Агуня

— Доброго дня вам, люди добрые!

Кряхтя и охая, из повозки выбрались две дородных тётки. Взглянув на них, я задумалась, как Афина в возок поместится, чтобы до терема княжеского добраться.

— Будь и ты здорова, старушка, — откликнулась одна из нянек. — Ты, что ли, Агуня? А девица где?

— Да, бабоньки, я — Агуня. Девица сейчас будет, но, пока её нет, хочу предупредить. Если кто из вас в разговоре ненароком проговорится, что нет в Дремлесье обычая жениться на спасённых девах, то я, — придумывая страшную кару, вспомнила сказки из детства, — посажу на лопату, засуну в печь, зажарю и съем. Потом ещё и на косточках ваших поваляюсь!

Тетки переглянулись, одна из них повела сдобным плечом и ответила:

— Так есть такой обычай. Девки им часто пользуются, чтобы жениха наверняка окрутить. То в трёх соснах заблудится, горемычная, то от бешеного жука-рогача спасения ищет, бедолага. Парни и рады стараться — из беды выручают, а там и честным пирком да за свадебку.

— А вот насчет угрозы твоей, бабушка, — грозно подбоченилась вторая и сделала шаг в мою сторону, — ты еще попробуй найди ту печь, в которую мы с Добронегой поместимся. Сама костей не соберёшь!

Няньки задорно рассмеялись, колыхая своими необъятными телами. Глядя на них, заулыбались и верховые, да и я тоже повеселела. Стыдно стало, что угрозой хотела дело сладить, я и повинилась:

— Простите меня, мамушки, за слова обидные. Видно, солнышко ясное темечко напекло, да и с зори на ногах, да в делах, да в хлопотах. Маковой росинки еще во рту не было.

— Вот это плохо!, — попеняла мне Добронега. — Едой пренебрегать нельзя, есть надо вовремя.

Наш разговор о режиме питания прервал хруст сухих веток малины под ногами Кощея. Он нес на руках, прижимая к груди, босую Афину. «Ой, как похожа картинка!», — подумала я, но воспоминания прервали тетки, налетевшие на царя с голубым плащом в руках. Две секунды — и закутанную богиню забрали из рук жениха, погрузили в возок и втиснулись туда сами.

— Йи-хо!, — по-пиратски крикнул старший эскорта, подняв коня на дыбы, развернулся на одном месте и скомандовал: — Трогай!

Карета, влекомая парой лошадок, резво обогнула останки бани, и кавалькада направилась в сторону стены, где им должны были открыть потайные ворота.

Царь стоял слегка растерянный, переводя взгляд то на удаляющийся возок, то на меня:

— Что это было?

— Мамки-няньки повезли девицу отмывать, обряжать. Нельзя же царской невесте в таком виде на глаза людям показываться.

— Можно было меня спросить?, — продолжал недоумевать Кощей.

— Ой, и не говори! Это такие тётки…, — начала было я, но, видя, что колдун сейчас рассердится, сменила тон: — Успокойся, сердце моё! Вернут твою Афину часа через три. Пойми, девушке самой неловко в таком виде быть. Ты же её из болота почти вытащил. Отмоют, причешут, и заберёшь в вечное пользование.

Кощей продолжал хмуриться и кривить губы. «Хорош! До чего же хорош, суккубий сын!», — не в силах отвести взгляда от царя, думала я. Но, перекладывая яйцо из уставшей руки, отвлеклась и вспомнила, что, помимо любования Кощеем, ещё дела важные есть.

— Ты поможешь мне с клещами в Заречье справиться?

— Думал над этим, но я не знаю ни одного подходящего заклинания.

— Зато я знаю. Ты только помоги мне усилить вектора направленности. Я уже придумала, как сделать. Полетели в город — покажу.

— Ты в своём уме, Агуня?! Нет у меня желания конфликтовать с Акамиром. Мальчишка гонористый, обидится, что я без предупреждения явлюсь к нему в гости.

— Не обидится, я уже с ним договорилась, — гостеприимно распахивая дверцу ступы, ответила я. — Тесновато будет, но нам только через стену перелететь. Потерпим?

