Иного не желаю. Часть третья

Глава 2

Тая

После гибели родителей, моя жизнь радикально изменилась. Сначала меня сильно опекала бабушка, затем уже я сама, испугавшись странностей своего организма, держала себя в ежовых рукавицах, не позволяя себе ничего лишнего.

Никаких излишеств. Никаких глупостей. Никаких фантазий.

Книги я читала только нон-фикшн: учебную, научную литературу, или на худой конец классику. Но ничего из популярных фэнтези или фантастики… может быть, поэтому я до сих пор не впечатлилась всякими сверхъестественными штуками, которые происходили со мной или вокруг меня. Так уж вышло, что с тех пор, как я оказалась принадлежащей миру оборотней, не проходило и дня, чтобы я не боролась за своё существование. В такое время не до страшилок.

Хотя, если признаться, то где-то глубоко внутри себя, я упорно продолжала верить в то, что любое сверхъестественное вмешательство может быть объяснено чисто научным способом… а ещё, за полгода, проведённых в Испании, я попросту забыла, что Валуа может управлять моим телом — за всё это время, он ни разу не воспользовался своей силой, а потому…

… потому мне было особенно обидно от его поступка.

Правда, проснувшись, я не сразу вспомнила, что предшествовало моему внезапному отдыху.

В первые минуты после пробуждения меня больше всего волновало твёрдое мужское тело, на котором лежала моя голова, и мозолистая жесткая ладонь, обнимающая мой живот.

— Самолёт уже приземлился, — нехотя убирая руку с моего тела, как ни в чем не бывало, произнес Этьен. – Мы уже дома.

Дома. То есть во Франции.

Меня внезапно охватил дикий, почти животных страх за себя, за свою дочку, за наше совместное будущее: вот ведь, он притащил меня назад, как и запланировал; притащил, получив полные права на нас обеих.

Здесь я вновь стану бесправной нежеланной девицей; иностранкой, не понимающей ни языка, ни местных нравов; полукровкой, чьим поведением Альфа мог легко манипулировать.

Последнее меня особенно беспокоило: а что, если завтра Валуа заставит меня сделать нечто больше, чем просто замереть на месте или провалиться в сон?

От этой мысли меня моментально бросило в холодный пот – и Этьен, словно почувствовав это, недовольно скривился.

— Страх всегда плохо пахнет, — сообщил он, с каменным спокойствием наблюдая за тем, как я осторожно выбираюсь из его объятий. – А страх истинной пары просто воняет.

Я на всякий случай несколько раз молча кивнула, ещё не понимая, что Этьен слишком спокоен, а я слишком затягиваю молчание.

Всего одно нечеткое (смазанное из-за его скорости) движение – и вот я уже растерянно сижу в центре кровати, а Валуа с нехорошей усмешкой возвышается надо мной.

Против воли притягивая мой взгляд к себе, Этьен раздражённо рассмеялся.

—Дорогая, либо ты сейчас же берешь себя в руки… либо тебе придется брать в руки часть меня.

И взглядом указал на ширинку своих брюк.

Я с ужасом подняла взгляд с брюк на лицо Валуа, понимая, что просто не смогу… А в голову приходили воспоминания того, другого раза – когда он также заставил меня удовлетворять его руками. А потом все: от пилотов самолёта до охранников замка, понимающе ухмылялись.

Красивое, породистое лицо Валуа нависло надо мной: на его скулах играли желваки, его зеленые глаза раздражённо сверкали, а сам взгляд… если бы взгляд людей или оборотней мог убивать, я бы уже валялась здесь бездыханная.

— Пахнуть своей парой не стыдно, — процедил он, смерив меня долгим взглядом. — Стыдно, не пахнуть.

И, поднявшись с кровати, он подошёл к двери, позвав Адели.

Через секунду в комнате появилась безупречно одетая красавица стюардесса с объёмным пакетом.

— Господин герцог, — присев перед Валуа, прошептала девушка.

