Все красное или преступления в Аллероде
![Все красное или преступления в Аллероде](/uploads/covers/2023-12-03/vse-krasnoe-ili-prestupleniya-v-allerode-0.jpg-205x.webp)
- Автор: Иоанна Хмелевская
- Жанр: Иронический детектив
- Дата выхода: 2010
Читать книгу "Все красное или преступления в Аллероде"
Торстен заверил – работают, и Алиция стала собираться. В этот момент в дверях внезапно появился Павел и, запинаясь, произнес:
– Мне бы не хотелось вас беспокоить, но, кажется, в моей комнате кто-то лежит…
Прервав на полуслове рассуждения о машинном масле, мы молча уставились на него.
– Как это – лежит? – спросила наконец Алиция. – Кто?
– Не знаю. Опять видно токмо ноги, а остальной туловищ нет.
– Павел, если ты нас разыгрываешь, – начала Зося прерывающимся голосом.
Не дослушав ее и оттолкнув Павла, мы ринулись в его комнату. Боже ты мой, какие еще ноги лежат в этом доме?!
В крохотной комнатушке Павла, на свободном от мебели квадрате пола, между фисгармонией и кроватью в самом деле лежали ноги в рабочих брюках. Остальная часть тела терялась в темноте под столиком со швейной машинкой, покрытым скатертью с красной каемкой по краю.
Картина, прямо скажем, ужасающая, ибо создавалось впечатление, что человека разрезали пополам, верхнюю часть забрали, а нижнюю оставили.
– Матерь божия! – с душераздирающим стоном произнесла Зося.
– Нет, это уже слишком! – возмутилась Алиция. – С меня довольно ног! Где остальное?
– Под столом, – объяснил Павел. – И я не знаю, живое оно или мертвое. То есть оно-то, конечно, мертвое, но, может быть, искусственное?
– Искусственное, неискусственное, вытянуть все равно надо! Не будет же оно так лежать!
– Не трогай! – завопила я и схватила за плечо Алицию, которая наклонилась, чтобы потянуть за ноги. – Может, этот человек еще жив! И мы не знаем, какая у него травма. А если позвоночника? Потянешь – и каюк!
– Так что же делать?
– Вызвать «скорую помощь», полицию, скорей, чего ты еще ждешь? – Это подключилась Зося. – Иоанна права! Опять наш идиот убийца перепутал и, может, как раньше, не добил! Скорей!
– А если искусственное?
В нервной хаотичной дискуссии на эту тему – искусственное, неискусственное, вызываются ли врачи к искусственным – было выдвинуто предложение не тянуть, а лишь пощупать ноги. Поручили это Алиции.
– Ноги, – информировала она, коснувшись лодыжки, – то есть, того, настоящие. А вот живые ли – через носок не определить.
«Скорая» приехала минут через пятнадцать. Это была местная «скорая», из Аллерода, и врач тот же самый. Похоже, он уже привык к нашим вызовам. Убедившись, что герр Мульдгорд уже извещен и едет, он приступил к своим обязанностям: залез под стол с лампой в руках, немного там побыл, вылез и велел осторожно вытянуть жертву.
– Она жива, – сказал врач без особого удивления.
– Фру Хансен! – простонала Алиция, увидев верхнюю часть жертвы. Зося же форменным образом разбушевалась:
– Безобразие! Вместо Бобуся и Белой Глисты эта ни в чем не повинная женщина! Ну и негодяй! Свинья! Подонок! И как он мог принять ее за Алицию?
– Холера! – только и могла сказать Алиция. Она попятилась и наступила на ногу Торстену. – О господи! А мне еще ехать в Виборг! Проклятое масло!
Конечно, масло – это не такая важная проблема, как очередное покушение. Но, с другой стороны, покушения в нашем доме случались чуть ли не каждый день, а смена масла – очень редко… С помощью медсестры врач наложил повязку. Видимо, он уже успел подружиться с господином Мульдгордом и всемерно желал облегчить ему задачу, потому что велел нам хорошенько запомнить положение, в котором мы обнаружили пострадавшую, и место, куда попали пули. Да, да, в несчастную фру Хансен стреляли!
