Снежинка для Мороза

Резкая боль в спине сбила меня с шага, я сделала еще пару шагов, но ноги подкосились, и я упала на каменную дорожку, не в силах поднять головы. Цокот каблуков, и напротив моего лица замерли кожаные сапоги. Ронан наклонился, и опустился передо мной на колени, занес руку и выдернул из моей спины нож.

– Я же предупреждал, – по-отечески сказал он и поправил прядь волос, свесившуюся на мое лицо. – Сама виновата.

– Как же так? Что же такое? – тихий голос старика становился все тише, будто выключили ручку приемника.

– Все хорошо, отец. Пройдите в дом, мы девочке поможем.

– Как же так, – шаркающие шаги удалились, а рядом со мной упала на колени Тара.

– Дура ты, Снежка, – последнее, что я услышала, проваливаясь в кромешную тьму.

Глава 10

Мороз

День выдался тяжелым. В больницу привезли 12 горняков, попавших под обвал. У всех тяжелые переломы, ободранные до мяса руки и ноги, травмы головы. Медсестры не справлялись, операции приходилось проводить одна за другой. К вечеру Иван Степанович еле держался на ногах. Заботливая Маруся отвела его в кабинет и заставила лечь на кушетку.

– Еще одного пациента я не выдержу, – устало проговорил он, касаясь головой подушки и проваливаясь в глубокий сон.

Ему показалось, что проспал он всего лишь пару минут, как Маруся стала тормошить его за плечо.

– Иван Степанович, просыпайтесь. Срочно нужна операция.

Он открыл глаза и устало посмотрел на сестру. Лицо ее было встревожено, это первое, что он заметил. Хирургу с многолетней практикой не стоило объяснять, что время может идти на минуты, когда речь идет о жизни пациента. Нащупав халат, накинул его на ходу и последовал за сестрой в операционную. Отметил, что за окном стояла непроглядная тьма, значит, проспал он несколько часов.

– Хорошо, что не поехал домой, – мелькнула мысль, – мог бы потерять пациента.

А такого доктор Мороз, как называли его пациенты, допустить не мог.

Зайдя в операционную, он увидел девушку, лежащую на столе. Вокруг суетились медсестры, срезая с нее одежду и пытаясь остановить кровь.

– Девушка, лет девятнадцать, ножевое в спину, – доложила медсестра, – к операции подготовили.

Пока Мороз готовился, девушку раздели и положили на стол. Рана оказалась рваной, да еще и грязной, но лезвие вошло резко, поэтому глубина была не смертельной. Девушка потеряла много крови, была без сознания, действовать нужно было быстро. Отработанными движениями от стерилизовал рану, остановил кровь, стал зашивать. Его руки и руки медсестер как молнии летали над юной пациенткой, передавая тампоны, инструменты, иглы и нитки.

Когда все было закончено, он снял перчатки и маску, устало вытер пот со лба и отвернулся от стола. Медсестры перевернули пациентку и перекинули ее на каталку. Мороз подошел и взглянул в лицо девушке. На секунду замер, лицо его посерело, он повернулся к медсестре.

– Кто ее привез?

– Не привез, – сморщилась та, – подруга приволокла на себе.

Поймав его взгляд на дверь, быстро пояснила:

– Сразу ушла, оставаться не собиралась.

– Определи в центральные палаты, – коротко сказал он и вышел из операционной.

Медсестры молча повернулись к старшей сестре. Та недоуменно пожала плечами, пробубнила что-то насчет неадекватности психики после нехватки сна и повезла каталку к палатам, в которые клали исключительно платных пациентов.

Мороз добрался до кабинета и рухнул на диван. Сил после бессонной ночи не осталось даже на то, чтобы подумать, что могло случиться с девушкой. Завтра он обо всем ее спросит. Но сегодня было еще одно дело, которое не требовало промедления. Он поднял трубку рабочего телефона.

– Канаи? Кажется, время пришло. Лорд Мастерс готов? Да помогут нам святые боги.

