Записки таролога, или Тайны провинциального города

Пуля выяснила, что реставрировали икону известные мастера иконописцы, отец и сын. Это не первая чудотворная икона, реставрацией которой они занимались, и их репутация не подвергается сомнению. Ещё Пуля рассказала, что оригинал иконы, по легенде, был найден в двенадцатом веке, пережил нашествие на город татарских орд и был утерян в средние века. Нынешняя икона является списком, копией с оригинала и была написана в семнадцатом веке. Список иконы позже, тоже был признан чудотворным.

Геля сумела выяснить, что на время проведения реставрационных работ в церкви была выставлена копия иконы, выполненная мастерами реставрационных мастерских местной картинной галереи. После окончания реставрации копия была возвращена в галерею, где и находится в данное время.

Карты ситуацию тоже не очень прояснили. Во время работы с картами над фотографией иконы я увидел лицо, склонившееся над образом, но это лицо не соответствовало фотографиям мастеров иконописцев скачанных из интернета.

Для дальнейшего расследования требовалась информация, добытая официальным путём. Несмотря на позднее время уже через полчаса полковник Сысоев был у нас дома. Я подробно изложил Илье Матвеевичу сложившуюся ситуацию. Сложность дела была в том, что христианская религия, мягко говоря, неодобрительно относится к различным методам гадания и к тем, кто этим занимается. А мне для получения более точной информации нужно будет поработать не с фотографией иконы, а с её оригиналом. А ещё мне нужна была подробная справка из отдела кадров нашей картинной галереи с фотографиями всех сотрудников.

Для разрешения работы с иконой требовалось получить «добро» от управляющего епархией архиерея. В этой ситуации без помощи мэра не обойтись. Илья Матвеевич пообещал связаться с мэром завтра, прямо с утра. И ещё, полковник завтра собрался лично подойти в отдел кадров картинной галереи и взять копии личных дел всех сотрудников. И вообще, мы договорились как можно меньше людей посвящать в суть проводимого расследования. Согласитесь, ситуация с чудотворным образом складывалась неоднозначная и могла вызвать не абы какой общественный резонанс. Наутро маховик расследования начал раскручиваться. После непростого разговора с мэром, архиерей разрешил мне поработать с образом. Но заходить в храм с картами запретил категорически. Для работы икону должны были доставить в архиерейскую канцелярию, где мне выделят для этого специальное помещение. В подробности этой работы никого посвящать не будут. Илья Матвеевич привёз мне домой увесистую стопку личных дел сотрудников галереи. Несмотря на соблюдаемую секретность, по городу начали расходиться слухи, что полиция ловит банду маньяков, которые по ночам раскапывают могилы на кладбищах и фотографируют покойников для выставки в частной галерее. Полиция от этих слухов тихо зверела, потому что сама ничего не знала.

Икону в архиерейскую канцелярию должны были привезти только на следующий день, а сегодня мне нужно было проработать почти полсотни личных дел работников галереи. К середине ночи передо мной лежали два личных дела: бригадира реставраторов и водителя галерейной «Газели». Лица, схожие с их фотографиями, карты уже показывали мне во время работы с фотографией иконы. Сысоев звонил мне каждые полтора часа. До условленного времени оставался ещё час, и я сам набрал номер полковника.

= Илья Матвеевич, надо пробить по архивам двух человек. Документы могут быть липовыми, так что надо пробить их и по фотографиям.

Я продиктовал номера дел и фамилии. За окном начало светать. Я успел привести себя в порядок и выпить чаю с бутербродами, когда за мной заехал архиерейский «Мерседес». За рулём сидел помощник архиерея. Расследование продолжало оставаться секретным. В канцелярии на столе меня уже ожидал чудотворный образ. Я попросил оставить меня одного и разложил карты. Сначала в сознании мелькали непонятные образы, но постепенно картина стала проясняться. Уже через два часа я мог воссоздать картину преступления в целом.

Дело было так. Когда в реставрационной мастерской, писали копию чудотворного образа, чтобы заменить оригинал на время реставрации, бригадир художников – реставраторов изготовил не одну, а две копии иконы. Одну копию отвезли в церковь, а вторая осталась у бригадира, ожидая своего часа. Оригинал иконы отправили на реставрацию к мастерам иконописцам на машине, специально оборудованной для перевозки ценных полотен. Машина принадлежала мастерской картинной галереи. За отреставрированным образом послали эту же машину. Сопровождать икону вызвался бригадир реставраторов. Во время перевозки художник, вместе со своим подельником – водителем «Газели», и подменили отреставрированный оригинал на вторую копию.

Ну а дальше – была работа оперов. Мошенников задержали. Икону нашли дома у бригадира реставраторов и торжественно передали в архиерейскую канцелярию. Отчёт о событии ушёл в столицу сразу по двум каналам: полицейскому и церковному. Только в архиерейском отчёте не упоминалось о моём участии в розыске, а все плюшки достались полковнику Сысоеву. Но я на это не обиделся. Нельзя нарушать каноны даже ради благой цели. И все продолжили жить своей жизнью. Но о двух отголосках этого расследования я хочу рассказать. О первом вы наверно читали или слышали. По ходатайству столичного церковного руководства полковника Сысоева за раскрытие такого резонансного преступления представили к генеральскому званию. А вот о втором – вы наверняка ничего не знаете. Я вам о нём по секрету расскажу.

После описанных мной событий прошло где-то две недели. Вечером мы втроём, как обычно скучали дома. Геля писала очередной кулинарный рецепт для своего блога. Пуля сидела за учебниками – готовилась к поступлению в полицейскую академию. А я раскладывал карты – пытался спрогнозировать курс доллара на ближайший месяц. И тут в дверь позвонили. Открывать дверь пошла Пуля, как самая молодая. Сначала я услышал, как щелкнул ключ в замке, а потом услышал: «Ой!». Ойкнула Пуля. Тут уж и мы с Гелей поспешили в коридор. Сказать, что мы обалдели – это ничего не сказать. В дверях стоял священник, и двери были для него тесноваты. Это был архиерей нашей областной епархии. Первой пришла в себя Геля. Она пригласила гостя проходить и побежала на кухню, готовить чай с пирожками. Мятный чай архиерей выпил с удовольствием, и к Гелиным пирожкам с вишней отнёсся с должным уважением. А потом перешёл к делу. Сначала он передал благодарность от львовских мастеров-иконописцев за спасение отреставрированного ими чудотворного образа. И ещё архиерей передал от них подарок – рукописную копию этой иконы. А потом священник встал во весь свой немалый рост и торжественно вручил мне диплом. В дипломе было сказано, что всё, что делает Терентий Семёнович Соболь, он делает с ведома и одобрения церковной епархии. Честно скажу: этот диплом для меня значит не меньше, чем для начальника полиции генеральские погоны.