Капкан для шоколадного зайца

Глава 13

Ирочка подозревала, что между ней и врачом Анатолием Дмитриевичем произошло какое-то недоразумение. Но в присутствии больной, по правилам медицинской этики, не стала выспрашивать о причинах несвойственной ему эмоциональной несдержанности. Весь персонал больницы боготворил доктора Морозова не только за высокий профессионализм, но и за редкостные душевные качества. Никто и никогда не видел Анатолия Дмитриевича раздраженным или скандалящим с коллегами. Казалось, переступая порог больницы, этот врач оставлял собственные проблемы где-то за оградой лечебного учреждения, и с этой минуты полушария его светлой головы наполняли лишь профессионально этичные мысли. И хотя Ирочка была в курсе его особого отношения к пациентке Громовой и понимала, насколько он волнуется за состояние здоровья своей невесты, тем не менее, ей было немного обидно за незаслуженный окрик любимого начальника.

— Ирочка, м-м-м, — мялся Анатолий Дмитриевич перед молоденькой сотрудницей. — Во-первых, извини меня, дружочек, — он пожал Ирочкину руку. — А во-вторых, объясни мне, почему ты отвозила в морг тело старушки, да еще не с нашего отделения?

Ирочкины глаза стали еще больше, а от удивления даже ротик открылся:

— Какой труп? Какой старушки? Да я и в морге-то не была! Анатолий Дмитриевич, вы же сами просили меня отвезти Громову на гастроскопию. Как только больная проснулась, я отметила явное улучшение в ее состоянии, сделала очередной укол, и мы поехали на процедуру. Если вы мне не верите, прочитайте карту пациентки, там все записано: и время начала процедуры и время окончания. Да и с чего вы взяли, что я отвозила в морг чье-то тело? Ну и фантазия у вас, доктор!

— Как же, как же, — оправдывался Анатолий. — Мне про это сказала Карповна, а потом и дежурный подтвердил. Не могут же у них быть синхронные галлюцинации…

— А чего гадать, — насупилась Ирочка. — Давайте у Карповны вместе поинтересуемся…

— Чай, кофе, потанцуем? — Карповне очень нравилась услышанная от внучки шутка. — Куда ж ты, Дмитрич, унесся-то? Даже кофейку не хлебнул. Нашел своего жмурика, или у нас в больнице орудует шайка похитителей человеческих тел? — хихикнула уборщица, отыгрываясь на докторе за его упрек в разгильдяйстве.

— Карповна, — строго обратилась к подчиненной старшая медсестра. — Зачем ты сказала Анатолию Дмитриевичу, что я повезла в морг чей-то труп? Я отродясь этим не занималась, к тому же на нашем отделении имеется санитар, а это его прямая обязанность…

— Да чего ты на меня накинулась, пигалица желторотая?! Ишь, взяли моду на старших орать! Никакого уважения: то один накричит, то другая. Так вот, я и тебе отвечу, что я не девочка, чтобы мной помыкали, — взбунтовалась Карповна. — А про тебя я вообще ничего не говорила, можно подумать, что ты единственная Ирочка во всей больнице!

— Так ты какую Ирочку имела в виду? — сообразил Анатолий.

— Как какую? — возмутилась Карповна. — Товарку свою с соседнего отделения.

— Ту здоровую санитарку-гренадершу? — переспросила Ирочка. — Двухметрового роста, косую сажень в плечах и ручищами как два отбойных молотка?

— Нормальная баба, — оскорбилась за подругу Карповна. — Не всем же быть такими, как ты — от горшка два вершка.

— А с чего ты вдруг про нее вспомнила, если она с соседнего отделения? — удивился Анатолий. — А, Карповна?

— Так это, — растолковывала Карповна. — Когда вы ко мне зашли, Ирочка только что вышла. Вот я и решила, что вы ее в коридоре с каталкой видели и интересуетесь, куда это она направилась.

— Она что, с трупом на каталке по всем отделениям прогуливается?! — обалдел Анатолий.

