Старая сказка про принцессу

Глава 31

Все сказки заканчиваются... а потом начинаются другие.

— Я все контролировал, — уверенно, даже с некоторым презрением цедил магистр Лададатия.

Ни в чем раскаиваться он не собирался, это бы наверняка поняли даже Ванины ежи. А уж дознаватели не засомневались в этом ни на мгновение. И Льен, откровенно говоря, не очень понимал, почему они возятся с этим типом и пытаются вежливо ему втолковать прописные истины. Вылечили бы и отправили в столицу, а оттуда хоть на съедение чудовищам.

— Ничего бы у меня не вырвалось, я все рассчитал, — продолжил цедить магистр. — Зря только помешали. Я бы даже здесь задерживаться не стал, у меня есть дела дома, они давно меня там ждут. Мне просто нужна была сила.

Главный дознаватель тяжело вздохнул и пробормотал:

— Идиот.

Магистр поджал губы и замолчал.

О том, как выбирал школу с жилами поблизости, как продвигался по карьерной лестнице, выбивая так или иначе всех мешавших, он рассказал с большим удовольствием. И в том, что довел школу практически до развалины, тоже раскаиваться не собирался. Ему просто были нужны деньги на опыты, редкие книги, расчеты и прочие полезности и нужности. А перехватывать их часть по пути в школу, мороча головы курьерам, было проще всего. Кто же виноват, что у этих курьеров совсем нет защиты от сильного ментального амулета?

— Интересно, он без амулетов вообще на что-то способен? — спросил Льен, выслушав очередной рассказ о том, что магистр все контролировал и все рассчитал. И что большую часть школы разрушил вовсе не он, а разные идиоты, вмешавшиеся не в свое дело.

— Нет, — уверенно сказал главный дознаватель и зевнул. — Он, похоже, в отличие от твоего учителя, с его слабым даром, очень плохо чувствует силу и совсем не способен на сосредоточение. Иначе заметил бы скачки в потоках и дестабилизирующие ритмы. Мы их даже в том селе ощутили. А он сидел в башне и не замечал.

Льен кивнул, хотя вовсе не был уверен, что сам заметил что-то подобное. Было, конечно, не по себе, но там ситуация в целом располагала.

— Какие еще ритмы? — раздраженно спросил магистр. — Это все выдумки сельских ведьм, снимающих порчу. Я измерил и...

— И мерили каждые четверть мгновения? — ласково, как у полного идиота, спросил дознаватель.

— Четверть мгновения? — удивился столь странному измерению Лададатия.

— Да, четверть мгновения, — подтвердил дознаватель.

А Льен как-то сразу вспомнил, откуда это значение. Из совершенно бесполезной природы магии. На этих лекциях рассказывали о множестве вещей, которые сами по себе возможно кому-то и интересны, но применить их на практике негде. Например, о том, что энергия, которой пользуются маги, вне зависимости от направления, вовсе не прямолинейная, как натянутая нитка, вещь. На самом деле это волна, которая поднимается от условного низа, до условного пика за четверть мгновения. И в спокойном, правильном состоянии высота этого пика стабильна. А вот если становится выше или ниже — что-то не так, причем, это не так может заключаться в чем угодно.

Зачем эту белиберду изучать, студентусы дружно не понимали, но зубрили. А выходя из лекционных залов ворчали, что то самое не так любой идиот способен ощутить и без дурацких измерений волны, которую мало того, что мерить придется по вспышкам, так еще и рассматривать эти вспышки через сложносплетенную линзу. И тут на тебе, кто-то, оказывается, неспособен без этих пиков, вспышек и измерений обойтись.

— Подождите, — сказал Льен и даже привстал. — Вы хотите сказать, что этот придурок, занимаясь магией и сумев стать магистром, не умеет элементарно чувствовать силу, которую держит?!

— Он ее и держать не умеет, — спокойно ответил дознаватель. — Проводил через весьма занятный амулет, который мы у него отобрали. Поэтому и с жилами решил поиграться, он просто не понимает, что такое сила, она через него не проходит, ему ни разу не становилось плохо из-за опустошения и не разрывалась от боли голова, потому что пропустил через себя излишне много энергии из накопителя... В общем, ситуация весьма странная. Все равно, что слепой бы намешал дерьма с водой и стал утверждать, что получившаяся пакость прекрасного синего цвета, а все зрячие просто этого не понимают.

— Э-э-э-э... — только и смог сказать Льен.

А магистр выругался, злобно уставился на дознавателя, а потом расхохотался.

— Это вы все идиоты, — мрачно заявил он, отсмеявшись. — Я все знаю, я все рассчитал. Эти сволочи отрезали мой дар, а я его сумел вернуть, привязать. Кто еще такое сумеет? И мне всего лишь надо было им отомстить...

— И как кучка пепла смогла бы это сделать? — спросил дознаватель. — Проклятье. Да ничего ты, идиот, не контролировал. И даже ничего к себе не привязывал. Это всего лишь амулет. Не знаю, кто и для чего его сотворил...

— Он его наверняка украл, как и то кольцо, которое Лост забрал в качестве приза, — сказал Льен.

Дознаватель кивнул. Кольцо он тоже счел весьма занятной вещичкой, правда, всего лишь таким оригинальным накопителем, который предыдущий владелец едва не уничтожил, решив использовать в качестве проводника и преобразователя. Как накопитель, кольцо было выше всяких похвал, до сих пор никому из дознавателей амулетов, способных вместить в себя прорву энергии, не попадалось, но там дело скорее в материале и таланте амулетчика, чем какой-то особенной школе. А вот как проводник, а особенно преобразователь оно не сильно годилось и в какой-то момент попросту переполнилось. Зато теперь Лост был счастливым владельцем собранной Лададтием энергии.

