Покров Тьмы

— Поздороваться хотел. А потом смотрю, Максин…не в том состоянии, чтобы здраво рассуждать точка Но ты понимаешь. Вот я и предложил проводить её. А это чудище с кулаками кинулось. — луи дотронулся длинными пальцами разбитой губы и шмыгнул сломанным носом, поморщившись от боли. Синяки быстро наливались цветом, искажая его тонкие благородные черты лица.

— Ну что ж…как страж ордена белых лилий я обязан рассудить по справедливости. — Златоэорис улыбнулся в сторону барда. — Луи, тебе придётся публично принести извинения Сэму и Максим за причинённые неудобства.

Бард поражённо округлил глаза. Но Златоэорис успокоил его подбадривающей улыбкой. Максин выглядела слегка обескураженной, но в целом сейчас её больше волновало, как бы устоять на ногах. Сэм с победоносной улыбкой скрестил руки на груди и, гордо задрав подбородок смотрел на Луи. Вокруг них начали собираться любопытные зеваки. Луи чувствую себя самым униженным человеком в истории униженных людей, вышел в центр и обратил свой повреждённый лик к Максин.

— Прости, душа моя, что не посчитался с твоим мнением и нарушил идиллию твоего утра. И ты извини, добрый человек, что своим появлением помешал твоим планам по совращению честной женщины.

— Ты чего, стихоплёт, напрашиваешься? — Взревел Сэм и двинулся было на Луи, как Златоэорис остановил его, преградив ему путь.

— Суд принимает изменения Барда. Теперь твоя очередь. Ты обвиняешься в умышленном нанесении тяжких повреждений здоровья лицу, несущему культурное просвещение королевства точка и в порче имущества.

"Смотрите на него, с каким важным лицом такой бред говорит "-усмехнулась Либрэ.

— Какого ещё имущества?

— Разбитая лютня не твоих рук дело? — Златоэорис едва заметно подмигнул Луи.

— Ложь! — крикнул камнетёс.

— Есть свидетели?

Люди собравшиеся вокруг растерянно замотали головами. Никто не успел увидеть, как Луи собственноручно разбил лютню а спину здоровяка. Максим тоже молчала. Она начинала трезветь, и в проясняющейся голове стали созревать мысли о том, что завтра она очень сильно бы жалела, если осталось Сэмом. А вместе с этим и понимание того, что ради неё Луи ввязался в драку с человеком, у которого кулак, как его голова. И не пожалел свою лютню, чтобы выдернуть её из рук Сэма. Хоть он и здорово надоел Максин своими нелепыми ухаживаем ниями. Сегодня он повёл себя, как настоящий герой. Слабоумный, но отважный герой.

— Раз никто не видел, думаю бард не стал бы сам разбивать такой дорогой для него инструмент. В виду ранее перечисленных преступлений, Сэм, ты приговариваешься к выплате штрафа суммой двадцать пять золотых монет.

— Грабёж! — возмутился Сэм, но тут к нему подошли, должно быть, его товарищей точка и, похоже, они были куда трезвее.

— Ладно, Сэм, заплати и пойдём. Это же страж из ордена, не перечь, а то хуже будет.

— Да нет у меня столько!

— Ты же сегодня жалование получил! Истратил всё? — они старались говорить тихо, но златоэорис всё слышал и старался сдержать улыбку.

Товарищи Сэма стали хлопать по карманам, пытаясь собрать нужную сумму совместными усилиями. В конце концов, шатающийся Сэм подошёл к стражу и протянул ему мешочек с монетами. А Златоэорис передал его Луи.

— Всё, народ, расходимся! — крикнул кто-то и двор перед таверной быстро опустел.

— Тебя бы проводить, Максин. Ты как? Выдержишь полёт на драконе? — спросил Златоэорис.

— Я провожу её. — Как из ниоткуда появился Дельвин. Он взял сестру под руку. — Спасибо за то, что приглядели за ней. — Порицатель улыбнулся Златоэорису и задержал взгляд на Луи.

