Восхождение алой слезы

Глава 14: Себастьян

Ближе к ночи девушка пришла к тому самому кладбищу. Городок не самый большой, но всё же обнесён частоколом. Видимо, денег жаль на каменные стены, а нежить и прочая нечисть мешает жить.

Само же кладбище довольно таки большое. В его центральной части расположены могилы с каменными надгробиями или даже целые склепы, а вот на периферии практически все места захоронения лишь с деревянными досками, забитыми одной стороной в землю. На них и выцарапаны имена погибших. Бедно и, судя по всему, многие из них относительно свежие. Видимо, недавно произошло что-то страшное. Массовая бойня? Поветрие? Хоть и любопытно, но идти узнавать не хочется, да и это ничего полезного не даст. Также видно, что некоторые могилы вскрыты, словно их вырыли изнутри. Почему бы просто не сжигать тела, а кости превращать в пыль? Тогда у некромантов армия была бы в разы меньше, но нет. Традиции для людей важнее собственной жизни. Какая глупость.

Девушка взобралась на дерево у линии леса и начала выжидать. Где-то ближе к полуночи на кладбище объявилась фигура с короткими пепельными волосами и в красной мантии. У неё красные глаза, которые горят во тьме. Это, должно быть, и есть тот самый вампир, которого ищет Исарелла. встал в центре захоронения и начал долго проводить какой-то ритуал. Так же с ним пришли четыре скелета в ржавых кольчугах.

Рискнуть и напасть сейчас, пока не ушёл? Нет. Нельзя спешить: это же первородный. Здесь всё наверняка не так просто. Махар говорил, что он сюда приходит практически каждый день, так что не нужно поспешных действий.

Тем временем начался дождь, пусть и днём на небе не было ни единой тучи. А сверчки, которые до этого неумолимо играли на своих скрипках, замолкли. Да и совы, которая была где-то недалеко, тоже не слышно. Гробовая тишина, которую нарушают лишь ветер и дождь. А вокруг первородного воздух словно сгустился, став более плотным и тёмным. На земле начали образовываться горящие символы, значение которых неизвестно, но сами они до боли знакомые. Они светятся фиолетовым цветом, который словно поглощает всё тепло. От них отходит белый лёд, а дождь во мгновение превращается в град. От этих знаков начала отходить слабая дымка того же оттенка и стелиться вокруг. Во время этого глаза мага загорелись фиолетовым и он монотонно зачитывал что-то на неизвестном языке. С небес ударила молния прямо по кладбищу, но и её цвет был изменён. Она раскололась на четыре более мелкие в нескольких метрах над головой заклинателя и уже они ударили по надгробиям. Они треснули и на них начали загораться такие же символы, но чуть поменьше. Ещё спустя несколько минут из трещин, созданных молниями, начал исходить фиолетовый свет. Это ещё продолжалось под монотонную речь первородного где-то минут десять, после чего из могил начали вылезать трупы. Они горят пламенем того же цвета и их плоть понемногу исчезает.

После того, как маг поднял этих скелетов, заклинание закончилось и воздух снова стал более прозрачным, а дождь начал слабеть. Снова послышались сверчки. Первородный ушёл туда же, откуда явился, а вампирша осталась на дереве, раздумывая о том, что увидела. Выскочка Лукас так же делал. Это ритуал, при котором используется не внутренний источник магии — мана, а внешний — аура. Это никак не сказывается на заклинателе, но при этом сама магия вокруг тоже не бесконечная. Первородный приходит, использует небольшую её часть, и уходит с пополнением собственной армии. Остаток дня мистическая сила этого места более-менее восстанавливается и на следующую ночь этот вампир приходит снова. Пусть он и первородный и запас маны у него больше, чем у обычного смертного и сравним с сильным магом, но даже этого мало для столь серьёзных заклинаний. Да, он может во мгновение поднять всех здесь, но вопрос в том, как долго он сможет сдерживать души, подавляя их желание покинуть мёртвые оболочки? Если он истощится, то, как и смертный, станет мало способным к движению и, тем более, контролю собственной армии. А так этот заклинатель наверняка использует ещё сторонние источники силы, как выскочка Лукас, чтобы поддерживать мёртвое войско и при этом не тратить собственные силы. Наверное, все личи, запас внутренней силы у которых порой кажется безграничным, смотрят на первородных как на насекомых, которые сумели создать мост сквозь трещину в земле при помощи листика.