Этьен кивнул … и остался стоять в дверях, создавая этим ещё большую неловкость.

Растерянная девушка, с беспокойством разглядывая меня, вытащила из пакета мягкие короткие сапожки наподобие угг и большую флисовую накидку с капюшоном.

—Чтобы вы не простудились…мадам, — прошептала девушка с заминкой, опустившись передо мной на колени, чтобы надеть мне на ноги теплую обувку.

Это было странное чувство – принимать помощь от постороннего человека.

А Этьен стоял – и смотрел.

Наконец, когда я облачилась в накидку, мы проследовали из салона самолёта прямо в удобный салон автомобиля, поджидавшего нас прямо у трапа.

Холод, ночь, громкие переговоры на французском… и вот уже спустя небольшой промежуток времени мы оказались на территории замка, откуда я когда-то сбежала благодаря помощи Гильермо.

Надеюсь, он быстро выздоровеет… и простит меня за то, что я подставила его под наказание.

Когда наш кортеж остановился возле главного входа, Этьен первым вышел из машины и, будто совсем про меня забыв, пошёл вперед, но резко остановился, когда в его кармане зазвучала мелодия мобильного.

— Винсент, — рявкнул Валуа, поднося трубку к уху. Важный дворецкий, выступивший вперед, поклоном продемонстрировал своё внимание.

— Устрой, — кивнув в мою сторону, протянул Этьен, одновременно с этим развернувшись от дверей и, проследовав по дорожке вокруг замка, весело приветствуя кого-то по телефону.

— Мадам, — позвал дворецкий растерянную меня. – Позвольте пригласить вас внутрь.

Я кивнула и, осторожно придерживая полы накидки, поднялась по ступенькам к главным дверям. Затаив дыхание – даже закрыв на секунду глаза – сама переступила через порог старинного замка, видевшего за свои столетия существования не одну загубленную жизнь.

Неужели и моя будет в их числе?

Взгляд дворецкого, незаметно пройдясь по моей фигуре, на мгновение замер … а затем как будто заиндевел.

— Джюли, — рявкнул дворецкий, заставив меня даже вздрогнуть. – Спускайся.

— Cheri Vincent, — услышала я протяжный голос, и только затем, задрав голову, увидела ту, к которой только что обращался дворецкий.

Молодая, красивая… гм, разумеется, блондинка (простая блондинка, никакая ни Альфа-целительница) — с роскошной фигурой, сияющей кожей и безупречной укладкой, спускающаяся по лестнице девушка казалась почти видением, а не живым человеком. Ей бы на обложку мужских журналов — в миг стала бы популярной.

К тому же её платье…

На лестнице было темно, поэтому я не сразу поняла, что на самом деле представляет собой её платье: тонкий бордовый шёлк до середины бёдер и черное тонкое кружево в качестве лифа, которое совсем не скрывало, а лишь подчёркивало её высокую грудь.

Несмело встав передо мной, она сначала покосилась на дворецкого, а затем, будто с его молчаливого согласия, медленно оглядела меня с ног до головы.

— Альфа добился того, чтобы его щенка вернули в стаю, — улыбнулась блондинка Винсенту. Они говорили по французски, но мне хватило словарного запаса, чтобы понять её немудреную речь. – Альфа сказал, что делать с сукой?

— Пока распоряжений не поступало, — пожал плечами дворецкий. – Проводи её в гостевые комнаты, которые ближе всего к спальне господина герцога.

— Туда, где обычно отсыпаются девочки после траха?

Винсент кивнул.

— Если он захочет иметь её в своих апартаментах, её легко будет переселить.

— А если нет, — рассмеялась девица, — то тогда у меня забот будет полный рот.

И, высунув язычок, она призывно провела им по своим пухлым губкам.

— Не забывайся, — рявкнул дворецкий, с беспокойством оглянувшись на меня.