Алиция металась по дому, не зная, на что ей решиться – остаться ли с фру Хансен или немедленно ехать сменить масло. Торстен сжалился над ней и предложил свои услуги по части масла. Никому не доверявшая свою машину Алиция сейчас с радостью приняла его предложение и вручила ключи от машины.
Сделав пострадавшей перевязку и уколы, врач решил подождать прибытия полиции, заявив, что фру Хансен это не принесет вреда, а герру Мульдгорду наверняка принесет пользу. Мы не возражали, всецело положившись на его опыт.
Использовав минуту передышки, я оттащила Алицию в уголок, чтобы выяснить очень интересовавший меня вопрос:
– Послушай, пока не приехали легавые и опять не перевернули весь дом вверх ногами, переведи мне, ради бога, что ты такое сказала Торстену, когда он собрался есть апельсиновый джем? Он еще сразу поставил его на место, а выражение лица у него было… Странное какое-то.
– Что? – спросила Алиция и смутилась. – Ты обязательно хочешь знать?
– Обязательно, – поддержали меня Зося с Павлом, которые подошли к нам.
– Ах ты, боже мой… Зося, ты извини, конечно. И ты, Павел, тоже. Я ему сказала, что Павел наплевал в джем.
– Что?!
– Что Павел наплевал в джем. Мне очень неприятно, но тогда в спешке ничего другого мне не пришло в голову.
Павел с Зосей от возмущения потеряли дар речи, а я продолжала:
– А что ты сказала ему потом, когда Белая Глиста принялась есть джем?
– Что она его и раньше ела, так как я не успела ее предупредить, и теперь уже как-то неудобно говорить ей об этом. Похоже, Торстен немного удивился, но лучше удивиться, чем отравиться.
– Оказывается, и вовсе бы он не отравился, – недовольно сказала Зося. – И почему именно Павел? Не могла сказать, что наплевала Иоанна?
– Не знаю… Павел как-то больше подходит.
– Ладно, мне не жалко, – великодушно заявил Павел. – Если надо, я и не то еще могу сделать. А вот почему убийца напал на фру Хансен в моей комнате? Может, стал охотиться за мной и принял ее за меня?
Оторвавшись от джема, мы переключились на очередную криминальную загадку. Действительно, трудно было понять логику действий преступника. Семидесятилетняя датчанка-уборщица не была похожа ни на Алицию, ни тем более на Павла. Кроме того, стреляли в нее в тот момент, когда было известно, что Алиции нет в доме, так что перепутать с ней фру Хансен никак не могли. Зачем же тогда стреляли?
– Преступник на сдельщине, – предположил Павел. – Платят ему за выполненную работу, Алиция не попадается, вот он и убивает того, кто подвернется. А в данном случае у обеих одинаковая фамилия, так что он с чистой совестью может доложить, что покончил с фру Хансен.
– Хватит молоть ерунду, – одернула сына Зося. – Наверняка убийца явился в дом, когда нас не было, и стал искать Эдиково письмо. А тут пришла фру Хансен и застукала его в комнате Павла. Ключи у него есть, это ясно!
Ясно это было с самого начала, и только Алиция отказывалась поверить – уж очень ей не хотелось менять замки!
Сейчас мы все согласились с Зосей и вернулись в комнату Павла. На столике, где стояла швейная машинка, в беспорядке валялись нитки, иголки, куски материи, журналы и что-то еще. Бросая сочувственные взгляды на носилки с раненой фру Хансен на кровати Павла и, наоборот, стараясь не смотреть на пол, где остались следы преступления, мы столпились у стола, и Зося наглядно, тыкая пальцем, информировала нас, что и где лежало раньше. Два дня назад она лично шила что-то, лично навела порядок, и, зная ее педантичность, ей можно было поверить.
– И здесь тоже все перевернуто, – сказала Алиция, подойдя к фисгармонии, погребенной под горами бумаг. – Все эти кучки лежат не так. А письма Эдика тут нет, я уже два раза искала.
