Капкан для шоколадного зайца

— Эй, человек! — Голубев лихо щелкнул пальцами, будто подгулявший купчик. — Принесите-ка нам еще такую же бутылку шампанского и черной икры на закуску.

— Шикуешь, Илюха? — поинтересовалась Татьяна. — А деньги-то у тебя есть?

— Обижаешь, красавица, — напыжился Голубев. — Или ты разлюбила черную икру?

— Нет, — у Татьяны удивленно приподнялись брови.

— Тогда расслабься и наслаждайся, — посоветовал Илья, густо намазывая икру на тонкий ломтик белого хлеба. — Открывайте шампанское, — скомандовал он официанту. — Угощайся, дорогая. Я много лет мечтал о том, как мы сядем с тобой за один столик, нальем по бокалу шампанского и я предложу тост за тебя. За тебя! — повторил Илья.

Он высоко поднял свой бокал, чокнулся им о край ее бокала, пробуждая в хрустале протяжный мелодичный звон. Татьяна смотрела на него, прищурив глаза, словно загадочный египетский сфинкс. А Голубев втайне надеялся на то, что она одумается, и как джентльмен пил за даму, которой предоставил последний шанс.

Тем временем, пока Голубев баловался шампанским в компании Татьяны, а Анатолий — кофейком в компании Карповны, Катя изливала наболевшее Ангелине. Она ничего не утаила от подруги и подробно рассказала: о планах Голубева и сержанта Николая Егоровича по поимке на живца отравительницы Ольги Ивановны, о своих сомнениях относительно порядочности Татьяны, об Илюхиной мести в том случае, если Татьяна поведет двойную игру, и даже о своем позорном стриптизе перед сержантом.

Замученная процедурами, уколами и лекарствами Ангелина немного повеселела. Ее лицо порозовело от смеха, а воодушевленная Катя продемонстрировала ей несколько па из своего стрип-канкана.

— Ох, ох! — кряхтела Ангелина, держась за живот. — Не могу больше смеяться на пустой желудок. У меня от голода и промываний кишки слиплись. Как засмеюсь, они внутри трутся друг о друга, и мне сразу есть хочется до головокружения. А куда это Анатолий запропастился? — спохватилась она.

— Его срочно вызвали в родильное отделение, — пояснила Катя. — У них роженица руку сломала.

— Скорее бы он вернулся, — не терпелось Ангелине. — Я бы сейчас за чашку хорошего кофе и горячий бутерброд душу дьяволу заложила!

— Тебе нужно поголодать. Так доктор велел. После тяжелого отравления можно только минеральную воду пить или крепко заваренный чай, — наставляла подругу на путь истинный Катя.

— Кать, у тебя трубка с собой? — у Ангелины в глазах заплясали лукавые бесенята.

— Ага, — кивнула Катя и подала подруге трубку. — Позвонить кому-то надумала? А не поздно?

— Доставка пиццы работает круглосуточно, — усмехнулась Ангелина, заказывая на адрес больницы три большие пиццы с морепродуктами, грибами и салями и три кофе-латте. — Доставьте заказ на вахту, оттуда позвоните по этому же телефону, спустится дежурная медсестра, — Ангелина подмигнула Кате, — и заберет заказ. Как скоро вы прибудете? Через сорок минут… Я умру от голода! Если ваш курьер приедет через пятнадцать минут, я заплачу ему чаевые в размере пятидесяти процентов от заказа. О’кей?! Жду!

Вот теперь Катя воочию убедилась, что ее подруга пришла в себя и ее здоровье вне опасности. Только Ангелина Громова — дерзкая и безрассудная, могла ослушаться приказа Анатолия и заказать пиццу в больницу. Катя сбегала вниз, забрала у курьера пакет с заказом, расплатилась и мышкой прошмыгнула в палату.

Какой они устроили пир! Дымящиеся пиццы источали божественный аромат. Катя распечатала пиццу с морепродуктами для Ангелины и с салями для себя. А пиццу с грибочками они приберегли для Анатолия. Нужно же чем-то подкормить спасателя несчастной роженицы.

