Синий конверт, или Немцы разные бывают

— Вы потрогайте, потрогайте, — говорила между тем Валентина, — он тёплый. Она положила свою руку на предплечье руки мужчины и тут же с возгласом «ой» ее отдёрнула.

— Уже не такой т-т-т-тёплый, — с удивлением, слегка заикаясь, протянула она.

Калерия Германовна коснулась кисти мужчины. Она была действительно прохладной. Женщины не знали, что у спящих с признаками летаргии температура кожных покровов существенно понижается. Но это знала пришедшая с ними соседка, о чём она и поведала присутствующим.

— Пульс-то есть, но редкий, — констатировала Калерия Германовна. Ощущение тревожности не покидало ее. Но любопытство к необычному явлению несколько отодвигало страх.

— А как же… э … естественные надобности? Вы же говорите он лежит уже долго? — спросила она.

Валентина нервно хихикнула:

— Неделю, — ответила она, — точнее, 5 дней. А про надобности? Я надела ему памперс. И он до сих пор был сухой.

Она откинула край одеяла, просунула руку под памперс и, вынув, продемонстрировала свою сухую кисть.

— А как же он столько дней без еды?

— Вот это-то самое интересное с этими «летаргиками», — оживилась девушка. — Врачи рассказали мне, что эти «спуны», то есть спящие подолгу, принимают пищу, а некоторые даже могут жевать. А с мягкой едой и питьём вообще нет проблем. Но я его не кормила специально, надеялась, что от голода проснётся. Он ведь большой любитель поесть. Врачи мне сказали, что случается внезапное пробуждение от голода.

— Некоторые дрыхнут несколько дней, другие недели, месяцы, годы. Даже были случаи, когда спали по паре десятков лет, — поделилась соседка своими знаниями, — а проснувшиеся после многолетнего сна какое-то время выглядели даже моложе своих лет, а потом начинали очень быстро стареть чуть ли не на глазах окружающих. А некоторые в процессе сна усыхали до костей и просыпались мумиями с безобразными пролежнями и язвами на теле, как бы за ними не ухаживали.

Калерия Германовна не слушала. Ей стало как-то совсем неуютно в квартире, она почувствовала нехватку воздуха и заторопилась наружу.

— Подождите меня, я сейчас тоже выйду, — сказала Валентина и бросилась закрывать окно.

На улице присесть было негде, а Калерии Германовне этого очень хотелось. Она вернулась в подъезд и села на деревянную ступеньку лестницы. Дом был старый, в подъезде пахло кошками. Но деваться было некуда. Соседка покачала головой и осталась на улице.

Валентина бегом спустилась со второго этажа и прислонилась к стене рядом.

Обе молчали.

— С вами я, конечно, лоханулась, — наконец, проговорила девушка смущённо. — В жены, как оказалось, вы ему не подходите и вообще его не знаете… Интересное дело получается, Калерия Германовна. Я хотела свалить его на вас, а ему-то вы и нужны, выходит. Что-то ему от вас нужно.

— Это-то меня и пугает, — сказала пожилая женщина со вздохом. — У меня даже голова разболелась, ничего не понимаю, полный сумбур. Мне надо домой, прилечь. Где тут у вас обратный трамвай?

— Я вас провожу. Я хоть девушка и «разбитная», как вы недавно изволили меня припечатать, но не без зачатков милосердия и совести, — с иронией говорила Валентина на пути к трамвайной остановке. — Сейчас пойду скандалить с высоким медицинским начальством, чтобы его забрали. Это же редкий случай — летаргия. Пусть изучают его где-то у себя. А потом надо будет нам с вами и с этой фоткой в милицию сходить. Это по их части искать и находить, — закончила она и со словами «может, пригодится» подала Калерии листок с номером своего телефона.

— Для меня это оказался тяжёлый день. Не знаю, как я буду чувствовать себя завтра. Буду думать, — выдавила из себя ответ Калерия Германовна.

Ей страшно хотелось отделаться от Валентины. Она с трудом сдерживала своё раздражение против неё все время ее присутствия рядом. Испуганная женщина просто не находила, с кем ещё она может ассоциировать свои страхи. Слава богу, показался трамвай, и она заторопилась попрощаться:

— Не могу сказать, что была рада с вами познакомиться, — произнесла она устало, почти не скрывая, что говорит это без тени сожаления в душе. — Надеюсь, вы понимаете почему. При других обстоятельствах, возможно, все могло бы быть по-другому. Желаю вам успеха в медицинских кабинетах.

Вслед за соседкой она вошла в вагон трамвая.

И только когда двери закрылись, Валентина сообразила, что так толком и не извинилась за то, что устроила старой женщине такое моральное и физическое испытание. И она была очень недовольна собой, что позволила себе столько вульгарности в телефонном разговоре с ней.

КАЛЕРИЯ ГЕРМАНОВНА

Войдя в свою квартиру, Калерия Германовна обессилено опустилась на пуфик у входной двери. Одна и та же мысль пульсировала в ее голове:

— Они меня все-таки нашли!

Свесив руки между колен и опустив голову, она корила себя за безрассудный поступок:

— Какая же я дура! Поперлась на квартиру подозрительной женщины. А если бы он уже к тому времени проснулся? Или вообще не спал, ждал ее, простофилю? Да, это просто чудо, что он в коме! У него было задание найти меня и он нашел. Если бы внезапно не впал в спячку, меня бы уже не было в живых. Страшно подумать. Ну, и что, что со мной была соседка. Для них это — раз плюнуть. А ведь они могли и сымитировать летаргический сон, просто использовать снотворное специально на какое-то время, чтобы меня заманить. А может, этот «хозяин», что заходил к Валентине, совсем и не «хозяин»? Может, он специально приходил, чтобы меня опознать? Дура! Надо было сразу звонить, как только услышала своё новое имя в телефонной трубке от незнакомого человека. А я из бабьего любопытства начала расследование. Сыщик нашёлся! Или «сыщица»? — поймала она себя на словесной эквилибристике.