Он положил трубку и откинулся на диван. Едва голова коснулась подушки, он отключился.

***

Снежана

Просыпаться было больно. Как и существовать. С трудом разлепив глаза, я осмотрелась: белые стены, белый потолок, рядом стоит женщина в белой одежде.

– Я в Раю?

Женщина усмехнулась.

– К сожалению, нет. Ты в больнице. Помнишь что-нибудь? Что с тобой случилось?

Я закрыла глаза и в памяти всплыло все, что произошло.

– Как я здесь оказалась?

– Погоди, сейчас доктора позову, он тебя осмотрит.

Женщина вышла, а я попыталась сесть. Боль пронзила спину, и я опустилась обратно. Мысли крутились в голове, если я в больнице, кто-то должен был меня привезти. Кроме Тары некому, ведь по логике меня должны были скинуть в ближайшей канаве. Может так и сделали, а подруга вернулась за мной. Вернулась, после того как… осознание того, что я ничего не смогла сделать, что из-за меня убили человека, а я так и не узнаю ничего о своей семьей, больно кольнуло в сердце.

– Как наша пациентка? – услышав знакомый голос я резко открыла глаза и чуть не подскочила на кровати.

Передо мной стоял он – Мороз Степанович, или как там его.

– Вы?

– Ты ожидала увидеть кого-то другого?

Я смотрела на него, наверное, слишком откровенно, потому что он повернулся к сестре и попросил ее выйти, после этого сел ко мне на кровать, взял руку, приложил палец к запястью, достал простенькие часы и отсчитал секунды.

– Пульс учащенный, но в пределах нормы, – улыбнулся он.

– Вы живы?

Мороз посерьезнел, посмотрел на меня суровым взглядом.

– Почему вы спрашиваете? Это как-то связано с поджогом моего дома?

– Это не я, – замотала я головой, боясь того, что сейчас он вызовет полицию и я снова окажусь в руках толстяка и его подружки. – Честно.

– Но вы знаете, кто это сделал, – констатировал он. – Можете не говорить. Вам сейчас нужно отдохнуть, ранение было тяжелое, на восстановление понадобится пара недель. Их вы проведете в больнице. Дальнейшую реабилитацию нужно будет проходить дома.

– Вы не вызовете полицию?

– Для чего? Когда поджигали дом, вы были у меня на операционном столе. Можно считать это алиби.

– Простите меня, – выдавила я.

– Снежана, я не знаю, что с вами произошло, но знаю, что вы не должны винить себя. Поверьте, я разбираюсь в людях. Давайте сделаем так: вы отдохнете, наберетесь сил, а потом мы с вами обо всем поговорим.

Я лишь кивнула, была благодарна за то, что не стал расспрашивать, хотя у меня самой было полно вопросов. Откинулась на подушки и расслабилась. Впервые за несколько дней я почувствовала, что здесь я в безопасности.

Выздоровление проходило медленно, тело не слушалось, каждый шаг причинял боль, но я тратила несколько часов каждый день на то, чтобы спуститься по лестнице до скамейки у крыльца и подняться обратно. Мороз Степанович приходил ко мне, садился рядом, и мы разговаривали. Сначала разговоры были о природе, о погоде и других ничего не значащих вещах.

Было хорошо и спокойно, но я понимала, что вернуться в реальность мне все равно придется.

– Что произошло в ту ночь? – решилась я спросить.

Мороз замолчал, повернулся ко мне и ответил вопросом.

– Сначала расскажи ты. С нашей встречи на катке.

– На катке это вы на меня упали, – улыбнулась я.

– А потом?

– Потом Тара показала мне на вас. Я проиграла ей спор и должна была достать ваши часы из вашего дома. Вы меня поймали, – я решилась посмотреть ему в лицо, – почему не сдали в полицию?

– Я отвечу на это чуть позже, – произнес он, серьезно смотря на меня.

– Потом пришел Ронан, забрал ваши часы и деньги, сказал, чтобы я показала в вашем доме все, что можно взять драгоценного.