Ниточки расплавленного сыра тянулись от большого куска и разрывались, перекушенные острыми зубками голодных женщин. Капельки соуса стекали по пальцам, но Ангелина и Катя, забыв об этикете, слизывали их, причмокивая от удовольствия. Ангелина откусывала от пиццы кусочек за кусочком, а Катя сначала съедала ломтики колбасы, помидоры, оливки и все, что покрошил туда повар, потом облизывала верх пиццы и откладывала пустую хрустящую лепешку в сторону. Всю эту вкуснятину они запивали кофе-латте из высоких стаканчиков с трубочками в крышках.

Пустой Ангелинин живот надулся под больничным халатом, румянец заполыхал на щеках розовым цветом, и тогда она откинулась на подушку с выражением безграничного блаженства на лице. А счастливая Катя на пустой соседней койке дожевывала свои хрустящие корочки.

— Фу! — пыхтела сытая Ангелина. — Как хорошо! Теперь я могу нормально думать, не раздражаясь и не отвлекаясь. Как ни крути, Катерина, все же бытие определяет сознание. Теперь-то уж я в этом убедилась!

— А меня это сейчас не волнует, — у Кати, уставшей от бурных переживаний тяжелого и длинного дня, слипались глаза, а голова сама клонилась к подушке.

— Э-э-э! — заворчала на нее Ангелина. — Ну-ка не спи! На, возьми еще кофе.

— Это же для Анатолия, — отказывалась Катя.

— Пей, пока горячий, — настаивала подруга. — Пока моего эскулапа дождешься, и кофе, и пицца будут холодными.

— Мне одной целый стакан не осилить, — Катя сняла крышечку и вынула соломинку. — Давай, разделим кофе напополам.

— С удовольствием, — Ангелина протянула ей свой стаканчик. — Только не пролей!

Катя поделила кофе, убрала в пакет опустошенные коробки из-под пиццы, немного походила, чтобы не заснуть, но кровать манила и тянула ее, как магнит.

— Можно я посплю, — заскулила она писклявым голоском.

— Можно, — разрешила Ангелина, — только чуть позже. Садись-ка ко мне поближе, я хочу тебе изложить свой стратегический план.

— А когда ты успела… — удивилась Катя.

— Когда ела, — Ангелина облизнула белый ободок от молока, отпила кофе, хлюпнув соломинкой, и отставила стакан на тумбочку возле кровати. — Самые лучшие идеи, Катюша, приходят в мою голову во время еды. А тебе когда?

— Наверное, когда я принимаю ванну, — пробубнила заплетающимся языком Катя.

— О ванна! — мечтательно промолвила Ангелина. — Жаль, что нет службы «доставка ванны», я бы тоже не отказалась смыть с себя больничный запах. Катюш, не засыпай, — она потрясла подругу за плечо. — Я же сказала, у меня созрел стратегический план по спасению твоей семьи и капитала. Разве тебе не интересно?

— Нет, нет, — заморгала Катя, прогоняя сон и тараща глаза. — Мне очень интересно.

— Тогда слушай, — начала Ангелина. — В таких делах нельзя упускать инициативу из своих рук. Мужчины наделены грубой физической силой, а мы — женщины — мозгами и интуицией.

— Ой! — напугалась Катя. — Так вы без них хотите?

— Вот ты и проснулась, — засмеялась Ангелина, глядя на округлившиеся от ужаса Катины глаза. — Но ты не бойся. На этот раз моя идея просчитана до мелочей. Уж поверь мне как бывшему психологу. Может, я не очень хорошо разбираюсь в финансах и законах, но человеческая психика — это моя стихия. Здесь я вне конкуренции.

— Да уж, да уж, — с сомнением проговорила Катя.

— Я придумала, как нам руками Татьяны избавиться от Виктора Каррераса… — выпалила Ангелина.

— Вау! — восхитилась Катя грандиозностью ее замысла.

— Но это еще не все! — бесенята резвились в лукавых Ангелининых глазах. — Каррерас добровольно передаст Татьяне документы на имущество твоего мужа…

— Вау! — Катин восторг выплеснулся за грани рассудка.