— Ой, Анатолий Дмитриевич! Ну вы даете! Какой вы бестолковый, — Карповна снова включила электрический чайник. — Зачем это она будет такую тяжесть по всем отделениям катать?! Разве ж нормальному человеку может такой бред в котелок стукнуть, — она красноречиво покрутила пальцем у виска. — У меня кофей растворимый кончился, а она купила мне в буфете новую банку и по пути завезла.

— Мама мия! — схватилась за голову старшая медсестра. — Совсем бабки ополоумели. Кофе вместе с покойниками развозят! Да я и не притронусь к этой банке, ни за какие коврижки!

— Так банка ж запечатанная! — взвилась со стула Карповна. — Смотри, вот фольга, я лично ее снимала, чтобы кофейку попить. И потом, Ирочка же не под бок покойнице банку клала, а несла в кармане халата. И нечего из себя брезгливую изображать! Не хочешь — не пей, нам больше достанется.

— Анатолий Дмитриевич! — Ирочка кинулась к врачу за поддержкой. — Что ж это такое творится?!

— Карповна! — прикрикнул на уборщицу Анатолий. — Ты в своем уме! Тоже мне маршрутное такси выдумали. Еще один такой заезд по пути с покойником на каталке, и я тебя… — нет, уволить трудягу Карповну Анатолий не мог. — И я тебя уважать перестану, — нашелся он. — Вы б еще чаепитие устроили, а каталку бы в коридоре поставили. По принципу — покойник не живой, ему торопиться некуда.

— А чего особенного-то, — разобиделась Карповна, и Анатолий понял, что и такие номера они с санитаркой Ирочкой уже проделывали.

— Я тебя предупредил! Хочешь быть со мною в контрах, дело хозяйское. Но тогда не приводи мне на прием своих родственников и подружек неимущих, и рецептов на лекарства я тебе выписывать не буду, — категорично отрезал Анатолий.

— Ладно, — притихла Карповна. — Ты только не шуми, Дмитрич. Присядь, кофейку выпей, ты ж мужик не брезгливый, всякого тут в больнице навидался. Просто Ирочке было по дороге, — извинялась Карповна. — Но больше мы ни-ни, я ж хотела, чтобы как лучше было…

— Вот и договорились, — примирительно ответил ей Анатолий. — А кофейку я через полчасика забегу выпить, сначала нужно сержанта проводить и с женой приятеля разобраться.

— Заходи, касатик, заходи, — чуть ли не кланялась ему присмиревшая Карповна. — Хоть через полчасика, а хоть и через часик. Кстати, — залебезила она, — Ирочка моя на колено жаловалась: при ходьбе хрустит и в поясницу стреляет. Ты бы, Дмитрич, нашел время ее посмотреть… А?

— После отбоя, когда пациенты заснут, пусть твоя Ирочка приходит на осмотр, — согласился Анатолий.

— Ага, ага, — кивала головой Карповна. — Спасибо, сердешный, я ей все передам.

— Только пусть она одна приходит, — подкузьмила старуху медсестра. — И конкретно к Анатолию Дмитриевичу и без трупов на каталке по дороге в морг.

— Ах ты, ехидна, — прошипела ей вслед Карповна. — Вот доживи до моих лет, неизвестно, какая сама будешь.

— Санта-Барбара! — ухмыльнулся Анатолий, слушая бабские пререкания. — Не передеритесь, — посоветовал он, возвращаясь в свой кабинет.

— Ну как там Ангелина? — взволнованно спросила Катя.

— Я могу взять у нее показания и подписать протокол? — осведомился сержант Николай Егорович.

— Да, пожалуйста. Извините, что мы так вас задержали, — Анатолий проводил его до дверей палаты.

— Я не зря потратил время, — отрапортовал сержант. — Я овладел новой информацией о галлюциногенных грибах и теперь с успехом могу проводить лекции в подростковых клубах и образовательных учреждениях.

— Тогда успехов вам, Николай Егорович, — Анатолий попрощался с ним и крепко пожал руку.

— Я буду держать вас в курсе всех дел, — пообещал сержант.

— Буду очень вам признателен, — поблагодарил его Анатолий. — Кстати, у меня к вам одна маленькая личная просьба. Если вас не затруднит, сообщайте все подробности о ходе расследования лично мне, а не господину Голубеву.

