Капкан для шоколадного зайца

Глава 14

Как Голубеву ни хотелось прибыть вовремя, чтобы соответствовать личному джентльменскому кодексу, но вечные пробки в центре города задержали-таки его такси. Илья даже пожалел, что не поехал на встречу с Татьяной на метро.

В ресторане гостиницы он сразу выделил белоликую красавицу-блондинку, сверкающую как первая звезда в пасмурном вечернем небе. Голубев издалека любовался знакомым изгибом шеи и профилем, будто выточенным на старинной камее. Илья и раньше сравнивал теперь уже бывшую жену с Натальей Гончаровой на набросках Пушкина. Татьянина красота была вне веков, такие женщины блистали всегда и скрашивали своим присутствием и дни одинокого Петрарки, воспевавшего божественную Лауру, и долгие годы эксцентричного Дали, провозгласившего культ загадочной Галы. За годы развода и нового замужества Татьяна не постарела и не подурнела, а, наоборот, расцвела, точно оранжерейная орхидея под присмотром заботливого садовника.

И в Питере, в их старой квартире, когда порой они стреляли денег у друзей до получки или аванса, когда в холодильнике на полках водились только плавленые сырки и кефир, когда на выход и будни у Таньки были одни-единственные туфли, она все равно держала марку и по праву носила титул королевы двора. И тогда, и сейчас Илья готов был руку дать на отсечение за то, что в жилах этой женщины текла голубая кровь. Врожденное благородство и величие заставляло всех мужчин мечтать о должности бессменного пажа близ прекрасной королевы. Илья очень долго страдал по потерянной любви и надеялся, что выработал стойкий иммунитет к чарам Татьяны, однако сердце его все же заколотилось о ребра, когда красавица заметила бывшего мужа и приветливо помахала ему. Илья тоже махнул в ответ, вызывая зависть всех сидящих в зале мужчин.

Под пристальными оценивающими взглядами Илья шел навстречу вставшей из-за стола Татьяне и осознавал, что жить рядом с яркой женщиной, все равно, что ходить прилюдно голышом. Сами красавицы быстро привыкают к повышенному вниманию. Для них восторженный вскрик или завороженный взор, как допинг, без которого жизнь превращается в существование.

Царственным жестом Татьяна подала ему руку для поцелуя. Голубев склонил голову и обнаружил, что рядом с бывшей женой, за ее столиком, вжавшись в обитый бархатом стул, сидит пропавший Виктор Каррерас.

— Ну, здравствуй, моя ненаглядная иностранка, — после церемониального лобзания Илья притянул Татьяну к себе и поцеловал в пахнущую свежестью щечку.

— Пожалуйста, без лишних сантиментов, — строго отчитала его Татьяна. — У нас с тобой сугубо деловые отношения. Ты — женатый мужчина, я — замужняя женщина и не приемлю адюльтера, поэтому наше общение должно быть предельно четким и конструктивным.

— Как скажешь, куколка, — улыбнулся Илья. — Только для начала, познакомь меня со своим спутником.

— Виктор, это Илья. Илья, это Виктор, — она лаконично представила мужчин друг другу.

— То-то я смотрю и гадаю, не наш ли это Виктор Каррерас, — Илья расцвел в улыбке и похлопал ошеломленного шоколадного зайца по плечу. — Татьяна, дорогая, не успела ты приехать, а мне уже улыбнулась удача. Разреши, и я представлю тебе Виктора Каррераса, главного претендента на половину моего имущества. А вас, Виктор, я хочу познакомить с моей бывшей женой — законной претенденткой на вторую половину имущества.

Пока Каррерас силился осмыслить сказанное Голубевым и старательно выпучивал карие глаза, Илья бесцеремонно налил себе бокал дорогого шампанского и выпил.

— Так это он… — первой догадалась Татьяна и рассмеялась, будто звенящая апрельская капель. — Ты ему продул квартиру и ресторан…

— Ага, — кивнул Илья, рассматривая этикетку на бутылке. — Это он. И я продул ему наш ресторан и нашу квартиру. — Илья расставил акценты на словах «наш» и «наши». — По закону половина имущества принадлежит тебе, так как оно приобреталось, пока мы состояли в браке.

