Нечисть заказывали? (выстрел судьбой)

–– На-пу-гал, – по слогам произнесла Мари, упрямо не отводя от него своего взгляда.

Тимофей с Никитишной заинтересованно повернули свои головы в сторону начинающихся разборок. Они даже попытались присмотреть место, где бы присесть и из первых рядов так сказать, посмотреть, как эти двое будут создавать друг другу проблемы. Но, тут послышался недовольный голос графа.

–– Зара, ты с какого перепугу, связалась с Хозяевами? – голос звучал довольно спокойно, но с такими нотками, что ведьмы и колдун, сделали шаг назад. Помявшись немного, они отступили  ещё на один шаг. Максим, недоуменно посмотрев на колдовскую братию, перевёл взгляд  на отца, потом опять на ведьм, и только тогда заметил, как Мари настойчиво показывает своим пальчиком на Зару Филимоновну.

Боевая ведьма,  продолжала  прикидываться окоченевшим трупиком, без шансов на оживление.

–– Заара, Заара! Не смеши людей, пришедших нам на помощь. – увещевал граф строптивицу. Однако, бдительность не терял. И абсолютно не доверяя своей супруге, крепко держал её в объятиях. – Открывай глаза!

Максим улыбался. Нет, он хотел быть серьезным, он хотел прижаться к своему отцу, он хотел так много сказать ему, но просто стоял и улыбался. Его распирало от счастья.

–– Нет, ну я говорила он тормоз?! – Мари от злости, просто плевалась словами. Слава богу, небольшими порциями. – Меня, … никто не хочет слушать! И вот! Здрасте, … вам, …  пожалуйста! Да, мы сейчас, … по твоей милости виконт, … в полном дерьме будем!

–– Не переживайте мадам, я эту плутовку держу основательно, – вдруг откликнулся на крик ведьмовской души, сам граф.

–– Мадмуазель, – поправила его Мари, и …. зарделась.

–– Даа?! – удивился граф, резко открыв глаза.

Ведьмы непроизвольно задержали дыхание. Ооо! Ооо! Протяжный стон восхищения сорвался с их губ….. Вот, нахалки бесстыжие…..

Какой мужчина! Он не обладал той броской красотой, от которой млеют сердца девушек, нет. Это был мужчина, за которым любая женщина пойдет в огонь и воду, зная, что он всегда защитит, убережёт и поможет. Он стена, за которой спокойно тепло и уютно. И не важно, богат он или беден,  женщина безошибочно знала, что с ним она будет желанна и любима.

Максим возмущенно воскликнул:

–– Отец!

–– И я рад тебя видеть, сын, – добродушно усмехнулся граф, чтобы тут же посмотреть на Зару. Для этого ему пришлось немного отодвинуться от неё, но хватку своих рук  не ослабил. – Дорогая, ещё немного и я тебя ущипну. Синяки на твоём теле обеспечены.

Трупик Зары Филимоновны даже не шелохнулся.

–– Ты меня никогда не разочаровываешь, дорогая. За это я тебя и люблю. В самом деле, разве можно отказаться от такого комплекта гадостей и приятностей?

И пока тело Зары Филимоновны осознавало, в какое попадалово забросили её же собственные принципы, граф Александр Сергеевич Крестовский с удовольствием прикусил кожу на её плече, чтобы тут же облизать место укуса. Боевая ведьма выдержала ,и это издевательство над своим телом.

Все уважительно покачали головами. Смотри-ка, как ей не хочется оживать! Вот это принципы! Но, вот у графа на этот счет, имелось своё мнение.

–– Нет, Зарочка, извини! Поторопился. Надо уважать твое мнение и желание.

От такого странного заявления воцарилась оглушающая тишина, и пока все немного приходили в себя, Александр Сергеевич с удовольствием продолжил свою мысль.

–– Умерла, так умерла. Похороним тихо, по-семейному. Извини, но склеп будет замурован. Ты же не хочешь, чтобы твоё тело было по кусочкам распилено на амулеты, магами и некромантами? Сама понимаешь, когда им ещё такое счастье привалит?!  Боевая грымза, с огромным колдовским потенциалом?! Ты ж, артефактом века будешь!  Амулет смерти! Ужас какой-то! Так что, не обессудь. Но, все хотят жить долго и счастливо. А такого, точно не будет, если тебя растащат на такие страшилки! Понимаешь, тебя и так слишком много, а  видеть тебя ещё и в амулетах…. Прости любимая, но это перебор. Пожалей, людей, не размножайся таким образом.