— А я-то думал, что вы близкие друзья… — Николай Егорович колебался и не знал, как реагировать на неожиданную просьбу врача.

— Пусть вас не смущает моя просьба, — Анатолий улыбнулся в ответ на реакцию молоденького сержанта. — Мы с Толяном — друзья детства, он — хороший мужик, но обожает совать свой нос во все дыры. Про таких в войну говорили, что они вызывают огонь на себя. А Голубев — прирожденный экстремал. У него своих проблем невпроворот, а он еще и в чужие лезет. Знаете, как он задумал изобличить отравительницу Ольгу Ивановну?

— Интересно, интересно, — в глазах Николая Егоровича блеснули искорки азарта. — И как же?

— Методом ловли на живца! А в качестве наживки он предложил свою и вашу кандидатуры, — выпалил Анатолий.

— Между прочим, идея не так уж плоха. А самое главное, действует без осечек, — одобрил инициативу Голубева сержант. — Если честно, то в вашем случае присутствуют только показания потерпевших, а свидетельские показания, являющиеся необходимым доказательством виновности преступника, отсутствуют.

— Хорошенький закон у вас получается, — хмыкнул Анатолий. — Престарелая маразматичка травит людей, а против нее нет никаких действенных мер! Ведь факты налицо — трое госпитализированных больных. А могло бы быть и хуже, я имею в виду летальный исход.

— Не кипятитесь, доктор, — сержант Николай Егорович не одобрил его нападок на закон. — Если к вам привезут больного с неподтвержденным диагнозом, вы же не бросите его на операционный стол лишь на основании заявления самого пациента, о том, что у него гнойный аппендицит. Вы же сначала обязаны удостовериться в правильности диагноза, а потом уже полосовать живот скальпелем. Вот и в нашей профессии сначала нужно удостовериться в том, что именно эта особа обвиняется в серьезном злодеянии. А лучше всего, как советовал ваш друг, спровоцировать ее и захватить с поличным на месте преступления.

— Николай, скажите мне честно, пока вы оставались с Голубевым наедине, он не склонял вас к совместной вылазке в Елкино? — сурово спросил Анатолий.

— Доктор, я не понимаю, кто из нас двоих работает в милиции, — отшутился сержант. — И потом, я же не вмешиваюсь во врачебные операции, так как ремеслу не обучен. Вот и вы не учили бы меня, как нужно ловить преступников.

— Ишь, молодой да ранний, — подумал Анатолий. — Такой далеко пойдет. — Но вслух не выразил ни капли неудовольствия, сохранив хорошую мину при плохой игре. — И все же, Николай Егорович, помните о моем предупреждении, — напутствовал он амбициозного сержанта, впуская его в палату Ангелины. — Врачи нигде и никогда не были лишними: ни в тылу, ни на полях сражения.

Анатолий закрыл за ним дверь. Осталось разобраться с Катей и Ильей. Он вернулся к друзьям и застал Катю в слезах, а Голубева возбужденно бегающим по кабинету.

— Что? Что такого случилось? — пафосно восклицал Илья. — Подумаешь, Татьяна приехала!

— Не верю я в ее искренность, — плакала Катя. — Не верю. Мы и так по уши в дерьме, а она тебя окончательно утопит!

— Тьфу, ты! — бесновался Илья. — Типун тебе на язык! Зачем ей меня топить? У нее из-за меня и так хроническая головная боль.

— Вот за это она тебя и потопит, — предсказывала Катя. — Ты в свое время деньги с нее потребовал за свободу и право на сладкую жизнь, а теперь она, наверняка, почуяла жареное и решила компенсировать потери. Буржуи они все жадные, поэтому и богатые. Это только ты у нас рубаха-парень, вот тебя судьба и наказала за расточительность и безответственность.

— Толян, ну хоть ты успокой ее, — Голубев бросился к другу за помощью. — Если бы Танька хотела оттяпать часть моего имущества, она бы давно это сделала. Закон ведь на ее стороне. А она, наоборот, сама от меня скрывалась, не отвечала ни на письма, ни на звонки.