Вскоре прибыл господин Мульдгорд, выслушал то, что мы смогли ему сообщить, произвел тщательный осмотр места происшествия, побеседовал с врачом и подтвердил наши предположения.
– Труп был влекомый яко пребывал на кулуарах, – пояснил он, и в голосе его звучало явное осуждение. – Се бывши убивец, – говоря это, полицейский встал у швейной машинки. – А се во оноже время воззрила жена всуе, – тут он вышел в коридор и заглянул в комнату, изображая несчастную фру Хансен. – Убивец нервный стреляху пистолет два раза.
– Он все делает два раза, – заметил Павел. – Два раза бил по голове, два раза травил…
Герр Мульдгорд, прервав свои умозаключения, с интересом выслушал Павла, а потом продолжал:
– Жена пала на кулуарах и кровь истекла, и убивец повлек ея в покои, о, кровь вельми багрила стезю. Аз мыслить убивец возжелаху врата замкнути.
– Двери закрыть? – пожелала убедиться Зося.
– А зачем же ее было под стол заталкивать?
– А что ему оставалось делать? Иначе бы не поместилась. Тут на свободном полу целый человек никак не поместится.
– Значит, и в самом деле застукала его, когда рылся в бумагах, – заметила Алиция.
– Интересно, узнала ли она его? Ну ладно, а что же ваш человек? Опять никого не заметил?
Господин Мульдгорд таинственно улыбнулся и попросил нас очистить помещение, чтобы его люди смогли, наконец, приступить к работе – не могла же фру Хансен до бесконечности оставаться на кровати Павла. Когда мы собрались в другой комнате, он с удовлетворением проинформировал нас о новом усовершенствовании в работе его группы, а именно: сидящий в засаде теперь снимал телеобъективом все, что оказывалось в поле его зрения. Его наблюдательный пост находился довольно далеко от дома, в кустах, оттуда открывался вид и на калитку, ведущую на улицу, и на дыру в живой изгороди. И вот теперь они проявят пленку, снимки увеличат и завтра нам их покажут. Может, на них мы обнаружим кого-нибудь незнакомого, кто и окажется убийцей.
– Наконец что-то умное придумали, – похвалила его Алиция.
– Ловушка в доме все-таки лучше, – Павел упрямо стоял на своем.
Полицейский повернулся в его сторону.
– Отроче, ты еси глаголить истина, – сказал он. – Убивец делать два разы. Аще паки имеет внове стрелять пистолет. На какая особа? Вещай!
– Лопни мои глаза, откуда мне знать? – отбивался ошарашенный Павел.
– Аминь. Вельми мыслити потребно. – С таким напутствием нас отпустили.
Бобусь и Белая Глиста то ли замерзли на улице, то ли их внимание привлекло необычное оживление в доме, во всяком случае они вошли в дом. И как раз в тот момент, когда из него с превеликой осторожностью выносили носилки с фру Хансен, а вслед за ними один из полицейских нес окровавленный коврик из-под стола, на котором она лежала. Надо признать, было на что посмотреть.
Бобусь не успел взять себя в руки и прореагировать, как пристало настоящему мужчине. Он издал какое-то визгливое хрюканье, отчетливо прозвучавшее в тишине, сопровождающей вынос тела.
Белая Глиста с душераздирающим криком схватилась за декольте.
– Что… Что это? Что это значит? – пролепетала она, указывая пальцем на полицейского, который в этот момент появился в дверях.
– Это полицейский, – вежливо ответила я. – Это значит, что в нашем доме совершено новое преступление. На сей раз с помощью огнестрельного оружия.
Я не сочла нужным добавить, что преступление опять неудачное и его жертва осталась в живых.
– О, аз зрю гости! Гости здоровы суть? – поинтересовался при виде их герр Мульдгорд у Алиции.
– Здоровы, – с горечью ответила Алиция.
– Ну знаешь! – с претензией обратился Бобусь к хозяйке дома, все еще писклявым голосом. – Ну знаешь! Мы приезжаем из такой дали, а тут на каждом шагу какие-то трупы!