— Я просто хочу услужить Альфе, — рассмеялась девица, выпятив свою пятую точку. – Альфа не стал бы просто так повышать мой статус. Он хочет иметь меня рядом.

И уже на английском, девица обратилась ко мне.

—Вы так подурнели… мадам. Пойдемте, я покажу вам ваши новые комнаты, чтобы вы могли отдохнуть.

Этьен

Пока моя пара отдыхала, я «подкармливал» дочь своей силой, нашёптывая ей через живот матери ласковые словечки на родном языке.

Это тоже вскоре станет проблемой.

Моя дочь будет не просто наследницей Валуа, но и единственным прямым потомком настоящих королей Франции.

А значит, она должна расти француженкой до кончиков ногтей. Только вот Таис…

Я горько усмехнулся, понимая, что в отличие от той же Лики Рамзи, у моей пары не получится быстро адаптироваться к своему новому статусу.

Вся эта её надуманная тоска о прошлой жизни казались мне чем-то пустым и несущественным: испокон веков судьба самок решалась мужчинами: отцами, братьями, мужьями. Да и у людей жена всегда следует за своим мужем, всегда принимает его решения.

Любая жена, но только не Таис.

Я усмехнулся и тут же замер, почувствовав, что сон моей пары уже истончился — она просыпалась.

Надо признать, что очень вовремя: самолёт приземлился уже минут пятнадцать назад, и все ждут только нас…

Вот её тело напряглось, вот глаза моего оленёнка распахнулись – и с укором посмотрели на меня.

Я сейчас не слышал ни её мыслей, ни её настроения, но… она тут же начала пахнуть страхом.

С чего бы это? Почему именно сейчас?

Я попытался пробиться к мыслеобразам её слабой волчицы, но у меня ничего не вышло.

А она тем временем даже затряслась от ужаса – будто я привёз её не домой, в комфортабельный дорогой замок, а в Бастилию для пожизненного заточения.

Это тоже не могло не беспокоить: за время, проведённое у Бая, Таис вроде бы неплохо меня узнала. Да, признаю, у меня был косяк с девками для удовольствий, но ведь это случилось в самом начале моего приезда в Испанию. В тот момент я плохо контролировал и себя, и своего волка…

Но кроме того случая, разве она могла упрекнуть меня в чем-то ещё? Для её удовольствия и комфорта я не просто наступил на горло своему зверю – я полгода танцевал на нём, делая всё, чтобы жена ко мне привыкла. И ведь месяц назад она сама дала согласие на то, чтобы вернуться вместе со мной в Ангулем. Так почему же сейчас так боится? Не потому ли, что совесть не чиста?

Мой зверь, дурея рядом с ней, пытался заставить меня забыть о том, что она хотела сделать – о лекарстве, которое Фернандо уже подготовил, чтобы вызывать преждевременные роды. О том, что она, в отличие от меня, точно знала, кем именно родится наша дочь – и пыталась всеми силами лишить мою стаю такой редкой наследницы.

Я мысленно ощерился, отчётливо понимая, что у моей невинной на первый взгляд девочки давно сложился другой, более свободный план её жизни — без моей стаи и без меня.

Не поэтому ли она сейчас так нервничает, боясь получить по своим заслугам?

Да, девочка, тебе надо будет сильно постараться, чтобы вернуть моё доверие…Впрочем, всё это дело ещё далёкого будущего, а пока надо было позаботиться о том, чтобы Таис появилась в замке как хозяйка, а не как наказанная смиренная сука.

Страх…

Оборотни, разумеется, почуют её страх. Но это можно было перебить запахом недавней случки.

Без консультации с Гийомом я не решился на ласки её вкусного, нежного тела, предложив Таис выполнить «супружеский долг» её маленькими ручками.

Моя женщина, дернувшись, посмотрела на меня с неописуемым ужасом во взгляде.

«Что не так? Ты же всего месяц назад довольно стонала подо мной и, истекая желанием, сама принимала меня внутрь своего тела. Что же изменилось?»