По следам Грааля

Глава 6. Софья

Марко сидел один. Мирослав не маячил на горизонте. Так почему эта важная вишенка де Ла Саль ничего не делает?

Меня бесило его спокойствие. Бесила холодная уверенность, которой веяло от него за пару метров. Я не знала, о чём думал Фабьен, а он не спешил этим делиться. Лишь после его короткого монолога, я начала обо всём догадываться. Я хотела ринуться в бой, вытянуть из Марко как можно больше сведений, но совсем не подумала о том, что они значили для историка. Грааль перевернул его жизнь. Возможно, Марко и вовсе не было бы в Праге не ввяжись он во всё это. Наверняка, мужчина воспримет в штыки любой вопрос, связанный с чашей.

Могло показаться, что Фабьен бездействует, но он лишь подготавливал почву. Со вздохом, я посмотрела в свою тарелку. Аранчини одним видом заставляли меня скривиться.

— Чтоб ты знал, я терпеть не могу фарш.

— Прости, но я уже сказал, Марко, что ты обожаешь Аранчини.

«Я лично исполню реквием на твоих похоронах», — с язвительной улыбкой я точным движением воткнула вилку в шарик.

Вдруг всё внимание ведьмака переключается на кого-то за моей спиной. Проследив за его взглядом, я наткнулась на Мирослава, и едва не засмеялась в голос. Он постарался на славу, продумывая свой образ. Последний раз эти забавные очки брат надевал, кажется, ещё в школе?

Как и ожидалось, Марко не стал сотрудничать. Я вздрогнула о, когда наши с Мирославом взгляды столкнулись. Его лицо выражало крайнюю степень недоумения. Тяжёлой поступью он за считанные секунды оказался возле меня.

— Как тесен мир, — произнёс Фабьен, спокойно выдерживая уничижительный взгляд Мирослава.

— Вот уж точно, — брат обхватил меня за локоть, слегка потянув за собой. — Можно тебя на секундочку?

∞∞∞

— Какого чёрта?!

Только Мирослав способен говорить шёпотом, но звучать так грозно. Он отвёл меня к небольшой перегородке возле барной стойки. Она скрывала нас от посторонних глаз, но всё же не прятала Фабьена. Он следил за нами. Я ощущала кожей его вездесущий взгляд.

— Тебе ведь ясно дали понять: не ввязываться в это дело.

— Что-то не припоминаю, чтобы Маренка запрещала мне ходить в итальянский ресторанчик.

— Прекрати. И дураку понятно, зачем ты здесь. Но когда ты успела залезть в мои документы?

— Ты меня пугаешь, — я состроила обеспокоенный вид и поднесла ладонь ко лбу брата. — У тебя что начался маразм? Не знаю ни о каких документах. И если ты не заметил, я была не одна. Надеюсь, не надо рассказывать, зачем мужчина и женщина ходят в ресторан?

Он поджал губы, бросил быстрый взгляд на Фабьена, а затем вернулся ко мне.

— Ты это ведь несерьёзно? Софья, парни подобные ему не подходят таким, как ты.

Казалось, что своей фразой он бросал мне вызов. Тот же немой вызов я наблюдала и в глазах Фабьена. Эта наивная уверенность, что они способны предугадывать мои шаги.

— Такие братья, как ты, тоже мне не подходят. Но мы ведь всё еще родственники, правда? — стоило нам начать разговор, как наружу выползала вся моя язвительность. Я ничего не могла с этим поделать.

— Прошу, не говори так.

Его слова прозвучали так жалобно, что не выдержав я отвернулась, не позволяя совести взять надо мной верх. Её тонкий голосок так и подмывал меня извиниться, поэтому махнув брату головой, я поспешила к выходу.

∞∞∞

Я выскочила из ресторана, не попрощавшись с Фабьеном. Мрачное раздражение клокотало внутри. Дневной гам Праги сбивал с мысли, которая никак не могла обрести форму. Руки неосознанно потянулись к набедренной сумке. Почти невесомое прикосновение к колоде принесло облегчение. Пульс перестал стучать так оглушительно. Дыхание выровнялось.