— Идём, гаремыка, надо показать тебя лекарю. — Златоэорис оценил тяжесть побоев, нанесенных Луи и вовремя подхватил барда, не дав ему потерять сознание. Закинув его руку себе на шею, он повёл избитого к лекарю. Либрэ взлетела в небо и пропала в низких тучах.

В доме городской целительницы стоял душный травяной запах, что было весьма необычно в середине зимы. А сама целительница — низкая коренастая женщина — была редкостной ворчуней. Хотя Златоэорис знал — она очень добрая женщина.

— Она никогда меня не полюбит! — лёжа на кушетке, вздохнул Луи.

— Брось, дружище, мы это уже обсуждали. Максин непостоянна. Ты видел, как она смотрела на тебя сегодня?

— Как на кусок…

— Да нет же точка она не ожидала, что ты за неё заступишься. Уверен, её мнение о тебе изменилось.

— Ага, теперь для неё я не кусок навоза, а полноценное го…

— Ну хватит, Луи.

— Она мне как-то сказала, что никогда не посмотрит на парня, у которого нет меча.

— Так купи себе меч! А я тебя драться научу! — Весело воскликнул Златоэорис, едва не подпрыгнув. Как раз в этот момент в комнату вошла целительница, растирая что-то в ступке.

— Сначала сам драться научись, тире прокряхтела она, — так чтобы мне не пришлось залатывать тебя каждый раз.

Целительница принялась мазать синяки и ссадины Луи массой из ступки. И, видимо, что-то за дело, потому что Луи зашипел сквозь зубы, а из глаз его брызнули слёзы.

— А ну не дёргайся, лежи, сказала. А ты чего встал столбом? Иди давай, не путайся под ногами.

И Златоэорис пошёл, оставив приятеля в надёжных руках. Вообще с Луи они недавно знакомы. Всего пару недель назад он отдыхал в таверне и заслушался его песнями. После своего выступления Луи решил выпить. И это было отличным предлогом заговорить. Златоэорису было любопытно о какой такой Чародейке пел бард. Каково же было его удивление когда он узнал что возлюбленная барда — это Максин.

Сначала он едва сдержал смех, но потом ему стало жалко парня. Уж о том, как Максим обращается со своими женихами, каждый в Джевелии знает.

Одному она велела взобраться на драконаву скалу и принести с самой её вершины камень. Другого — тоже мага — лишила собственной воли в магическом поединке. Правда потом вернула, но жених резко передумал звать в жёны ту, что с лёгкостью может подавить его волю. А третьего, слишком назойливого, Златоэорис, правда, не знал насколько этот слух прав, Максин превратила в осла и продала какому-то фермеру.

Вслед за жалостью пришло восхищение. Луи знал о всех тех ужасах, которые рассказывали о чародейке, но всё равно настойчивая всех заверял, что добьётся расположение красотки.

Потом в Златоэорис ещё несколько раз пересёкся с министрением. Они разговорились на разные темы. Златоэорис рассказал о своём знакомстве с Посланницей Солнца и о том, как живёт со стражам Ордена Белых Лилий. Абарт поведал о том, как встретил Максин.

Оказывается он родился в её родной деревне — Аварте. Его отец фермер и поэтому дом их был на некоторым отдалении от самой деревни. В тот день он пришёл туда на ярмарку. Был конец зимы и снега наконец-то растаяли. Люди праздновали наступление тепла. В тот день он влюбился дважды.

В лютню, которую выиграл в кости у странствующего барда. И в Максин.

Она приехала на праздник с братом-предсказателем. Дельвин весь день сидел в пёстром шатре и развлекал народ. А сама она продавала всякие обереги, зелья, талисманы и прочие магические безделушки. По словам Луи, он влюбился с первого взгляда.

Златоэорису не очень верится в такое стечение обстоятельств. По его мнению невозможно по-настоящему полюбить с первого взгляда. Двое должны хорошо узнать друг друга.