— Виктор, вам не кажется, что в нашей случайной встрече угадывается направляющий перст судьбы, — обратилась Татьяна к притихшему Каррерасу. — Мы познакомились для того, чтобы предрешить будущее этого неудачника…

Теперь замолчал и Голубев, вспомнив Катины слова о том, что Танька явилась лишь затем, чтобы отомстить бывшему мужу и обобрать его до нитки. Поигрывая желваками, Илья осушил второй бокал шампанского.

— Что-то вы, мужчины, приумолкли и приуныли, — разочарованно протянула Татьяна. — Неужели даже рядом со мной вас ни на минуту не покидают мысли о деньгах…

— Вернее, об их отсутствии, — поправил ее Голубев. — На все мое имущество наложен арест.

— А меня деньги совсем не интересуют, — манерно заявила красавица. — Это в молодости казалось, что без денег нет в жизни счастья. А в зрелом возрасте я начала ценить совсем иные вещи.

Голубев слушал ее болтовню, не понимая, с чего это вдруг она сменила гнев на милость и кокетничала, напрашиваясь на комплименты. Нет, определенно, он никогда не мог разобраться в Танькиных экзерсисах, а их брак, даже в годы бурной страсти, трещал по швам, как тесное платье на растущем дитяти. Что на нее нашло? Неужели перед Каррерасом выкаблучивается? Вот змея, а поначалу говорила, что она замужняя женщина и все такое прочее.

«Гляди, Илюха, в оба, — подхлестывал себя Голубев, мысленно настраиваясь на смертельную схватку. — Как бы эти пупсики не спелись, уж больно слаженный у них дуэт получился…»

— Почему вы мне сразу не сообщили о том, что на половину вашего имущества претендует бывшая супруга? — Каррерас очнулся и вышел из ступора.

— Да просто хотел преподнести тебе сюрприз, согласно традициям истинно русского гостеприимства, — съязвил Голубев. — У вас принято всяким Вудам-шмудам поклоняться, и мы без этикета шагу ступить не можем.

— Вы неприлично себя ведете, господин Голубев, — высокопарным тоном обвинил Илью Виктор. — Нужно уметь проигрывать с достоинством!

— Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! — накинулся на него Голубев. — Если я расскажу Татьяне про все твои балийские штучки-дрючки, у нее уши завянут, и она тебе больше руки не подаст.

— К сожалению, Татьяна, я вынужден вас покинуть, у меня важный междугородний разговор заказан, — Виктор галантно поцеловал даме ручку. — Но я хочу вас предупредить: какие бы гадости этот человек про меня не наплел, знайте, что все это грязные инсинуации. В отместку за то, что его юная жена во время их медового месяца на Бали влюбилась в меня без памяти. А о последствиях его ревности вы и сами прекрасно осведомлены. А с вами, господин Голубев, я бы с превеликим удовольствием распрощался навсегда, но, увы, видимо, и вправду перст судьбы направил меня в Россию, чтобы я мог поквитаться за всех, кого вы обидели. — И довольный собой шоколадный заяц покинул ресторан.

— Я ему ноги вырву, глаз на задницу натяну и скажу, что так и было! — прорычал Голубев, порываясь броситься ему вслед. — Ну, гаденыш! А ты, тоже мне, уши развесила… Ах, Виктор! Ах, Виктор! — перекинулся он на Татьяну. — Неужели ты не видишь, он профессиональный мошенник, интриган и ловелас. Он на Бали престарелых миллионерш охмурял и выпотрашивал до последнего цента. И ты оглянуться не успеешь, как он и тебя облапошит, а потом оклевещет перед твоим мужем!

— А тебе это ничего не напоминает? — Татьяна намекнула ему на его авантюру с поддельным свидетельством о разводе.

— Да я… Я… — запнулся покрасневший Илья. — Я ж любил тебя, дура! Мне ж от ревности моча в голову ударила! Но я же осознал ошибки молодости и покаялся во всех грехах. А этот павлин Виктор, кроме себя, никого не любит.