Мне нужно с кем-нибудь поговорить. С человеком, который воспринимал меня всерьёз. Ровно три гудка, и в телефоне раздался суровый женский голос:

— Красовских Софья Олеговна, ты что оставила совесть в России?!

Слова бабушки отзывались теплом в груди.

— Прости, что не звонила.

— Обычным прости тебе не отделаться. Все нервы мне истрепала!

— Обещаю, что съем всё, что ты приготовишь, когда вернусь.

Женщина тяжело выдохнула.

— И я привезу тебе какую-нибудь сумочку из Праги.

— Ты решила подкупить собственную бабушку? — проворчала она, явно довольная. — Тогда захвати с собой тот вкусный напиток. Бурный стакан или как его там?

Улыбка против воли расползлась по всему лицу. Напиток, про который она говорила — «Буря в стакане»[9], но она упорно продолжала настаивать на своём варианте названия.

— Договорились.

— Ты хорошо кушаешь? Как Мирослав?

«Как только он встречается со мной, ему больно», — пронеслось в голове. Но вместо этого я лишь лаконично ответила:

— Всё нормально.

— Вы разговариваете друг с другом?

— М-м, да. Можно и так сказать.

— Тогда в чём дело?

Бабушку всегда было трудно провести. Интересно, дело в том, что она — сильный Мантик или просто — проницательная женщина?

— Немного по конкретнее, бабуль.

— Вчера я видела тревожный сон. Ты стояла посреди пустой комнаты напротив зеркал, в которых отражались горящие факелы. Я чувствовала твоё смятение и страх.

— Я не понимаю, к чему тебе это приснилось, но обещаю быть осторожнее.

Я произносила это на полном серьёзе. Нельзя не прислушиваться к словам провидца. Если бабушка видела меня посреди комнаты с зеркалами, то скорее всего так и случится.

— Это касается не только сна, доверяй своему чутью, Софья. Оно никогда не подведёт. Не забывай, чья ты внучка, хорошо? Для тебя нет ничего не возможного.

Бесконечная благодарность затопила моё сердце. Бабушка — единственная кому я могла доверять. Она — единственная, кто остался со мной до конца. Единственная, кто верила, что я восстановлю ковен.

∞∞∞

Смеркалось.

Прохладный ветер подхватывал подол лёгкого платья, пытаясь продемонстрировать, что прячется под ним прохожим. К счастью, на улицах было непривычно пусто. Многие сидели в тёплых кафе с мягким освещением, поедая лазанью и распивая напитки.

Я же бесшумно скользила по улочкам, стараясь не упустить Марко из виду. Я доверилась собственной интуиции и картам, показавшим, что историк может попасть в беду. Конечно, между мной и Фабьеном существовало негласное соглашение, и мне следовало бы ему рассказать. Но я не могла терять время. Да и француз достаточно проницателен, чтобы понять — я не стану бездействовать, ожидая его приказов.

Марко то и дело озирался, будто ощущал неладное. И он был прав. Ни я одна следовала за историком по пятам. Даже с этого расстояния я чувствовала терпкий запах древесной смолы: Ладан — верный спутник священнослужителей и ордена инквизиторов. Двое мужчин в костюмах шли за Марко с тех пор, как он покинул винный магазинчик.

Не знаю, что им от него понадобились, но карты ясно дали понять, что он в беде. Историк наверняка нервничал: улица, ведущая к его дому, плохо освещалась и была весьма узкая для быстрых манёвров. Здания прилегали к друг другу так близко, не предоставляя и шанса спрятаться. Мужчина слышал каждый тяжёлый шаг преследователей. Они не подходили близко, но давали понять, что всё может измениться.

Единственное, что оставалось — опередить их. Марко вскрикнул, почувствовав мою руку на своем плече.

— О, я не хотела вас напугать! С вами всё в порядке?!