— Но и это еще не все! — Ангелина притянула Катю за подбородок к своему лицу. — Осуществить мою идею поможет наша отравительница Ольга Ивановна.

Загипнотизированная бесенятами Катя потеряла дар речи. Потом она вскочила с кровати, зачем-то расправила складки на одеяле, отошла к дверям, смущенно потупила глаза и пробормотала:

— Ангелина, я, пожалуй, пойду в кабинет Анатолия. А ты полежи, отдохни, поспи. Анатолий говорил, что тебе нужно время, чтобы окончательно поправиться. Я не буду надоедать.

— Катька, дуреха, ты решила, что у меня опять галлюцинации, — догадалась Ангелина. — Но я не брежу, после промывания желудка у меня удивительное просветление в голове, будто и мозги прополоскали. Иди сюда, не бойся. У меня и вправду великолепная идея.

Катя вернулась, и подруга, наконец, поделилась с ней блестящим стратегическим планом.

Ангелинин расчет основывался на том, что жадные и алчные люди озабочены лишь тем, чтобы приумножить свои капиталы — любым путем. Их хватательный рефлекс несовместим с порядочностью и добротой, а скупость порой принимает фобийные формы. Например, миллионер Поль Гетти в прихожей своего дома установил платный телефон для гостей. Аристотель Онасис летает только на самолетах собственных авиалиний. А Ставрос Ниаркос ночует на своем корабле, чтобы не тратиться на гостиницы. Поэтому Ангелина вычислила, что лучшим способом заполучить обратно голубевское имущество будет бартерная сделка с предложением несоизмеримо большего куша.

Работая агентом недвижимости, она, как никто другой, знала, что самым выгодным вложением капитала считались жилье и земля. Доллар замедлил темпы роста, а квартиры за последние два года баснословно подорожали. Вслед за квартирами начала дорожать и земля. Следовательно, нужно было найти весомый аргумент, чтобы Татьяна и Виктор обменяли свои доли на землю в Елкино. А чтобы убедить их в выгодности сделки, Ангелина готовила легенду о том, что в Елкино обнаружили запасы нефти. Баба-яга сама рассказывала, что поверхность озера смердит — вот и доказательство. Нефтяные месторождения всегда сопровождаются выбросами природных горючих газов, бабу-ягу Ангелина припрет к стенке статьей из уголовного кодекса, а землю заберет в качестве компенсации за ущерб здоровью. Пусть эта красотка к сыночку проваливает, хватит людей травить тушеными поганками.

План был не просто гениальный, но и справедливый. А это обстоятельство Ангелина оценивала гораздо выше материальной выгоды. Ее обостренное чувство социальной справедливости восставало против алчности и лжи. Но отвечать обманом на обман она посчитала ниже своего достоинства.

— А как же мы без мужчин? — второй раз соваться в логово бабы-яги Кате не хотелось.

— А зачем они нам? — упорствовала Ангелина. — Я ж тебе не размножаться без них предлагаю. В твоей трубке есть номер Татьяны, мы позвоним ей, договоримся о встрече. Подкинем информацию о нефтяных залежах в Елкино, познакомим Таньку с Виктором Каррерасом. Она донесет дезинформацию до нашего шоколадного зайца. Думаю, что он заглотит крючок, закинутый богатой заморской пташкой и к тому же бывшей женой его противника. Каррерас не глуп, зачем ему возня с бесконечными бумагами и судами. Татьяна в его глазах — акула капитализма, идеал, к которому он сам рвется изо всех сил. Дурной пример заразителен, если Татьяна поверит нам, то Виктор поверит ей — правило цепной реакции.

— А если не поверит? — засомневалась Катя. — Может, все же с мужиками посоветуемся, а? Мне так боязно…

— Ты бы лучше за свое будущее так переживала, — осерчала на нее Ангелина. — Давно ли была голью перекатной и экономила на каждой копейке. Опять к нищете, как собаку помоечную, тянет.

— Нет, не тянет, — надула губки Катя, обиженная напоминанием о сиротстве и бедности.