Что же, теперь нужно просто подождать, пока этот вампир придёт сюда снова. Есть довольно таки много времени чтобы расправиться со скелетами, которых он приводит с собой в качестве защиты. У них в груди горит белый огонёк и нужно бить именно по нему. Кинжала должно хватить чтобы пробить кольчугу, но, в случае чего, можно попытаться сломать им руки. Без них скелеты будут не так опасны.

Весь день Исарелла провела, не отходя далеко от кладбища. Вообще непонятно, куда ушёл этот первородный. Вокруг нет ничего, кроме самого города. Чтобы дойти куда-то с медленными скелетами понадобится, наверное, полдня только в одну сторону. Но с трудом верится в то, что первородные, любители наслаждаться как разрешёнными, так и запретными способами, будут всё время ходить туда-назад чтобы поднимать по несколько скелетов.

Ближе к вечеру возле кладбища послышались шаги. Они идут с противоположной стороны. Первородный? Нет. Слишком аккуратные и всего одно существо. Да и для трупоеда слишком тихо и систематично. Но какой безумец будет в одиночку ходить в подобных местах? Вампирша, наверное, знает на это ответ.

Девушка решила привлечь к себе внимание, когда эта тёмная фигура прошла вдалеке за спину. Дворянка запрыгнула на дерево, ухватившись за ветку, и встала в полный рост, смотря в другую сторону. Зелье тратить жаль. А вот шум должен быть слышен довольно таки далеко.

— Хоть я и не ждала тебя, но что увижу — ожидаемо, — заговорила неживая, когда эта фигура подошла довольно близко и остановилась.

— Не рада что ли? — послышался голос Лайлы. — Ты довольно таки быстро справилась со всем.

— Я, как ты уже поняла, не жалела сил на пути к цели, так что это не удивительно. К тому же, спасибо тебе, ведь некоторая часть работы была сделана уже до меня и пришлось только заплатить, — Исарелла присела, прислонившись плечом к стволу дерева.

— Да и методы ты выбирала тоже поспешно, да?

— Это ты сейчас к чему?

— Начальник охраны, — пояснила соперница. — Ты жестоко с ним обошлась. Слишком жестокого.

— Эта свинья хотела от меня слишком много. Проявила б она уважение и потребовала что-то нормальное, то я обошлась бы мирно, как с Ирэн. Но нет, этот нахал желал слишком многое и поплатился, — легко объяснила вампирша.

— Тем не менее, он всё же был человек. Живой. Я не одобряю убийства. Даже если их не избежать.

— И поэтому ты позабыла о чести и согласилась на его условия? — для дворянки такой расклад событий слишком отвратительный чтобы понять его.

— Зато никто не умер.

— И как думаешь, скольких он до тебя осквернил? А скольких после? Его жизнь настолько жалкая, а натура прогнившая, что смерть будет не просто милосердием, но и единственным правильным путём. Или же ты надеялась, что он изменится?

— Я не думала. Да, мне самой было неприятно, но повод ли это убивать? — печально спросила Лайла.

— Я считаю, что поступила правильно. Не без злобы, но это было осознанное решение, а не основанное на эмоциях. Но я согласна, что убивать просто так нельзя, — ночная охотница подняла свой взгляд к небу. — Если пытаешься понять меня, то не стоит: я сама себя не знаю.

