Хозяйка Севера

Но вот прошли первые три дня.

Затем будни прервались на выходные, во время которых мы с Германом не сговариваясь как будто продолжили жить той жизнью, которой жили до полнолуния.

Мы спали в одной кровати, но не спали друг с другом. Мы вместе проводили время, вместе завтракали, обедали, и, естественно ужинали... смотрели кино и занимались спортом. Но почти не разговаривали.

То есть мы не молчали, конечно, но это были простые, даже пустые разговоры: что ты хочешь на завтрак, давай закажем пиццу, пошли спать, наверное... Никаких серьезных разговоров о будущем, никаких дискуссий по поводу того, что будет дальше.

Самое удивительное, что этот очень важный и очень сложный вопрос даже как будто не висел между нами — его как будто даже не было... и наверное, если бы я полностью погрузилась в свою новую роль, то я бы и не вспоминала про него...

Однако кое что не давало мне покоя.

Это странное смущение Ники.

Насколько странное, что когда мы после выходных вернулись обратно в офис, я не могла справиться с мыслью, что это всё как-то подозрительно.

Несмотря на то, что про оборотней я узнала совсем недавно, и я ещё не встречала большое их количество, я всё же видела, как реагировали на присутствие Германа его «домашние».

Допустим, тетя Люда не в счет — она, как я поняла, была для Германа чуть ли не его семьей. А вот остальные, кто работал в доме — Света, Маргарита... ни одна из них не замирала от страха перед Левицким.

«Опять же, та красивая брюнетка, которая тянула к нему руки — она тоже тянула к нему свою лапищу безо всякого почтения. Почему же у Ники такая реакция?

Ладно бы, она была стеснительной, пугливой девушкой... так ведь нет, это было не так — совсем не так.

И вот это несоответствие меня и напрягало.

Есть такой шуточный утиный тест: если что-то выглядит как утка, крякает, как утка, плавает, как утка, то скорее всего, это утка и есть.

Но если пойти от противного... если что-то выглядит как утка, но при этом крякает не как утка, то это не утка, а что-то другое.

Если Ника, несмотря на её фантастическую уверенность себе (помноженную на вполне адекватную оценку окружающих), дико боится Германа... вряд ли она на самом деле сколько ни будь долго работала с Германом бок о бок.

Но Герман бы не стал сватать мне в помощницы кого-то неопытного...

…только если кому-то другому, у кого было больше опыта, он не мог доверять в этом деле.

Интересно-токак...

Когда я об этом подумала, меня как будто громом ударило: я вспомнила, что в первую нашу встречу Ника что-то говорила про свою «напарницу», у которой сейчас семейные проблемы.

Она ведь даже имя её назвала — Надя.

А как зовут маму Марианны, не Надежда ли Ивановна?

Я замерла за своим рабочим столом, рассматривая новое расписание, которое для меня подготовила Ника. Она сама должна была появиться в офисе только через полчаса — ещё в пятницу мы договорились, что утром я самостоятельно проработаю её черновик и решу, какие мероприятия меня интересуют больше, а какие — меньше ( ну, и естественно, именно мне самой надо было дать оценку всем этим мероприятиям: какие я была бы готова посетить уже сейчас, а к каким мне ещё необходимо было немного «натаскаться»).

Только вот сейчас, всматриваясь в монитор компьютера, я видела перед собой не электронный ежедневник, а потускневшее, бледное лицо своей бывшей подружки-предательницы — видела Марианну так, какой она приходила ко мне во сне.

«А что, если это был не совсем сон?» — с тревогой подумала я. — «А что, если Марианне сейчас на самом деле плохо — очень плохо?»

Я стиснула зубы.

После всего, что она со мной сделала... после её предательства, после того, как она фактически преподнесла меня на блюдечке одичавшему зверю... должна ли я была переживать из-за неё?

Ведь она из-за меня не переживала.

«Переживала», — поправила я саму себя. — «Ещё как переживала. Но её долг перед стаей и Германом оказался сильнее нашей дружбы».

Экран ноутбука потемнел, и мне пришлось несколько раз провести мышкой, чтобы он снова включился.

— Наташа, это оборотни, и их нельзя судить как людей, — сказала я самой себе сквозь зубы. Это была неприятная мысль, которая снова напоминала мне, что я, в сущности, со всех сторон окружена существами другой расы, которые только напоминают людей, но которые выглядят, думают и живут иначе, чем люди.

«Вспомни собственную бабушку».

Я тяжело вздохнула.

Ну да, бабушка.

Моя бабушка, будучи оборотницей, сразу же отпустила мужа к сопернице, понимая, что не сможет перебороть связь истинной пары. Бабушка Наташа очень любила моего деда... но ничего не могла поделать с природой своей расы.

Однако при этом, когда роман моей кровной бабки и приемного деда закончила трагедией, бабушка Наташа поступила как настоящий человек — как настоящий великодушный человек. Она сначала удочерила мою маму, затем вырастила меня... став нам родной — если не по крови, то по духу.

«Бабушка прожила долгую жизнь... а Марианна ещё молодая девушка. Все ошибаются в этой жизни».

Однако это не повод прощать ТАКОЕ.

Я стиснула зубы.

«Ты ведь, кажется, уже простила Германа... так почему бы не простить Марианну?»

Потому что Герман был одичалым. С дикого зверя какой спрос? А Марианна хорошо знала, что она делает.

«И все же, это не повод оставлять её в беде. Можно не считать её больше подругой, можно даже не разговаривать с ней... но просто попытаться выручить её из беды».