– А что в моем доме ценного? – его брови поползли вверх. – Дешевые картины и безделушки.

Я чуть улыбнулась.

– Вы или не знаете цены вашим вещам, или обманываете меня.

Его взгляд стал еще более прожигающим.

– Все-таки ты та, кто я думаю. Обычная воровка не смогла бы определить ценности этим вещам.

– Кто я? – метнула на него встревоженный взгляд. Откуда этот человек мог знать, кто я. Если я этого и сама не знаю.

– Ты моя снежинка, – он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, отчего я запылала как алая роза.

Глава 11

– Доктор Мороз! – по аллее со всех ног к нам неслась медсестра. – Привезли пациента! Обширное кровотечение! Да там, медведь порвал! Я никогда такого не видела! А старшей сегодня нет!

– В операционную! – приказал Мороз, а сам поспешно поднялся. – Мы еще поговорим, позже.

– Если нужна помощь, – я покосилась на бледную как смерть сестру, – я могу ассистировать. Мама часто помогала отцу с тяжелыми больными, на Севере часто звери драли егерей.

Мороз свел брови в переносице, глядя на тяжело дышащую девушку.

– Выдержишь? Там же…

– Кровь, кишки, – встала я и заковыляла к входу в больницу, – знаю. Шить не умею, но ассистировать могу.

Я поднялась по лестнице, прошла за Морозом в операционную, где девушка-сестра дрожащими руками надела на меня халат и подала перчатки. На столе уже лежал мужчина лет тридцати. Я сразу узнала раны, такие может нанести только медведь, ни одно животное не рвет на клочки свою жертву. Здесь же куски плоти были вывернуты по всему телу. Медсестра охнула, зажала рот рукой и выскочила из операционной. Мороз подошел сзади, слегка коснулся меня.

– Уверена? Может, я верну сестру, ей учиться все равно нужно.

– Все нормально, – я шагнула к столу, разложила все необходимые инструменты, чтобы было удобно брать и подавать.

Мороз взялся за работу. Я только успевала подавать ему нужные инструменты. Завороженно смотрела, как мелькают его руки над пациентом, кладется идеально ровный шов. Когда моя спина затекала, я начинала переминаться с ноги на ногу, чтобы успокоить ноющую боль, он переходил к очистке ран, давая мне возможность передохнуть.

– Ты очень выносливая. У меня здесь были бы штабеля упавших в обморок молодых сестер, а ты держишься молодцом. Был опыт работы?

– Когда отец умер, мама много работала, заменяя его в клинике. Меня брала с собой. Еще девчонкой я многому научилась, мне нравилось работать в больнице.

Мороз протянул руку за тампоном и промокнул не останавливающуюся кровь.

– Почему бросила?

– Мама умерла, а я не смогла работать там же, где отец, и она.

На секунду его рука задержалась, но тут же он принялся снова обрабатывать рану.

– Значит, оба твои родители умерли. Как?

Я взяла иголку, привязала к ней нитку, протянула.

– А вы разве не знаете?

Его рука дернулась, палец соскочил и процарапал перчатку об острый край иглы.

– Новая игла, новые перчатки, – скомандовал он.

Я метнулась в сторону инструментария и быстро передала все нужное. Заняв места над пациентом, протянула новую иглу. На этот раз он крепко взял ее.

Тишина тягостно повисла в комнате, придавив сердце, не давая голосу сказать нужные слова.

– Я видела у вас дома фотографию, где вы и мама, – прервала я тяжелое молчание.

– Зажим, – протянул он руку в мою сторону, я вложила инструмент, слегка коснувшись его руки. – Ты очень на нее похожа.

– Значит, там, на льду, вы не случайно упали на меня.

– Упал случайно. Подошел не случайно. Не ожидал увидеть ту, которую не видел много лет.

– Вы были влюблены в мою маму?

– Нитки. В твою маму были влюблены все студенты.

Я протянула инструмент и сфокусировалась на его лице, скрытом под маской, пытаясь разглядеть его эмоции.