Так она просидела несколько минут, прежде чем поднялась, сняла обувь и верхнюю одежду. Пройдя в комнату, первым делом подошла к серванту и достала из него упаковку успокоительных таблеток и записную книжку. Найдя нужный телефонный номер, она присела было у телефона, но звонить сразу не стала. В квартире было душно. Она прошла на кухню, запила таблетку водой и вышла на балкон, который к этому часу дня оказался уже в тени. Калерия Германовна долго смотрела с высоты третьего этажа вдоль трамвайной линии, убегавшей в сторону дома Валентины.

— Пока он спит, если это действительно летаргический сон, я в относительной безопасности, — снова и снова успокаивала она себя. — Но ведь проснётся же когда-нибудь! Да, и второй, что на фото? Они знакомы — нет сомнений. Они вместе, и он тоже может быть где-то здесь. И он не спит! Как они меня нашли через столько лет?

Ей внезапно захотелось просто лечь и забыться. Она так и сделала, легла на диван и через минуту провалилась в сон.

Проснулась она уже в сумерках с ясной головой и желанием действовать. Она включила настольную лампу и набрала номер телефона.

В трубке раздался женский голос:

— Слушаем, говорите.

Калерия произнесла:

— Я Вильзен Калерия Германовна.

— Подождите немного, — прозвучало в ответ, а через минуту уже мужской голос произнес: — Здравствуйте, Калерия Германовна! Что-то случилось, вам требуется немедленная помощь, вы в опасности?

— Не совсем так, — женщине не собиралась поднимать панику раньше времени. Хочу посоветоваться, есть подозрение, что кто-то меня ищет.

— Есть непосредственная угроза прямо сейчас?

— Надеюсь, что нет.

— Тогда, вас навестят завтра в первой половине дня. Устроит?

— Да, да, буду ждать завтра.

— Соблюдайте все меры предосторожности, из квартиры не выходите, никому не открывайте. В случае чего, немедленно звоните нам и в милицию. Откроете дверь нашему сотруднику только по кодовому слову. Помните его?

— Да, да, спасибо.

В трубке щёлкнул сигнал отбоя. Калерия Ивановна неохотно положила трубку. Она не сразу отняла от неё руку. Волнения прошедшего дня ещё не покинули ее окончательно, и рука немного подрагивала.

Она приготовилась к долгому разговору, но ТАМ, видимо, был свой алгоритм действий при поступлении тревожных звонков от подопечных. Вообще-то, она впервые звонила по этому номеру, который ей дали с инструкцией, когда и как ей можно будет им воспользоваться.

На кухне Калерия Германовна приготовила себе вкусный витаминный чай и как-то незаметно для себя самой перенеслась мыслями на несколько лет назад.

То было время, когда неизвестно откуда взявшиеся нувориши и иже с ними решали судьбы не только отдельных фабрик и заводов и даже отраслей промышленности, но и готовились распродавать национальные богатства страны оптом и в розницу. За ними стояли крупнейшие мировые магнаты, за них хлопотали иностранные государственные чиновники высшего ранга, вплоть до президентов, и, конечно, их многочисленные секретные службы. Олигархи поставили себе на службу коррумпированные органы власти страны, и тысячи людей становились их жертвами, а нередко просто гибли. А вся западная пресса представляла миру их как самоотверженных борцов за демократию, против тоталитаризма и автократии. Отечественная пресса подпевала им в унисон.

И вот она стала главной свидетельницей на процессе по делу одного из этих новоявленных монстров. Произошло это как-то само собой, в полном соответствии с ее жизненной позицией, с ее представлениями о добре, зле и справедливости. Никто на неё не давил, не уговаривал, не шантажировал возможными ее грехами. Она всегда отличалась рассудительностью, трезвостью принимаемых решений. На суде она вскрыла весь механизм злоупотреблений, всю подноготную гениальной по задумке аферы по ограблению страны группировкой во главе с человеком, носившем кличку — Банкир.

Но на скамью подсудимых удалось посадить лишь часть огромной банды, а оставшиеся не скрывала своего желания добраться до свидетельницы и расправиться с ней. И тогда к ней применили программу защиты свидетелей. Ей поменяли все документы и фактически всю биографию. Когда-то она уже меняла фамилию, выйдя замуж, но после смерти мужа вернулась к своей девичьей. Теперь ей предложили новое имя — Калерия Германовна Вильзен и корни родословной ее якобы родителей отныне уходили за границу. Дочери ее ничего не стали менять, так как она, виня мать в преждевременной смерти отца, сохранила его фамилию, а выйдя замуж, приняла мужнину.

Тайным образом Калерию Германовну перевезли в другой город, где и предоставили эту квартиру. Проинструктировали, как себя вести в случае обнаружения за собой слежки. И вот она ее, кажется, обнаружила.

Утром позвонила Валентина, с тревогой поинтересовалась самочувствием женщины. Девушка явно обрадовалась ответу, что все в порядке, и сообщила, что отпросилась с работы, чтобы заставить, таки, медицину заняться «их пациентом», как она выразилась, воздержавшись в этот раз от использования слова «труп». Она уже собралась было рассказать женщине, как она «воевала» с медиками вчера, но Калерия Германовна, сухо извинившись, сказала, что ждёт звонка, и положила трубку.

Около полудня снова зазвонил телефон. На этот раз было названо условное слово и через четверть часа женщина открыла дверь представителю спецслужбы.