–– Грымза?! Это я-то, грымза?! Да, ещё и без шанса на размножение?! Всё! Я тебя сейчас убивать буду, – прорычала ожившая трупь.

–– Не, не, не! Не сейчас! Времени нет! Потом, хоть застрелитесь! Хоть, вместе в один гроб ложитесь! А сейчас, нельзя! – встревожился Тимофей. – Мари! Никитишна!

Зара Филимоновна, застонала в бессильной ярости. Так попасться! И кому?! Двум взбалмошным ведьмам! Которые уже сейчас, втихаря, пишут мемуары об её эпохальном провале. Это невыносимая несправедливость!

И пока, Зара Филимоновна от горя посыпала себе голову пеплом, веселая компания из нечестии  ударили  по ней и графу магической волной, отправив их в бессознательное состояние.

–– Что вы творите, сумасшедшие, – крикнул Максим, бросаясь на двух ведьм с метелками. Что они ещё задумали? Ведь не зря же они здесь появились?  Он так надеялся отбить у них своих родителей. Но,  к большому его сожалению,  не успел.

Тимофей, больше не тратя время на пустые разговоры, вызвал поток перемещения в пространстве. Затем скрутил всех силовой лентой, и решительно выбросил в дом Степнова Павла Алексеевича.

А там было, ох как интересно.

– 5 –

Снегурка придирчиво осматривала Павла Алексеевича. Ничего так мужчина, но уж больно властный, настырный и беспардонный. Надо что-то с этим делать. Лучше бы, конечно, избавиться от него раз и навсегда, и желательно быстрее. Но, этот вариант однозначно проигрышный. Вон, как своими глазенками зыркает, еще немного и дырку на ней просверлит. К тому же, он хам и нахал. Да подлец, он!

И, кстати… Он категорически против её отношений с Владом. Откуда такие собственнические замашки? Что он себе позволяет?! А это, его поведение? Это ж не поведение, а издевательство какое-то! Как он её руки откручивал, чтобы она  в комнату Влада не рвалась?!  Ага, сначала откручивал, потом выкручивал! Да какое он на это имеет право?

…. Павел Алексеевич тоже смотрел на Снегурку. И приходил в ужас! Вот это чудовище он любит?! Или любил?! Или все-таки любит?! До какой степени нужно не уважать себя, чтобы увлечься такой особой?! Столько лет горя и печали! Из-за чего?! Вот из-за этой, «непоймичегопростигосподи»?! Променять таких женщин, на ... Павел Алексеевич не находил слов, чтобы хоть как-то оправдать себя в таком выборе невесты. Получалось, что это он ненормальный, раз добровольно согласился влюбиться в это странное существо. Его оправдывает только одно, она была красива! Хотя…. Слабоватое оправдание.

–– Жду, – решительно выдернула Павла Алексеевича из его невеселых размышлений, Снегурка.

–– ??? – недоуменно посмотрел на неё виконт.

–– Объяснений, вашему безобразному поведению, – скривилась Снегурка.

Она сидела на большом диване в кабинете Павла Алексеевича, и вот уже целую минуту, рассматривала свой портрет. Время от времени, она покачивала головой, в недоумении разводя руками.

–– То есть, это я, колотился в дверь как ненормальный, и просил прекратить всякие секс штучки с лежащей там коровой?! Это я, вцепился в ручку злополучной двери так, что вместе с нею меня и оторвали?! И это меня, тащили за руки и ноги, ко мне в кабинет, как припадочного?! Может повторить и те выражения, которыми ты нас, словно осенней листвой осыпала, – излишне любезно поинтересовался Павел Алексеевич.

–– А мы перешли на «ты»? – увильнула от ответа Снегурка. Или, попросту говоря, сделала вид, что со слухом у неё большие проблемы. Ну, действительно, не отвечать же за свои поступки перед этим заносчивым мужчиной.