Мужчина побледнел, он пытался сфокусировать взгляд. Я изобразила беспокойство, незаметно поглядывая назад. Преследователи остановились, затаились в тени, ничем не выдавая своего присутствия. Но я их чувствовала. Особенная энергия инквизиторов просачивалась под кожу, и я очень надеялась, что с этого расстояния они не почувствуют моей.

Однако они отступили, возможно, приняли меня за обычную женщину. Что ж, тем лучше. Я вновь обратилась к Марко:

— Мне показалось, что вы плохо себя чувствуете. Простите, если лезу не в своё дело.

Ну же Марко, приди в себя и начни разговор.

— Нет-нет, я благодарен вам, — Марко бегло осмотрелся, после чего сосредоточился на мне. — Вы правы, я не важно себя чувствую.

— Вы живёте где-то поблизости? Я могла бы проводить вас.

Он окинул меня внимательным взглядом. В его глазах промелькнули искорки узнавания. Однако, если Марко и посчитал девушку из ресторана подозрительной, то справедливо рассудил, что моя компания куда приятнее инквизиторов.

— Если это не доставит вам неудобств, — быстро проговорил мужчина, предлагая мне свой локоть, который я с готовностью приняла.

— Так значит, вам нравятся Аранчини?

— О, я просто без ума от них! Но откуда вы узнали?

— Сегодня в ресторане ваш возлюбленный поинтересовался их качеством. Хотел вас удивить.

— Правда? Черта настоящего чуткого мужчины, вам так не кажется? — задав Марко вопрос, я мысленно прокляла Фабьена. Вкус фарша не оставлял меня даже после того, как я несколько раз почистила зубы и прополоскала рот.

— Это так. Мужчина всегда заботится о близких и о том, что они едят, — с мягкой улыбкой ответил историк, но я уловила в его голосе грусть.

Наши слова и цокот моих каблуков эхом разносились по округе. Я держалась за локоть историка и незаметно всё с большим интересом втягивалась в разговор.

— Ваши близкие, должно быть, рады, что рядом с ними такой заботливый человек.

— Да, должно быть, — пробормотал Марко, отводя взгляд в сторону.

— Что-то не так?

— Нет-нет, просто вы внезапно напомнили мне дочь. Мы… — мужчина замялся, — давно не виделись. Пожалуй, слишком давно.

— О-о, — протянула я, начиная невольно ему сочувствовать.

Я знаю, что такое скучать по тем, кого любишь.

Я должна спросить о причине, надавить на его слабость, чтобы он помог мне найти Грааль. Но внезапная жалость рушила все планы.

— Вы вдруг погрустнели. Переживаете нечто подобное?

Я стиснула зубы, чувствуя прилив раздражения. Я здесь для того, чтобы обсуждать его проблемы, а не свои. Хотя вполне вероятно, что подобная тактика — верный шаг на пути к завоеванию его доверия.

— Вы не похожи на моего отца. Но да, я очень скучаю по нему.

— Он далеко?

— Дальше, чем вы можете себе представить.

Кажется, Марко всё понял. Он накрыл мою ладонь своей, и я благодарно улыбнулась.

Совсем скоро мы оказались возле небольшого здания, примечательной чертой которого были лишь цветы в горшках и расписная дверь.

— Знаете, не могу расстаться с вами вот так. Прошу, приходите завтра. Я угощу вас Аранчини.

— Вы слишком добры, — проигнорировала приступ тошноты, мило продолжила: — но раз уж вы упомянули Аранчини, не могу не согласиться.

∞∞∞

Ликование не покидало меня, даже после того, как я оказалась в номере хостела. Я довольно напевала любимую мелодию, как вдруг морской запах коснулся носа, заставив чихнуть.

— À tes souhaits[10], — мягкий тембр говорящего едва не сбил меня с ног.

— Звучит красиво. Означает что-то неприличное?

Невозмутимо пройдя мимо Фабьена, сидящего за моим рабочим столом, я включила плиту.

— Не хочется тебя разочаровывать, поэтому скажу да.

Тихонько хмыкнув, я поднесла турку к маленькому огню. Когда дно достаточно прогрелось, я высыпала в неё зёрна и ровно на половину залила холодной водой.