Возрождение

ГЛАВА 3

Ника проснулась отдохнувшей и полной сил. Она приподнялась на кровати и, посмотрев на часы, ахнула. Час дня! Столько спать ей не доводилось уже очень и очень давно.

Обведя взглядом спальню, Ника обнаружила, что Грэма нет. Первая мысль была о том, что он снова заперся в кабинете и продолжил напиваться. Вторая — если б это было так, то она не уловила бы сейчас такой родной и нежно любимый запах. Да, пахло кофе!

Ника забежала в ванную, ополоснула лицо, пригладила волосы и поспешила спуститься на первый этаж. Она чувствовала себя вполне уверенно и считала, что если кому и надо после вчерашнего вечера ощущать неловкость, так это лорду Грэму.

Да, они проснулись вместе. Да, он наверняка задался вопросом, как так получилось. И если решит спросить — она ответит, но заговаривать об этом первой не станет.

На плите шкварчал бекон, поджаривающийся вместе с яичницей, и это вызвало у Ники невольную улыбку. В последний раз, когда ей доводилось готовить на этой кухне, от несчастной глазуньи остались одни угольки.

«Будем надеяться, лорд готовит лучше меня», — промелькнуло в мыслях прежде, чем Ника вошла на кухню.

За последние сутки Грэм удивил ее во второй раз. Нет, даже не так — поразил! Она ожидала, что после недельного самобичевания и количества поглощенной выпивки он будет страдать от ужасного похмелья.

Но нет.

Лорд орудовал у плиты с вполне нормальным и адекватным видом. На нем была свежая рубашка без единой складочки, отросшая щетина исчезла, а на кухне помимо аромата кофе и еды присутствовал едва уловимый запах дорогого парфюма. Если лорда и мучили последствия прошедшей недели, то он это умело скрывал.

Заметив вошедшую Нику, Грэм в упор на нее посмотрел. Повисла напряженная, долгая тишина. Бекон продолжал шкварча гь, с улицы доносились голоса и шум от проезжающих мимо повозок.

Шла секунда… вторая… третья…

Не сводя с Ники немигающего взгляда, Грэм с угрозой произнес:

— Если ты кому-нибудь расскажешь о том, что вчера видела…

— Можете не беспокоиться, вчерашний вечер останется только в моей памяти, — клятвенно заверила девушка, изо всех сил стараясь сохранять серьезное выражение лица.

У лорда нервно дернулся левый глаз.

— Не волнуйтесь, никто не узнает, что вы разнесли собственный кабинет, обнимались с бутылкой и напились как последняя…

— Ника! — теперь задергался еще и правый.

— Нет, правда, это было даже забавно…

— Ника!!!

— Все-все-все. — Она подняла руки в примиряющем жесте и тут же, не выдержав, расхохоталась. — У вас такой… такой вид сейчас…

В одной руке Грэм держал кухонную лопатку, в другой — солонку, поверх рубашки надел передник, и при всем этом выражение его лица было таким угрюмым, что, глядя на этот контраст, Ника не смогла удержаться.

— Очень весело, — прищурив глаза, произнес лорд.

— Простите, — Ника вытерла выступившие от смеха слезы и, чтобы сгладить ситуацию, внезапно сменила тему: — Мм, как вкусно пахнет!

По-прежнему не сводя с гостьи мрачного взгляда, лорд взял тарелку, плюхнул на нее глазунью с беконом, разлил кофе по чашкам и поставил все это на стол. Сел.

Ника опустилась па соседний стул и сразу же уткнулась носом в чашку. После нескольких глотков приступ смеха наконец прошел, и она успокоилась. Некоторое время они молча завтракали, хотя, если судить по времени, скорее обедали.

Первой заговорила Ника:

— Что вы теперь собираетесь делать?

— А у меня есть выбор? — Грэм хмыкнул, отодвинув от себя тарелку. — Вернусь в академию, буду нянчиться со студентами. — В следующее мгновение он резко посерьезнел и осведомился: — Снова что-то случилось? Ты ведь пришла не просто так?