Если она действительно в беде, конечно... Как бы это узнать?

В этот самый момент, когда я мысленно задала себе этот вопрос, Алёна по селектору сообщила мне, что в приемной меня ждёт Ника.

Нет, не то, чтобы использование селектора было обязательно — пока, кроме самой Ники, Германа и Алёны никто другой ко мне в «офис» не заглядывал. А Ника... Ника и так была посвящена во многие... хм... очень личные детали. То есть, если честно, объявлять для меня появление моей же помощницы по селектору, на мой взгляд, было излишне официально... но на этом настояла сама Ника.

— Это поможет вам выработать привычку отвечать секретарю через селектор, — так объяснила мне своё решение девушка. И я, честно признаюсь, не особенно сопротивлялась, потому что в словах Ники была доля правды — у меня никогда не было ни своего отдельного офиса, ни секретаря, который докладывал бы мне о посетителях.

А ведь это оказалась целая наука, как правильно пригласить посетителя к себе в кабинет: подняться из-за стола и самой открыть дверь или передать приглашение через секретаря — в этих казалось бы незначительных деталях раскрывалось отношение принимающей стороны к посетителю: считаешь ли ты своего гостя равным себе по статусу или принимаешь его статус выше своего; либо же появившийся у твоего порога человек работает на тебя и поэтому не должен ожидать, что ты прервёшь свои важные дела из-за его появления.

Мы проигрывали с Никой разные сценарии, но сейчас я не могла вспомнить, какой именно сценарий у нас был по плану сегодня утром... и не потому, что я не занималась и не готовилась, а потому что в моей голове были совсем другие мысли.

— Наталья Сергеевна? — услышала я голос Алены.... и почти ударилась в панику, не зная, что мне делать... но всё-таки сориентировалась, быстро открыт нужную мне страничку в компьютере.

«Оборотница, которой нужно указать на её место в стае».

Ага, отлично.

— Да, Алёна, — лениво протянула я. — Сделайте мне, пожалуйста, зеленого чая... и предложите Нике войти.

Щелкнув по крестику в браузере, я повернулась голову к двери, встречая появившуюся Нику.

— Замечательно! — с цветущей улыбкой на лице, провозгласила та. — Луна, вы не только выдержали отличную паузу в начале, заставив своего секретаря повторить имя вашей посетительницы, но ещё и заказали чай вперед приглашения.

— Заказала чай только для себя, — скромно добавила я.

Ника закивала как болванчик.

— Да-да-да, отлично!

На самом деле, ничего отличного в том, чтобы быть грубой с другим человеком, не было и не могло быть, но я, скрепя сердцем, всё же признала, что это были не только законы оборотней... а правила, которым пользовались все влиятельные люди.

К сожалению.

К примеру, помните ту сцену из «Красотки», где кое-как одетая героиня Джулии Робертс заходит в дорогой магазин,а продавщицы её не замечают? Так вот, если объяснять этот момент с точки зрения второй стороны, то продавцы просто защищали элитарность своего места работы.

Как бы это объяснить... В большинстве случаев в мире работает принцип Оккама. Если вы видите плохо одетого человека, то шанс, что он окажется миллионером, конечно, есть, но он мизерный.

Можно, конечно, предположить, что у вульгарно одетой девицы внезапно появилось куча наличных, которые она хочет потратить на приличную, сдержанную одежду дорогих марок. Но опять же, эта вероятность стремится к нулю.

И что мы имеем в сухом остатке? Девушку, которая одета в совершенно другом стиле (дело даже не в том, что её одежда куда дешевле, а в том, что её стиль радикально отличается от стиля магазина), ходит по бутику и трогает дорогие вещи.

Зачем, кроме как для того, чтобы утянуть что-то?

Но опять же, это только ещё полбеды. Вторая (и более важная) часть объяснения, почему те продавцы были грубы заключается в том, что за героиней Робертс могли появиться её последовательницы... и это тут же бы отвернуло от бутика постоянных её посетительниц.

Такая точка зрения не очень понятна для нас, живущих в России, так как у нас нет четкого разделения на бедные и богатые районы. Но для американцев подобное поведение часто становится большой проблемой.

К примеру, чтобы обрушить цены на недвижимость в каком-либо тихом милом районе, достаточно, чтобы в пару домов этого района въехали люди... хм, скажем так, не разделяющие ценностей местных жителей.

Вряд ли кто-то захочет жить рядом с людьми, которых обстреливают из машин без номеров или кто имеет бурное криминальное прошлое...

Впрочем, и перестрелки особенно не нужны. Достаточно перестать ухаживать за лужайкой перед домом, забить на фасад дома... и этого хватит, чтобы стоимость домов во всем районе начала катиться вниз.

Поэтому, если вернуться опять к «Красотке», продавщицы из магазина женской одежды хоть и были грубы к героине Джулии Робертс, но за этой грубостью стоит куда больше, чем просто снобизм персонала бутика.

В общем, как я уже сказала, не всё так однозначно, как могло было показаться на первый взгляд.

И как раз эти моменты мы сейчас отрабатывали с Никой.

То есть, сейчас — именно сейчас — это отрабатывала только Ника, а я же в первую очередь стремилась узнать, кто на самом деле была та Надя, про которую в первый день нашего знакомства упомянула Ника.

Ещё на прошлой неделе, когда мы только-только начинали «моё обучение», Ника объясняла разные стратегии ведения переговоров — от стратегии прямого напора до стратегии компромиссов. И опять же, каждый способ предполагал кучу разнообразных вариантов, в которых использовались те или другие элементы...