Ключи от мира

От неожиданности Серёжка вздрогнул и огляделся по сторонам. На чёрном проводе настольной лампы, практически незаметный, сидел таракан по имени Эрлок. Он давно жил в квартире у мальчика и очень сильно помог путешественникам в борьбе с невольным соратником тафаргов – учителем истории Фёдором Кирилловичем.

Только услышав голос лесача и осознав, что понимает всё сказанное насекомым без помощи транспортного работника, мальчик вновь вспомнил о толмохе.

– Привет, Эрлок. Хотя ты, наверное, удивлён, что мы вот так свободно с тобой общаемся без переводчика? – решил пока не выдавать Серёжка своего секрета.

– Это ты о рыбине в твоём портфеле, что ли? – рассмеялся таракан, шевеля длинными усами.

– О ней. А как ты узнал? – удивился мальчик.

– Тоже мне великая тайна, – фыркнул Эрлок. – Ты забыл, что я могу пролезть куда угодно и когда угодно? Да я с толмохом уже раза три пообщался. Приятный собеседник оказался. Хоть с памятью у него неважнецки, но кое о чём поболтали.

– А почему у него плохая память? – не понял мальчик. – Как же он тогда может столько языков знать и переводчиком работать?

– А он их и не знает. Тебе же объясняли, что рыбка только улавливает энергию одних мозговых волн и преобразует её в энергию других волн – например твоих.

– Слышать слышал, но не понял, – признался мальчик. – Мне всегда казалось, что мы слышим и произносим слова, а не какие-то там волны.

Таракан спрыгнул с провода на корпус лампы, ловко залез на самый верх плафона и продолжил:

– Объясню тебе совсем просто. Что сделают все нормальные существа, прежде чем открыть рот и произнести что-нибудь?

– Не знаю. Наверное, сначала подумают, что хотят сказать собеседнику, – неуверенно начал Серёжка.

– Вот ты и ответил на свой вопрос. Думают, сначала все думают. Стало быть, в мозгу создается волна, импульс, мысль (называй как угодно), в которую уже заложено всё то, что ты хочешь сказать, но ещё не произнёс вслух. Именно эти волны и улавливает толмох.

– И чем тогда рыбина отличается от «Сундука ловца»? Тот тоже любит в мозгах «копошиться».

– Тем, что просто ловит и сразу же передаёт. Толмох ничего никуда не сохраняет и ничего нигде не хранит. Поэтому и памяти у него практически нет, за исключением совсем коротких воспоминаний о личной жизни. И сделано это для того, чтобы секретными сведениями не смогли воспользоваться мошенники. Ты же понимаешь, что за свою жизнь эти неприглядные рыбки становятся свидетелями сотен и даже тысяч важных переговоров, в том числе и о судьбах целых измерений. И здесь лишние свидетели с хорошей памятью совсем не нужны.

– Здорово придумано, – восхитился Серёжка. – Но я всё равно не понимаю, зачем толмох нужен мне здесь, в родном лысаковском измерении? Вот если бы нам с ребятами его дали в каком-то другом мире, тогда понятно.

– Не торопись, и сам всё узнаешь. Главное, носи его всегда с собой. И помни о нашем перемирии – ночью на кухню не ногой. Чем спокойнее там будет, тем быстрее мы, лесачи, наедимся и уползём обратно в свои норы.

– Скажи, Эрлок, – немного подумав, спросил мальчик. – Вы такие маленькие и беззащитные. Васька и тот может передавить одной лапой десяток тараканов. Я уже не говорю про людей. И каково вам живется, осознавая свою уязвимость и беспомощность из-за крошечных размеров?

Казалось, таракан на миг задумался: по крайней мере, его усы стали шевелиться гораздо медленнее.

– Знаешь, Сергей, я об этом раньше как-то не думал. У нас есть своя тараканья судьба. Она и ведёт по жизни всех лесачей. А что касается существования в этом измерении…

– Измерении лысаков, ты хотел сказать? – уточнил мальчик.