— Вообще-то я о вас беспокоилась, — призналась Ника, грея руки о горячую кружку. — Целую неделю вы не появлялись в академии, и я начала подозревать, что что-то случилось. Как оказалось, не ошиблась.

Грэм недоверчиво на нее покосился:

— Беспокоилась, значит. Неужели единственная причина?

— Не единственная, — снова призналась Ника. — Мира сделала новое предсказание. Я рассказала о нем магистру Лосгару, и он так же, как и я, считает, что оно имеет смысл. В нем говорится о некоем возрождении, а одна из строк написана на древнем языке. Драгоните, кажется.

— Драгоните? — Брови лорда удивленно поползли вверх. — Да… наша милая прорицательница полна сюрпризов. Текст с собой?

Ника быстро сбегала в прихожую, где вчера оставила сумку, и, вернувшись, отдала листок Грэму. Тот внимательно изучил написанное, несколько раз перечитал, а после задумчиво произнес:

— И все-таки мои предположения оказались верны… Дархов совет! Теперь я даже не имею пропуска в закрытую секцию королевской библиотеки!

— Магистр Лосгар сказал, что достанет пропуск, — поспешила успокоить его Ника. — Он знает, что там находится словарь, и собирается туда наведаться.

Грэм нетерпеливо побарабанил пальцами по крышке стола, и его глаза знакомо заблестели. Наконец Ника видела перед собой прежнего лорда. Он сумел взять себя в руки и, судя по виду, намеревался продолжить начатое, даже лишившись высокой должности.

— Едем в академию, — кивнув каким-то своим мыслям, решил Грэм. — Сейчас.

Ника помыла посуду, хотя лорд раза три повторил, что для этих целей вызывает уборщицу, прибрала на столе и, захватив сумку, направилась к выходу. Когда ее рука уже коснулась дверной ручки, она внезапно почувствовала на себе внимательный взгляд. Не угрюмый, не мрачный, как это было некоторое время назад, а именно внимательный.

— Ника!

Обернувшись, она заметила на лице Грэма некоторую растерянность.

— Я плохо помню вчерашний вечер. — Лорд взъерошил волосы и, глядя ей в глаза, спросил: — Учитывая, что мы спали вместе… я сделал что-нибудь, за что должен извиниться?

Ника сочла за лучшее не упоминать подробности их разговора, в частности, того, что происходил на кровати, поэтому заверила:

— Нет. Ничего такого.

Они вышли из особняка, поймали экипаж, и, когда Ника в него забиралась, Грэм как бы невзначай провел пальцами по ее волосам. Поймав недоуменный взгляд, лорд хитро улыбнулся и заметил:

— А ведь и правда оттенка шоколада. — Он сделал паузу. — И пахнут вкусно.

Ника на миг лишилась дара речи, а после возмутилась:

— Вы ведь сказали, что ничего не помните!

— Я всего лишь спросил, не сделал ли что-нибудь, за что следует извиняться, — все с той же лукавой улыбкой отозвался Грэм. — И раз тебя все устраивает, я спокоен.

Подходящих слов Ника не нашла, потому как все они были из разряда тех, какими разбрасывался лорд прошлым вечером. А поскольку она все-таки относила себя к людям воспитанным и культурным, то сочла разумным промолчать.

Мира робко постучала в дверь аудитории и, слегка ее приоткрыв, просунулась в образовавшуюся щелку:

— Профессор Като, к вам можно?

Только что закончилась пара прорицания у третьекурсников, и преподаватель сидел за столом, проверяя их доклады. Услышав тоненький голосок, он поднял глаза на студентку и, улыбнувшись, кивнул:

— Конечно, проходите.

Мира несмело приблизилась и замерла напротив, по привычке опустив глаза в пол.

— Полагаю, вы пришли, чтобы записаться на факультатив? — Голос профессора звучал мягко.

