Неправильный вампир

– Вы смотрели «Сумерки»?

Ну вот, не успела толком спросить, а уже пошатнула репутацию сверхсерьёзной ботанки.

– Смотрел, – непринуждённо кивнул Алексей Игоревич, чем совершенно меня озадачил. – Но со многим не согласен.

– В смысле…

Я не понимала – либо он потешался от скуки, либо говорил искренне.

– У вампиров нет такого феерического разброса в суперспособностях, это не комиксная чушь.

Я уронила метлу, а он продолжил спокойно и чётко:

– И досадно, что не все нашли достойное применение бессмертию. Но могу понять, это очень сложно. Бессмертие скоро истощает радость, лишает обыкновенного умения любоваться красотой жизни и удивляться новому. – Что-то обыденно черкал в журнале и со знанием дела рассуждал о недостатках вечности. Невероятно. – Вместо восторга и чувства превосходства над временем наступает пора утомительной напрасности дней. Поверь, одинаковое старание нужно приложить, чтобы не зря потратить и целые столетия, и одну маленькую жизнь.

– Погодите… Вы вот так взяли и признались, что убили того мужчину? – наконец спросила я, неожиданно осмелев на волне этого обескураживающего разговора. Заодно ущипнула себя за локоть. На всякий случай. И встала за выдвинутую парту.

Он помолчал, посматривая в дверной проём, и взглянул с горькой усмешкой и теплотой:

– А в «Сумерках» все вампиры убивали людей?

Со стороны казалось, что мы просто обсуждали кино.

– Ну, насколько я помню, были хорошие и плохие. По закону жанра.

– В жизни жанр примерно тот же. Либо причиняешь вред, либо учишься сосуществовать мирно.

– И вы научились? – я то ли подыгрывала его шутливой манере, то ли вникала в суть вампирской природы, внезапно проявившейся здесь. В Уфе. С ума сойти. Ну, может, он ненароком какой-то реактив по кабинету разлил, и нас понесло.

– Как видишь, справляюсь. Учеников не грызу, даже если они начинают задавать вопросы. – А потом подмигнул, щёлкнув шариковой ручкой и сверкнув на миг блеснувшими острыми клыками: – Или думать слишком громко.

– Громко?

В висках загудело. Неужели он слышал, как я, плавясь в ужасе и любопытстве, пыталась подобрать слова? Я уже не знала, чему удивляться.

– Ну да, синтетический кровезаменитель имеет свои побочные эффекты: перестраивает нутро, подавляет жажду, но заглушает способность отключаться от мыслей окружающих. Если кровь я смог заменить, то над этой бедой ещё работаю. А ты очень долго тянула с вопросом. Боялся не дождаться.

– Алексей Игоревич, – дрожащим голосом пробормотала я, – вы ведь не серьёзно?

– А ты как думаешь? – улыбнулся с раззадоривающим вызовом.

– Вы просите буквально подумать, чтобы я убедилась, умеете влезать в головы или нет?

– Возможно.

– А почему вы так легко обо всём мне рассказали?

Алексей Игоревич усмехнулся, прищурившись:

– Поощрение за бесподобную сообразительность. Да и хотелось развеять твои сомнения – я не убиваю людей уже три сотни лет. Теперь можешь спокойно заканчивать с уборкой и идти домой. Но не забывай про закон жанра, плохие вампиры ещё существуют. И этим я тоже займусь. А тебе нужно учиться.

– Чему? Защищаться от вампиров?

– Можно, но начни с дисперсных и коллоидных систем.

После этого мы оба ненадолго замолчали, но вернуться к разбросанным бумажкам как ни в чём не бывало получилось едва ли. Не донеся совок до переполненной урны, я повернулась к Алексею Игоревичу и спросила:

– Но зачем устроились в школу, если у вас уже бесконечные каникулы?

Он секунды две задумчиво прислушивался к шуму дождя за прикрытым окном, а потом ответил с весёлой улыбкой:

– Будешь смеяться, но здесь, в этой непримиримой, забавляющей борьбе с сумасбродством системы образования я нашёл интересный смысл. У меня своя поговорка: век живи – век учи. И сама посуди, Дина. В школе выжить может только вампир.