– Это сейчас оно лысаковское. А было время, его именовали совсем по-другому.

– Погоди-погоди, ты ничего не путаешь? Я слышал, как сами пацараи называли его лысаковским и ни о каких других названиях даже не упоминали.

– Значит, не время тебе ещё знать подобную информацию. И не пытай меня – не расскажу. Я господину пелину обещал держать язык за зубами.

А на твой первый вопрос отвечу просто: мир, в котором мы живем, гораздо больше подходит для проживания нам, лесачам, чем вам, лысакам. Тараканы способны без одежды, обуви и прочего хлама прожить практически в любом климате – от знойной пустыни до ледяной Арктики. В поисках пищи и воды мы тоже особых затруднений не испытываем. Да и вы сами признаёте, что более живучих существ, чем тараканообразные, найти трудно.

Что касается размера, то скорее это наше преимущество, нежели недостаток. Сам посуди: в одной старой коробке из-под телевизора найдут себе кров столько лесачей, сколько лысаков не поместится и в нескольких многоэтажных домах.

– Ладно, – пропищал Эрлок, спускаясь с лампы на стол, – я побежал. Надо ещё успеть подготовиться к ночной охоте. И напомни, пожалуйста, Васанту о нашем перемирии, а то он периодически гоняется за моими братьями и сёстрами. Есть их, конечно, не ест, но раскидывать лапами по всей кухне любит.

– Хорошо, скажу, – устало ответил мальчик и аккуратно погладил таракана по рыжей спинке.

***

– Серёжка, вставай, я есть хочу! – Васька нетерпеливо тормошил лапой за плечо спящего человека.

– Блин, вот это как-то совсем нездорово, – зевая, пробормотал Серёжка и открыл глаза.

Прямо перед лицом мальчика маячила кошачья морда с выпученными глазами, в которых застыло вопрошающее выражение.

– Раньше ты меня только своим мяуканьем доставал, а теперь что, придётся жалобы на русском языке каждый день выслушивать? Особенно, если учитывать твою крайне тяжёлую степень прожорливости.

– Да пошутил я, – оскалился Васька. – Просто проверял твою готовность к новому дню, полному тайн и сюрпризов.

– Серёжка, вставай, школу проспишь! – прокричала из коридора мама.

– Вы что, сговорились на спящего человека всей семьёй нападать? – пробурчал мальчуган, недовольный бесцеремонной утренней побудкой.

– Сергей, слышал, что мать сказала? – пробасил из кухни папа. – Если опоздаешь в школу – будешь вместо нового велосипеда на скейте до 18-ти лет кататься: это я тебе гарантирую.

– Да слышу я, слышу, аж уши заложило от ваших криков. Может, и прав был Валерка, что хотел в 2284 году остаться. Там и уроков поменьше, и развлечений побольше. И над «домашкой» можно не корпеть как каторжному, а взять в рабство какого-нибудь робота, чтобы он с утра до вечера за тебя отдувался, – бурчал мальчик, заправляя кровать.

– Смотри, как бы с таким настроем вас, лысаков, электроника самих в плен не взяла, – потягиваясь, промурлыкал кот.

– Значит, ты тогда не спал, как я думал, а смотрел вместе со мной фильм «Трансформеры»? – спросил мальчик.

– Было дело, – согласился Васька. – Глупость, конечно, несусветная, но местами становилось даже весело.

– И что тебе показалось в фильме глупым?

– Как ты понимаешь, я сам не маг, но вот мой двоюродный дядька по материнской линии – он как раз из тех, на кого указал перст «Колеса Фортуны».

– А какого уровня магической культуры достиг твой дядя? И на чём специализировался? – живо поинтересовался Серёжка.

– Про уровни я тебе точно не скажу, уж очень скрытным был Маркиз (так его звали), а что касается магической специализации моего родственничка, так он ещё с детства был помешан на всяких железяках и электронике. Друзья и знакомые за глаза даже называли его «Металлический кот». Ну а уж после «попадания» в маги проблема выбора специализации особо долго перед ним не стояла.