Она поспешно кивнула и скороговоркой выпалила:

— Я подумала, раз вы сами сказали, что у меня большой потенциал, то дар нужно развивать.

— Правильно подумали.

Мира не видела его лица, но по интонации чувствовала, что он улыбается.

— Подождите минутку, я внесу вас в список.

Она внимательно следила за тем, как ручка, взятая длинными изящными пальцами, делает запись в журнале. В новом преподавателе прорицания прекрасным было все, даже почерк — ровный, аккуратный, с замысловатыми завитками и правильным наклоном. Мира с досадой подумала, что ее собственный — слишком мелкий и неразборчивый. Настолько, что приходится постоянно себя одергивать и писать печатными буквами.

— Занятия для вашей группы будут проходить три раза в неделю, — закончив делать запись, произнес профессор и протянул ей листок с расписанием. — Здесь указано, когда и во сколько приходить.

Заметив, что она не торопится покидать аудиторию, преподаватель спросил:

— У вас ко мне что-то еще?

Мира чувствовала себя настолько неловко, что была готова провалиться сквозь землю. И зачем только она послушала Нику и решила обратиться к нему за помощью? Лицо пылало, руки судорожно сминали ткань платья. Мира ненавидела в себе эту вечную трусость, но не могла ее перебороть. Ей всегда хотелось быть смелой и решительной, находиться в центре внимания. Но всякий раз, едва она делала попытку преодолеть свои комплексы, проклятая боязнь выглядеть глупо все портила.

— Я хотела… спросить совет, — пересилив себя, выдавила Мира. — Это касается прорицания. Дело в том, что в последнее время меня преследуют навязчивые видения, и я не знаю, как от этого избавиться. — Решившись, она оторвала взгляд от пола и посмотрела на внимательно слушающего ее профессора. — От них возможно оградиться?

— Возможно, — кивнул тот, вставая из-за стола. — В таких ситуациях помогают два способа. Первый — нужно просто дождаться, пока ваше предсказание исполнится, в таком случае видения исчезнут сами. Второй — можно блокировать потоки энергий, поступающих в сознание, для этого необходимо поставить специальный блок.

Вариант номер один Мире совершенно не подходил. Видения были такими реалистичными и пугающими, что ждать, пока они воплотятся в жизнь, и все это время мучиться представлялось невозможным.

— У меня нет денег на услуги менталиста, — негромко произнесла Мира, стараясь избегать направленного на нее взгляда.

Профессор Като некоторое время молчал, после чего предложил:

— В менталистике я силен не так, как в прорицании, но блок поставить могу. Разумеется, если вы не возражаете.

Мире тут же вспомнилась просьба Ники о том, чтобы она не говорила профессору, что именно видит в своем пророчестве. А если преподаватель будет ставить блок, то непременно коснется сознания и сможет это прочесть. Но сказать, что она против, у Миры не хватило духу. Она сама пришла, сама обратилась за помощью и теперь не могла отказаться.

Студентка согласно кивнула, и профессор Като встал позади нее. Обычно при использовании менталистики требовалось смотреть в глаза, но у преподавателя были свои методы. Он дотронулся кончиками пальцев до висков Миры и слегка надавил.

— Расслабьтесь, — прозвучат вкрадчивый успокаивающий голос, и та повиновалась.

Она чувствовала, как сознание наполняется ватным туманом, и это было приятно. Профессор Като действовал осторожно, неспешно, стараясь не задеть лишние потоки и минимизировать боль. Через некоторое время она все же появилась, и Мире показалось, что ее голову сдавили стальные обручи. Боль была сильной, но Мира умела терпеть и не проронила ни звука.

Процедура заняла не более десяти минут, и, когда блок был поставлен, преподаватель заботливо поинтересовался:

— Как себя чувствуете?

— Хорошо, — прислушавшись к своим ощущениям, ответила Мира и робко поблагодарила: — Большое спасибо.