Но конечно он уважал чувства приятеля точка и не собирался читать ему нравоучения. У него были куда более важные дела. Посланница Солнца велела ему охранять эльфийскую принцессу. Только вот самой принцессе изрядно опротивила, что он всюду ходил за ней по пятам точка и сегодня она, воспользовавшись тем, что стража отвлёк Гарьель, сбежала от него подальше со своими друзьями. Как раз поэтому ему пришлось скитаться по городу, чтобы найти Дэйли.

Впрочем Либрэ справилась с этой задачей куда быстрее.

Оказалось, Дэйли была на набережной. И вместе с Игередом и Ангаром помогала коробелам строить драккары. Златоэорис поспешил туда. Он прекрасно понимал, что юной принцессе ничего угрожать не может. Рядом с ней всегда два сильных эльфа, которые никому не дадут в обиду свою подругу. Да и сама она не кисейная барышня. Но он обещал Мариэль, что будет охранять её дочь, пока она не вернётся.

На берегу реки Джует кипела работа. Никто не сидел без дела. Люди, гномы, эльфы — все слаженно работали. Даже сыновья короля Дугласа не чурались тяжёлые работы.

Дэйли прилаживала к мачте одного из дракаров парус. Игеред помогал ей с палубы. А Агнар пел заклинание для дерева и то выгибалась, превращаясь в петли для вёсел, не обращая внимания на перепалку этих двоих.

— А я говорю, надо поднять выше! Он возится по палубе! — кричал Игеред.

— Когда я закончу, он не будет возиться по палубе. Не мешай!

— Я ей не мешаю, а подсказываю.

— Ты ничего не смыслишь в кораблестроительстве. — воскликнула Дэйелис.

— Неправда! Я…

— Эй, успокойтесь! — попытался утихомирить их Златоэорис, поднявшись на палубу.

Не старайся точка-безучастно проговорил агнер, закончив петь точка за его спиной были изящно выполненные фальшборд и петли для вёсел. Такая работа могла быть выполнена только волшебным пением эльфов.

— Я пытался, Но они уже час ругаются.

— Это нормально?

— Пока что мелкие перепалки никому из нас не навредили.

Резкий порыв ветра в друг надул парус и Дэйли сорвалась мачты, но успела зацепиться за шкот и ловко забралась обратно. Несколькими ловкими движениями она закрепила парус наверху и спустилась вниз.

Это было так резко что Златоэорис подумал будто она падает. Он бросился было ловить принцессу, но его ловкость сильно уступала эльфийской.

— Не обязательно всюду следовать за мной. — смахнув локон чёрных волос с лица, сказала Дэйелис.

— Это приказ госпожи Мариэль. Я не могу ослушаться.

Дэйелис удивлённо вскинула брови. А потом, прищурившись, стала медленно приближаться.

— А ты точно тот Златоэорис, о котором мне рассказывала мама? Тот Златоэорис, по её словам, мог ослушаться кого угодно без угрызений совести.

— Дэйли, пойми, я ни в коем случае не собираюсь ни в чём тебя ограничивать. Я пообещал твоей матери быть рядом, но не обещал быть строгим надзирателем. Мы можем стать с тобой друзьями.

— А ты хотел бы стать мне другом?

— Я не хотела бы стать тебе врагом.

— Да будет так восклицательный знак-торжественно заявила девушка. — нарекаю тебя, Златоэорис, страж Ордена Белых Лилий, драконий наездник, другом принцессы Дэйелис, дочери принца Фаолина, сына ныне покойного короля Арагнаста, и Мариэль, Посланницы Солнца.

— Почту за честь. — стараюсь держаться столь же торжественно, ответил Златоэорис.

В голубых глазах принцессы сверкнула озорная искра, и, словно это было сигналом, Игеред и Агнар звонко рассмеялись.

— Повезло тебе! — Игеред хлопнул Златоэориса по плечу. — Мы с Агнаром проходили суровые испытания, для того чтобы заслужить посвящение в друзья принцессы.

— Да, подхватил шутливо Агнар. — Нам даже пришлось стать одинаковыми с лица, потому что Елис пожелала видеть рядом с собой воинов, как на подбор.

— Слышал, что те, кто не прошёл испытания, больше никогда не удостоятся беседы с принцессой. — подначивал Игеред.