– И чем так примечателен «Железный Маркиз»?

– Это ты ловко сразу его прозвище угадал, – искренне удивился кот. – Именно так его кличут во многих известных измерениях. А знаменит наш Железный Маркиз тем, что практически ни одна битва, в которой участвуют роботы, дроиды, киборги и прочая электрическая шушера, не обходится без его участия.

– А что делать коту, пусть и магу, среди здоровенных механизмов, изготовленных из прочнейших сплавов и вооруженных лазерами и нейтронными пушками? – не понял Серёжка.

– Тьфу на тебя, глупый лысак, – беззлобно пошутил котик. – Да чтобы ты знал, мой дядька мог сотворить любой самый сложный механизм за считанные минуты.

Помню, он собрал для моей матери изумительный автоматический подаватель корма. Дело в том, что к старости она очень сильно растолстела, стала жирной, проще говоря. И врачи прописали ей диету и приём пищи в строго отведённое время.

Вот Маркиз и сотворил здоровенный железный шкаф, до отказа набитый кошачьим кормом. Из отверстий в нём было только маленькое оконце, откуда каждые три часа высыпалось не более 50-ти граммов. Первые дни маме, привыкшей есть до потери сознания, было очень тяжело. Она даже попросила нас, чтобы заглушить чувство голода, взломать этого металлического истукана и вынуть из него корм. Как мы с отцом и братьями ни бились над задачкой, ничего не получилось, только когти себе пообломали.

– И как теперь твоя мама себя чувствует?

– Не знаю, давно её не навещал. Когда уезжал из дома, была жива-здорова.

– Скажи, Васька, а почему ты выбрал именно наше лысаковское измерение? Вот Эрлок говорит, что тараканам здесь у нас очень хорошо и комфортно живётся. У тебя такое же мнение?

– Ну, во-первых, не «здесь у вас», – передразнил кот мальчика. – А здесь «у всех нас». Чувствуешь разницу? Это точно такое же твоё измерение, как и моё, и Эрлока, и ещё тысячи других существ, выбравших его в качестве дома. Что касается комфорта проживания, то ты, пожалуй, пока прав.

– Почему пока? – не понял мальчик.

– А ты разве сам не замечаешь, какими семимильными шагами лысаки занимаются уничтожением разного зверья на суше и в море?

– Эко ты хватил. Это же дикие животные.

– Погоди немного, дойдут и до домашних. Лиха беда начало. Да и то сказать, зачем мы вам нужны? Бульдерлоги больше никого не защищают, стада не пасут. Постепенно вымирают как вид, превращаясь в карикатурных пёсиков, которых хозяева носят в сумке под мышкой и боятся опускать на пол, чтобы не поломать хрупкие тоненькие лапки.

Крысодавов тоже всё реже и реже используют для поимки мышей и крыс, чаще доверяя это дело электронным приборам с ультразвуковым излучением. В подарок детям нас вообще не спешат покупать, успешно заменив игровыми приставками, электроскутерами и прочими гаджетами. Если бы не сердобольные бабульки, которые находят отраду для души в общении с милыми котиками, да немногочисленные любители животных, совсем туго нам пришлось бы в лысаковском измерении.

– Хватит жаловаться, а то я в школу опоздаю, – оборвал трагическую речь Васьки Серёжка. – Тебе корма насыпать или уже будешь готовиться к переезду в другой мир?

– Я тебе говорил, что ты весьма бессердечный мальчик? Даже послушать о страданиях мудрого крысодава не желаешь, даром что с Советом времён и измерений общаешься.

– Говорил-говорил, – выбегая из комнаты, ответил мальчик. – Ты, главное, не забудь мне вечером историю про Железного Маркиза рассказать. Может, ребят с собой приведу, тогда вместе послушаем. А я пока пойду позавтракаю.

– Как думаешь, – провожая взглядом Серёжку, спросил Васька у Эрлока, который, озираясь по сторонам и шевеля усами, вылез из-под кровати. – Долго ещё лысаки «протянут», прежде чем истребят друг друга и погубят измерение?