–– Что заслужила, то и получила, – хмыкнул Павел Алексеевич. Он сидел, в кресле у окна, положив нога на ногу, и не отрывал своего взгляда от девушки. – Меня мучает ужасное подозрение, что всё это неспроста, и ты моё наказание. Ты случайно не в курсе, за какие грехи?

–– Нет. Случайно, нет. Но, почему ты считаешь, что наказывают тебя? Почему не Влада? Уууу, как я тебя ненавижу! – сжав кулачки, простонала Снегурка. Она вскочила с дивана и заметалась по кабинету, обращаясь то к самой себе, то к Павлу Алексеевичу. – Я не чувствую себя этой девушкой с портрета! И, не могу принадлежать тебе! С какой стати?! И уж тем более, не могу быть твоей пропавшей невестой! Ты всё придумал!

Глаза Павла Алексеевича не успевали  за Снегуркой. Та, в растрёпанных чувствах кружила по комнате, винила во всех бедах его,  и продолжала жалеть себя, несчастную.

–– Как ни странно, но я с тобой должен согласиться. Ты, явно не моя невеста, и не дай бог тебе ею стать, – устало пробормотал Павел Алексеевич, и с глухим стоном запустил руки в волосы.  Некоторое время мужчина сидел неподвижно, затем ещё ниже склонил голову.

–– Это ещё почему? – вдруг опешила Снегурка. – Нравилась, значит. Любил, так что крышу сносило, и тут бац, – проходите мимо, дорогая я в печали?!

Павел Алексеевич вдруг понял, что ничего не понял.

–– А причем здесь крыша?! Как может любовь зависеть от какой-то там снесённой крыши? – здравомыслие Снегурки у Павла Алексеевича вызывало серьезное сомнение. – Нет, нет, стойте там, где стояли. – потребовал он тут же, как только увидел, что Снегурка стремительно направилась к нему. – Не надо ко мне подходить, тем более так близко, – угрожающе рявкнул он, когда к его лицу слишком близко приблизилось лицо этой наглой, беспринципной особы.

–– И что будет?! – негодующе поинтересовалась Снегурка.

–– Возможно ничего, но вы мне не приятны.

––Забыла спросить, а неприятна я стала в какой момент? Когда вы ко мне обращались на «ты», или вот сейчас, когда я, наконец, услышала «вы»? – не сдавалась она.

–– Вы решительно отбивались от любого знака внимания с моей стороны. Не люблю быть навязчивым. Так что, теперь вы свободны. Или вас опять, что-то не устраивает, Катерина Александровна?

––Беспардонно тискать, волочить по полу, делать подножку, обзывать, как придётся, всё это перечисленное, ваши знаки внимания?! И я не… – сузила свои глазки Снегурка. – Удивительно, но вы угадали моё отчество.

–– Я не угадывал. К тому же, устал повторять, кем вы на самом деле являетесь. – Павел Алексеевич с неприязнью поморщился, всем своим видом показывая, как же она ему надоела. Однако вслух произнес немного другое.

–– Но, в одном вы можете оказаться правы, и я на это очень надеюсь.

–– В чем? – затаила дыхание Снегурка, как вдруг испугалась услышать ответ. Что-то дрогнуло у неё там внутри, промелькнула смазанная картинка поцелуя. И целовал её  этот мужчина, а она отвечала взаимностью…. Там, в той неизвестности, их сжигала страсть. Не может быть.… Когда? …Во сне? ...На яву?!

––Мы с вами, действительно чужие. … Стали. Или были…

–– Были.… Не уверена… Там в прошлом, это вы?

Мужчина молчал, и странно  посматривал на Снегурку. Что это с ней? Опять что-то придумала?! В какой-то момент, выражение её лица изменилось. Куда девалась вся наносная шелуха грубости и воинственности? Перед ним стояла его растерянная и беззащитная Катенька, с немым вопросом в глазах. Павел Алексеевич  поддался к ней с надеждой в голосе ….

––Ка-тень-ка, неужели вспомнила? –  на одном дыхании проговорил он.

––Вы не ответили на мой вопрос, – заторможено ответила Снегурка, и в таком же странном оцепенении толи спросила, толи подтвердила, – мы с вами целовались. .