— Я не крал, я забрал в качестве компенсации… Эти… Эти сволочи отрезали мне дар только за то, что я стал лучше, чем они и захотел больше…

— Жить, наверное, сильно хотели, — сказал Льен.

Дознаватель только усмехнулся, а потом опять вздохнул и спросил:

— Почему ты, болван, решил, что сумел привязать к себе свой отрезанный дар? Это делается не так, для этого нужно много времени, помощь целителей и… впрочем, даже это может не помочь. А здесь амулет. Обыкновенный амулет. Да в любой лавке таких куча, ими пользуются амулетчики, у которых нет дара. Им для экспериментов они нужны. И некоторые рисковые юноши и девушки бывает пользуются, просто решив попробовать что-то сотворить с помощью такого амулета и накопителя. Всей разницы: ты черпал силу не из накопителя, и из своего резерва, который после разрезания потоков никуда не делся. Нет, такой подход не так и плох, что доказали наши амулетчики. Но ведь они перед этим долго учились вот так вот использовать силу. И они не пытаются работать с жилами без измеряющих приборов. Это же просто глупо. Это все равно, что идти вперед в полной темноте и надеяться, что под ноги не попадется яма или кем-то поставленный капкан.

— Я все контролировал, — упрямо сказал Лададатия.

Дознаватель махнул на него рукой и повернулся к Льену.

— А самое обидное, — сказал он негромко, — что если бы этот человек занялся не подготовкой великой мести, а чем-то полезным, его бы на руках носили и наверняка бы уже вписали в Золотой Свиток Великих Магов. За твоим Лостом целители уже третий день ходят хвостиком, после того, как узнали, что ему уже двести тридцать лет и что омоложение в его мире доступно любому мало-мальски сильному магу, и даже богачам, способным заплатить кому-то за использование внутренних источников… у них в мире, кстати, ничего похожего на наши жилы почему-то нет. И маги там живут до полтысячи лет, в зависимости от того, насколько тело поддается каким-то изменениям. В общем, наш мститель мог принести знания, прославиться, разбогатеть, открыть свою школу целительства. Да что угодно мог.

— А он собрал вокруг себя недоумков и стал резать девушек, — сказал Льен.

— И даже не понимает, что подавился бы этой силой, — добавил дознаватель. — Даже если бы каким-то чудом ее получил, все равно бы подавился, не зря же этот Иван сумел забрать только небольшую часть, а остальное досталось ежам.

— Наверное тоже есть предел для изменений, — философски сказал Льен.

За что был Лададатией обозван, после чего магистр тут же продолжил утверждать, что это они ничего не понимают, а он все рассчитал.

И Льен как никогда понимал, что все зло от самоуверенных идиотов, желающих добра и справедливости. Лададатия ведь тоже собирался справедливость восстанавливать. Просто он вот так эту справедливость понимал.

Комиссия, приехавшая любоваться развалинами школы, делала это долго и со вкусом. И никто не удивился, что налюбовавшись и подсчитав сколько примерно будет стоить все восстановить и отстроить, комиссия на некоторое время приуныла, почти неделю писала письма и гоняла к ближайшей портальной почте посыльного, а потом собрала преподавателей и стала их радовать. Ну, или огорчать. Хотя оно больше от личности этих преподавателей зависело, чем от самой комиссии.

Студентусам оставаться в школе было нельзя, да и бессмысленно. Тем более, часть до сих пор искали и уже практически потеряли надежду на то, что найдут, а еще часть решили оставить в тех школах, в которых они сейчас находятся, благодаря безумной практике. Тех же, которые сейчас во Второй Школе Пятилистника, тоже распределят по школам, где они, скорее всего и будут доучиваться. Потому что отстраивать школу, учитывая, что надо восстановить, а то и создать заново укрепление и защиту от разных случайностей, придется не меньше года, а то и больше. А учитывая сложившуюся ситуацию и то, что кто-то таки донес до хранителей магии идею поэкспериментировать и попробовать изначально учить магов так, чтобы они могли работать с кикх-хэй и сочетать свои умения с их механикой… В общем, школа скорее всего несколько изменит профиль.

Но это, если честно, преподавателей не сильно взволновало. Гораздо интереснее им было, куда деваться им самим.

Вот отвечая на это вопрос их и стали радовать… или огорчать, кого как. Потому что тот же мастер Брим прямо расцвел, узнав, что может потратить год на оплаченное короной повышение квалификации и защиту магистерского звания, причем, не оставляя семью без средств, потому что получит компенсацию. А большинство его коллег испугались и как-то вдруг вспомнили, что в последний раз занимались магией, не говоря уже о самообучении, очень уж давно, а студентусов предпочитали учить по книгам. Вот попробуй что-то там повысь, если последние лет десять-двадцать пользовался только бытовыми плетениями и амулетами, и даже теорию помнишь на уровне все тех же студентусов, потому что пытался вложить ее им в головы, а потом вложенное надо было как-то проверить.

Студентусов то, что им придется сменить школу если и огорчило, они это никому не показали. В дорогу они собрались быстро, причем собрали не только свои вещи в чудом устоявших общежитиях, но и покопались в развалинах библиотеки, решив, что книги лишними не будут. На вопросы какого-то странного теста отвечали хоть и с недоумением, но без протестов и задержки. А потом в очередной раз собрались перед мастером Бримом и узнали кто с кем и куда едет. На чем и распрощались со школой, точнее тем, что от нее осталось.

Льен с философским спокойствием смотрел на фургончик, в котором ехали вещи, Весяна, еще три девчонки и десяток ежей. В том, что в столицу он поедет не один, а со студентусами, он ни капельки не сомневался. Сопровождающих катастрофически не хватало. И так собрали всех, кого смогли оторвать от дел.