— Да уж, мне не понять. Ирэн говорила, что ты сильно рисковала, спасая её, но что именно произошло не говорила. Тем не менее, ты очень долго не выходила из её дома. Она благодарна тебе. Я думала, что мы очень похожи, но вот случай с начальником, — она замолкла.

— Ирэн была добра ко мне и одна из немногих, с кем было приятно общаться, — девушка сняла рюкзак и достала ту самую книжку, которую подарила библиотекарша перед прощанием. — Знаешь, некоторые живут слишком мало, чтобы ради них рисковать жизнью, но почему-то всегда найдётся тот, кто поставит всё на кон ради столь незначительного.

— Это ты к чему? — удивилась соперница.

— Да так, мысли вслух.

— Вообще, что я хотела сказать. Хоть я не одобряю того, что ты сделала, но… Спасибо.

— Ох, — удивилась красноглазая, — всегда пожалуйста. Не хочешь совет?

— Ну давай, — согласилась собеседница.

— Я уже прожила достаточно долго чтобы понять простую истину: этот мир неисправим. Его не нужно пытаться изменить в лучшую сторону. Тех, кто будет против тебя, всегда больше. Так что унижаться или страдать ради подобного не стоит. Я понимаю твой принцип, что нельзя убивать, и, честно говоря, сама не против бы следовать ему, но для меня это, к сожалению, невозможно. Хотя, сказать по правде, некоторые не заслуживают жизни.

— Говоришь словно ты уже старая, хотя на вид примерно как я.

— Кто его знает, — вздохнула вампирша. — Прожила я действительно примерно как ты, только вот опыта намного больше, чем хотелось бы.

— Тогда, наверное, не буду спрашивать, что у тебя в прошлом было, — согласилась соперница.

— Я бы рассказала, если бы помнила всё. Хотя, думаю, чтобы не портить впечатления о себе лучше вовсе молчать. Скажу лишь то, что всё было просто прекрасно, а потом случилось нечто ужасное, что навсегда изменило мою безмятежную жизнь. Хотя это даже жизнью не назвать — лишь её жалкое, пусть и манящее, подобие.

— Ты так мрачно это говоришь, что мне начинает казаться, что моя жизнь оказалась намного лучше, — сказала Лайла.

— А что у тебя?

— Да жила на дне общества. Ты сама знаешь отношение к полукровкам, хотя мы ни в чём не виновны. Разве виновата я, что моя мать сумела полюбить полукровку-отца? Потом родилась я. У нас отобрали дом и получилось так, что пришлось выживать на улице. Рано потеряла родителей и даже не знаю своей фамили. Да, обычная грустная история девочки, которая лишилась всего и была вынуждена выживать как только может. Занималась воровством и меня не раз ловили. А потом случилось поветрие. Практически все умерли, превратившись в чудовищ, а я и ещё некоторые выжили. Нас поветрие не убило. И как ты думаешь, кого обвинили в заражении города? Правильно, нас. Вот и пришлось скрываться, пока о нас никто не забыл. Уже практически никого из той, старой жизни, нет со мной. Кто умер, а кто просто ушёл далеко, — она с иронией улыбнулась, пусть этого и никто не видит за маской. — Насколько хуже того, что у тебя?

— Забудь. У меня всё не настолько ужасно. В конце-концов, это самое "мерзкое подобие жизни" не такое и ужасное. Наверное, много кто отдал бы за это всё, что имеет, — рассудила вампирша. Всё же, ей вполне нравится быть сильнее, быстрее да и вообще лучше живых.

— Ты уж определись. А вообще пришла я сюда не для того, чтобы поговорить, как ты могла догадаться, — соперница решила подойти ближе, но Исарелла по прежнему прячет лицо.

— Да, это было бы слишком по-детски. Последний шанс объединить усилия? — предположила неживая.

— Можешь это так называть. Ты уверена, что хочешь в одиночку пойти на вампира?

— Не на простого вампира, а первородного, — поправила красноглазая.