гермиона обернулась. Покупатели с интересом наблюдали за сценой, которую они устроили. Она молча выдернула руку и вышла.

На улице на неё напал ледяной ветер. Явно северный, он забирался под плащ и кусал, обжигая холодом. Казалось, он добирается до самого сердца, пытаясь заморозить его, чтобы уберечь от боли.

«Вот, значит как. «Дружок слишком большой».

Гермиона отрешённо смотрела, как от ветра раскачивается вывеска какого-то кафе «Минни» и думала о том, какой же была жизнь отражения с вот таким вот Роном. Что он делал с ней? Принуждал? Насиловал? С горечью она поняла, что даже подробностей знать не хочет. Иначе просто найдёт его и расправится. Жестоко расправится.

Она вдруг вспомнила поступки Рона со всей их неприглядностью: как он бросил Гарри во время Кубка Трёх Волшебников из-за глупой обиды, как бросил их обоих в лесу и сбежал…

«…в Нору, чтобы набить себе брюхо…» — газетный заголовок с интервью другой Гермионы всплыл в памяти. Отражение пыталось отомстить. Ей было больно, и она била в ответ по самым больным местам.

Гермиона почувствовала себя грязной, испачкавшейся в чём-то гадком, от чего уже не отмоешься. И на мгновение сердце зажгло от боли, будто бы всё это случилось с ней — пытки Лестрейндж, обида родителей, а ещё и это…

Понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя. Гермиона сдавила пальцами виски, вполголоса повторяя: «Я — Гермиона Грейнджер, я — Гермиона Грейнджер…»

Руки так и чесались пойти и вытряхнуть из Рона правду. Она уже повернулась к магазину «Всё для квиддича», но тут сверху к ней вдруг плавно спустилась сова. Гермиона отцепила письмо от лапки и развернула.

«Завтра у Кэйри Делирис конфетный бал. Будь готова. Зайду в восемь. Если ты забыла, это на Крауч-энд, в Уэссексе, дом четыре.

Драко».

Гермиона меланхолично смяла письмо и сунула в карман. Балы, приёмы, скачки… Какая бесполезная и скучная жизнь! Драко и Люциус налаживают связи, а за ними следует нарядная кукла без мозгов и собственного мнения…

Она бы не заметила другую сову, но та села ей на плечо. Второе письмо оказалось более интересным.

«Уважаемая миссис Малфой!

Напоминаем, что сегодня вы записаны на массаж и другие процедуры в центре красоты «Афродита» по адресу Косая Аллея, дом номер двадцать шесть, с синей крышей».

«Домой», в мэнор, не хотелось. Ведь там Люциус, который видит в ней вовсе не её. Другую.

«Он, кажется, получил своё целых три раза. Этого должно быть достаточно. По крайней мере, для меня», — сердито подумала Гермиона и зашагала к дому с синей крышей.

* * *

Салон оказался расширен заклинаниями изнутри. Круглые бра на лиловых стенах холла, слева — репродукция Венеры Ботичелли, а справа — ресепшн. За ним тоненькая девушка с каре на чёрных блестящих волосах что-то диктовала Прытко Пишущему Перу. Увидев Гермиону, она всё бросила и радостно всплеснула руками, как делают обычно торговцы при виде постоянного или очень богатого клиента.

— О, миссис Малфой! Какая честь для нас!

Гермиона прочитала на её груди значок «Дженни» и кивнула.

— Добрый вечер. Кажется, я записывалась к вам на массаж?

Комната, куда её проводила Дженни, таяла в сиреневом полумраке: на стенах угадывались очертания цветущей сакуры. В центре белела мягкая массажная кушетка, откуда-то плыли звуки чарующей музыки: тонкий голос свирели перкликался с переборами гитары, наводя на мысли о кристальных горных ручьях и бескрайних просторах моря. Гермиона принюхалась. Пахло дымом ароматических палочек, но не горько, как от обычных, а свежо и приятно: свежескошенной травой, мелиссой и немного медуницей.

— Раздевайтесь, пожалуйста, миссис Малфой располагайтесь! Хелен сейчас подойдёт.

Гермиона неуверенно разоблачилась и легла на кушетку, положив под подбородок руки. Потом стащила белый плед у изголовья и накрылась.