— Давай ты первая, а я следом, на зеркальце, Навью пройду.

— Ты себя после Нави видел? Краше в гроб кладут. Понимаю, что бессмертный, но не настолько же, чтобы добровольно в мёртвое царство идти. Нет уж, заходи, и полетим. Или ты боишься?

— Вот еще! Ты летаешь, а мне чего бояться?, — фыркнул Кощей и начал протискиваться в ступу.

Хорошо, что мы оба не страдали лишним весом и что Добронегу не надо так транспортировать. Втиснулись, потоптались, устраиваясь, и, ухватив пест половчее, я объявила:

— Взлетаю!

Стремительный вертикальный взлет моё тело переносит отлично, а вот внезапные царские объятия на месте предполагаемой талии — плохо. Чуть пестик из рук не выронила какому-нибудь зазевавшемуся горожанину на голову.

— Ты чего?!, — попыталась вырваться из загребущих кощеевых лап.

Но кольцо рук сжималось сильнее. Ой, мамочка, он меня порешить хочет?

«Твой Кощей цвет поменял. Зелёный стал, как огурец. По-моему, он боится, и его укачало, — ментально прокомментировал происходящие за спиной события кот. — Ты давай без фигур высшего пилотажа и приземляйся скорее, а то мне его жалко!»

Куда приземляться? Надо же по месту определиться. Плавно снизилась до минимума, чтобы сориентироваться. Ага, вот двор Комовых. Мальчонка, когда к князю побежал, из ворот направо повернул. Аккуратно направила ступу вдоль улицы и едва сдержала радостный крик, завидя широкое подворье с нарядным теремом и хозяйственными постройками по периметру, ворота которого стерегут воины. Наконец-то прибыли!

Заприметив тихое место в саду около пруда, на самом тихом ходу мягко приземлила ступу. Ни на берегу, ни между деревьев никого не было. Похоже, что засилье зловредных клещей отвадило от прогулок на свежем воздухе обитателей Камары. Но мне это сейчас на руку. Открыла дверцу и попыталась выбраться наружу, но пассажир всё ещё цепко держался за меня, как утопающий за круг спасательный.

— Ну всё, дружочек, прилетели. Можно глаза открывать, меня отпускать, на травку выходить, — тихо, как ребёнка, принялась уговаривать Кощея, пытаясь разжать руки, отгибая по одному пальцу. — Такой большой мальчик, умный, красивый, а на слабо повёлся. Сказал бы, что высоты боишься, придумали бы другой способ транспортировки.

Стараясь заговорить страх царя и вывести его из шокового состояния, бормотала всё, что первое в голову приходило.

— Что такое «способ транспортировки»?, — отпустил меня Кощей. — Это слова заклинания против клещей?

Говорят же, что клин клином вышибают. Удивление на непонятные слова отодвинуло страх и через любопытство вернуло к жизни. Получив свободу, я резво протиснулась наружу и поманила спутника:

— Выходи. Давай расскажу, что делать будем.

Порылась в карманах в поисках припасённых тесёмок, но не нашла ничего. То ли в избушке забыла, то ли выронила где — день суматошный выдался.

— Вот же незадача какая!, — закручинилась я, думая, что из одежды пустить на обереги, когда, слегка пошатываясь, подошёл выбравшийся из ступы Кощей.

«Филипп, ты не прав. Это вовсе не огуречный — это цвет весенней зелени», — поправила я кота в определении тона лица нашего попутчика.

«Разница небольшая!», — отмахнулся фамильяр, устраиваясь для отдыха на бортике летательного аппарата.

— Показывай, что делать, — предложил свою помощь Кощей.

— Отдохни пока, милый. Отдышись. А я придумаю, из чего тесьму для оберегов сделать.

— Много ткани надо?

— Не слишком. Четыре куска, примерно вот такого размера, — я пальцами показала отрезок сантиметров в двадцать.

Царь размотал кушак, подчёркивающий его стройную талию, сшитый из драгоценного шёлка, разорвал по длине надвое, а потом еще и на куски указанной длины поделил.

— Подойдёт?