— А ты нисколько не изменился, Илья, — Татьяна улыбнулась и провела рукой, приглаживая его взъерошенные волосы. — Зря ты ушел из адвокатуры, ты же прирожденный защитник. У тебя даже с возрастом пыл не убавился, ты все такой же, как тогда — вспыльчивый и горячий.

И Илья растаял от ее слов и нежного прикосновения, «аки воск от лица огня». Он напрочь забыл о предостережениях Анатолия про опасные последствия влияния женской ласки на неокрепший мужской организм. Но Татьяна, почуяв, что ее безвинный флирт вот-вот обернется для бывшего мужа семейной катастрофой, тут же нанесла молниеносный удар и полоснула по его самолюбию лезвием когтей, спрятанных в бархатной лапке.

— А может, мне, действительно, забрать часть твоего капитала, чтобы навсегда поставить крест на твоем ресторанном бизнесе? — ее улыбка искривилась, а глаза хищно блеснули, как у охотящейся львицы. — Все от этого только выиграют: я верну свои деньги, ты вернешься к своему призванию, а заодно и фигуру поправишь. Мужчины же, как арбузы, когда они растут, животики разбухают, а хвостики высыхают, — ядовито пошутила Татьяна. — А твоя жена пройдет курс молодого бойца, как я когда-то, и проверит, насколько крепки ее чувства к тебе. Если она вышла за тебя по расчету, то ты высвободишься из оков меркантильной особы и уж с третьей попытки непременно отыщешь свою второю половину. И Каррерас подвернулся так кстати. Я найду способ его облапошить и отнять у него бумаги на оставшуюся часть твоего капитала. Я могу стать единоличной владелицей ресторана и квартиры. А что, нынче модно инвестировать деньги в России, а я всегда следила за модой… Давай выпьем за это шампанского? — предложила она.

— Смотри зубы об Каррераса не обломай. Он мужик беспринципный, ему плевать и на твою красоту, и на то, что ты дама. Схлестнешься с ним, ожидай удара в поддых, — Илья попытался урезонить красавицу, впрочем, не выдавая своих козырей.

— Посмотри на меня внимательно, милый, — Татьяна приблизила к Илье свое холеное лицо. — И честно ответь, осталась ли во мне хоть капля от той наивной девочки, которая верила каждому слову любимого мужчины?

На Голубева пахнуло антарктическим холодом. Из Танькиных глаз на него надвигалась ледяная глыба айсберга, много круче той, что протаранила днище легендарного «Титаника». Илья вздрогнул от пробившего его озноба, допил шампанское и прогнал из сердца лоскутки облаков последних мальчишечьих иллюзий.

— Знаешь, сколько стоит это шампанское? — проверяла его компетентность Татьяна.

— Я заплачу, — Голубев полез в пиджак за портмоне.

— Уже заплачено, — остановила его дама. — Мы пили за счет Виктора Каррераса.

— Тогда я пас, — шутливо развел руками Илья, прорабатывая несколько вариантов отъема своего имущества у иностранных интервентов.

У Голубева было три схемы обороны и ответной атаки на позиции противника. В первом варианте, он мог сразу подать встречные иски на Татьяну и Каррераса, и не мытьем, так катаньем растянул бы дело на долгий-предолгий период, основываясь на принципе Ходжи Насреддина, что за это время сдохнет либо ишак, либо падишах. По второму варианту, он мог добровольно отдать Татьяне ее половину и тут же шантажировать бывшую супругу тем, что заявит на нее властям Швеции. Таким образом Голубев рассчитывал не только покрыть убытки, но и получить весомую прибыль. А с Каррерасом он бы действовал по первому варианту, беря шоколадного зайца на измор. В третьем варианте, Голубев собирался подождать, пока Татьяна обдерет Каррераса как липку — теперь было ясно, что это у нее получится. Потом следовало отнять у хитроумной красавицы все, да еще и пригрозить разоблачением перед шведскими властями. Все три варианта были беспроигрышными. Однако третий вариант, хоть и был самым рискованным, более всего импонировал неуемной азартной натуре неисправимого экстремала Голубева. Воистину, кто не рискует, тот не пьет шампанского!