Хелен оказалась высокой дамой с крючковатым носом и холодными серыми глазами. Как только она зашла в комнату, почувствовалась энергия, исходящая от неё.

— Добрый вечер, миссис Малфой! Рада вас видеть у нас снова, — она чинно кивнула, улыбнулась и потянула на себя плед. — Это вам не понадобится. Расслабьтесь!

Гермиона просто растаяла от умелых рук, которые бережно массировали руки, ноги, спину и даже пальцы. И боль от разминания затёкших мышц сменилась приятным теплом, постепенно разлившимся по телу. Как оказывается, здорово чувствовать каждую клеточку и сустав! Жаль только, это тепло дарили руки чужой женщины, а не любимого мужчины.

Хелен молчала, и Гермиона была благодарна ей за это. Она бы не вынесла сейчас и половины того бреда, что несут массажистки своим клиентам за работой. А может, Хелен чувствовала её настроение, кто знает?

Женщина перевернула её на спину и занялась лодыжками. Гермиона прикрыла глаза, вслушиваясь в медитативную музыку. Запахи кружили голову, маня отдаться покою и неге. Мелодия уносила далеко-далеко, на Эджвар-роуд, где на подоконнике сидел Косолапсус и грустно шевелил лапой задушенную мышь. Ветер из открытого окна шелестел страницами забытых на столе книг, под очередным порывом со стола слетела этикетка от выброшенного «Ведьмака» с ароматом сандала…

Гермиона открыла глаза и села на кушетке. В комнате было пусто, только играла музыка, а запах палочек притух. Она совсем не заметила, как задремала.

Сбросив плед, Гермиона взялась за одежду и тут выяснилось, что пока она спала, кто-то имел наглость проэпилировать тело, причём совершенно безболезненно. Кожа стала гладкой и нежной, видимо, чем-то умащённой, и пахла чем-то ягодным. Но и это бы ничего, но теперь прямо на лобке золотой краской была выведена красивая «М». Она почему-то смутно напоминала о каких-то гербах, и Гермионе в голову закралось совершенно немыслимое подозрение.

«Нет… Не могла же эта Дженни…»

Она затянула пояс плаща и выскочила в холл. Дженни невозмутимо подпиливала ногти и что-то неразборчиво напевала.

— Что вы наделали, пока я спала? — вскинулась Гермиона.

— Что случилось, миссис Малфой? — Дженни удивлённо округлила глаза. — Мы всё сделали по вашему заказу: массаж, эпиляция…

— Что вы на мне нарисовали?!

— О, это наша новинка, интимный рисунок! — обрадовалась возможностью похвастаться Дженни. — Гораздо удобнее всяких стрижек. Правда, изящно получилось? Первая буква вашей фамилии, точно на гербе, как вы и заказывали…

— Уберите… — Гермиона не знала, плакать или смеяться. — Уберите это!

— Но миссис Малфой, вы ведь две недели назад были у нас и оставили заявку… — растерялась девушка, — я лично принимала…

— Я отказываюсь! Удалите это немедленно!

— Простите, миссис Малфой, но рисунок не удалить просто так! Вы сами просили о стойком покрытии! — Дженни чуть не плакала. — Вы, конечно, можете не платить за рисунок, но подпись на заявке стоит ваша…

— Сколько?.. — упавшим голосом спросила Гермиона. — Сколько это будет у меня на коже?

— Три недели, мэм, но… — Дженни чуть покраснела.

— Что «но»?

— Если тереть чаще, то сойдёт быстрее. Но я не советую…

— Обойдусь без ваших советов! — отрезала Гермиона.

— Постойте! Прошу вас! — вскричала Дженни, настойчиво всовывая ей в руки какую-то баночку. — Возьмите в качестве компенсации этот мусс для тела, он шоколадный! По-настоящему шоколадный!

Гермиона поняла, что бороться с ней бесполезно: Дженни борется за клиента и ляжет костьми на поле брани. Она сунула баночку в сумку и поспешила к выходу, не желая слушать, что там несёт эта ушлая девица.

— И когда вы нанесёте его…

Трансгрессируя «домой», в мэнор, она думала о том, что секс с Роном теперь уж точно заказан, разве что в кромешной тьме. Он ведь не оставит без внимания этот рисунок, и самым невинным подозреваемым станет Маклагген. Если, конечно, на курсах в аврорате не преподают родословные волшебников с геральдикой.