— Какая красивая вещь была, — пожалела поясок, но лоскуты взяла, разложила перед собой на земле и стала показывать: — Смотри, я в тряпицы вплетаю заклинание. Видишь? Вот это вектора силы. Когда закреплю обереги по углам княжеского терема, их надо будет усилить и увеличить количество направлений. На северном углу добавить северо-запад и северо-восток, на восточном…

— Понял, — перебил меня Кощей. — Ты хочешь сделать круговое расширение заклинания. Интересное решение. Никогда с таким прежде не сталкивался.

— Ну, раз понял, то пошли, — собрала все заговорённые ленточки и хотела было, сдержав стон из-за боли в плохо гнувшемся колене, подняться, когда почувствовала, как сильные руки подхватили под мышки и поставили на ноги. — Благодарю, касатик. Какой же ты заботливый и предусмотрительный. Повезло Афине — счастлива будет в браке жена за таким мужем.

Направилась было к дорожке, ведущей к выходу, но вспомнила об артефакте:

— Яйцо твое где?, — и оглянулась, чтобы увидеть, как Филипп лапкой выкатывал из ступы на траву драгоценный подарок Бабодеды. — Выбросил за ненадобностью, что ли?

— Послужит еще!, — подхватывая одной рукой яйцо, другой Филиппа, царь галантно пропустил меня вперёд.

Возок с царской невестой уже стоял во дворе, вокруг него суетилась небольшая толпа служанок, когда наш отряд, состоящий из меня, с котом на плечах, и Кощея, поддерживающего меня под локоток, вышел из сада. Здеслав, стоя в тени, наблюдал за разновозрастными девчонками, бегающими с простынями, полотенцами, вениками и корзинками, наполненными баночками с притираниями, отварами, маслами и всем тем, что необходимо для ухода за женской красотой. Всем этим, как опытные дирижёры оркестром, руководили мои знакомые няньки. Завидя нас, воин кому-то призывно махнул рукой и поспешил навстречу.

— Здрав будь, великий царь!, — с достоинством поклонился он Кощею. — Большая честь княжеству принимать тебя в гостях. Пройдите в терем, отдохните, отобедайте…

— Голубчик Здеславушко, мы же не в гости пришли, а делом заняться, — встряла я в разговор. — Помоги нам быстрее закончить, потом и угощений княжеских отведаем все вместе.

— Я-то чем могу помочь?, — удивлённо развёл руками княжий дядька. — В колдовстве не силён.

— Мне тряпицы обережные надо по углам терема закрепить на чём-то. Может, гвоздики вбить?

— Зачем же стены дырявить?! Палаты без одного гвоздя выстроены недаром. Негоже, когда железо в срубе есть. Вот тебе, бабушка, ножичек. Ты свои тряпочки в щель между брёвнами лезвием воткни поглубже, а я накажу своим, никто не тронет.

Ползая на коленях в поисках подходящей щели, я восхищалась мастерством строителей: мало что без единого гвоздя, так еще и без зазоров умудрялись строить практически одним топором. Ура! Вот здесь немного бревно рассохлось — тут и закреплю лоскут, наговоренный со словами заветными. Охая, поднялась и позвала Кощея усиливать заклинание, а сама пошла искать изъян на следующем углу княжеского терема.

Прислонившись к нагретой солнцем стене, ждала, когда мой сподвижник придет замкнуть контур, чтобы со спокойной совестью идти обедать и отдыхать. Но тот задерживался. «Может, пошел Афину навестить? Филенька, сбегай посмотреть, где наш пассажир». Вернулся кот быстро:

«Мне кажется, ему помощь нужна. Опять цвет поменял. Теперь белый, как твоя сорочка, за стену держится и дышит тяжело».

Подхватив юбку, побежала вдоль стены, гадая, что же случилось с нашим товарищем. Удивительно, но именно так я думала о царе. Еще не друг, но уже не просто знакомый. И вот этот приятель стоял, опершись на стену, с явными признаками магического истощения.

— Ты чего это?, — для проформы спросила страдальца, положив одну ладонь ему на солнечное сплетение, а вторую на сердце.