Жажда мести
- Автор: Владимир Мирнев
- Жанр: Историческая проза / Исторические приключения / Современные российские издания / Российский детектив
- Дата выхода: 2011
Читать книгу "Жажда мести"
V
Было еще только семь часов утра, когда она проснулась; в соседней комнате, где спали студентки, из-под двери тянулся легкий холодок раннего утра. Самсонова сделала зарядку и пошла чистить зубы. Ей очень хотелось до подъема ребят приготовиться, одеться, привести в порядок волосы. Она часто вставала рано, лишь для того, чтобы навести красоту. Но когда она вышла к умывальнику, то увидела – вдоль реки маячила знакомая фигура Волгина, время от времени взмахивающего руками, словно он собирался взлететь.
Она вернулась в свою комнату и принялась в окно наблюдать за Волгиным. «Он какой-то очень взрослый и серьезный, – подумалось ей. – Совсем не похож на обычных наших студентов-щелкоперов». При воспоминании о нем в груди забилась трепещущая жилочка, и она поняла: он ей нравился!
«Нет, – сказала она себе, – чушь какая-то, я не могу влюбляться, я не девчонка сопливая. Он сказал, что воля – главнее. Я же очень сильная и сила воли у меня есть».
Она направилась будить девочек, которые, в свою очередь, должны будут разбудить ребят, а затем все вместе отправиться на завтрак в столовую.
В девять приступили к работе. В предыдущие поездки Самсонова, используя свое право руководителя, не работала и ходила от одной бригады к другой, присматривалась, делая замечания студентам. В этот раз, сама не зная почему, принялась вместе со студентами собирать еще вчера вывороченную из земли картошку.
После работы Самсонова отправилась на реку, присела на берегу и заплакала. Она вспомнила свое первое знакомство с лейтенантиком Николаем Свинцовым в парке культуры имени Горького. Лучше бы в тот день они с подругой не пошли гулять в Нескучный. Как только они поженились, начались его командировки за границу. Вначале он сопровождал советские делегации в капиталистические страны, затем начал там оставаться – все чаще, а потом не появлялся иногда по полгода. Она имела только одну возможность узнать что-нибудь о нем – позвонить по данному ей Николаем телефону, чтобы на том конце провода ответили спокойно, бесстрастно:
– Товарищ Свинцов находится в служебной командировке.
Образ жизни Людмилы Октавиановны диктовал принцип поведения: все для работы! Работа – тот самый щит, с которым она пройдет по жизни. Но ей хотелось обычного женского счастья, когда можно положить на плечо друга голову и сказать: мне хорошо с тобой. Она вступила в партию, защитила кандидатскую.
Лишь однажды приехавший из длительной командировки муж, узнав, о ее вступлении в партию, предложил поспособствовать ей для поездки в длительную командировку за рубеж, на что она ответила решительным отказом:
– Пошел ты со своими командировками!
Это вырвалось само собой, и раскрывало ее истинное отношение к нему.
Она почувствовала себя так, словно душа жила отдельно от нее. «Если бы жизнь продолжалась вечно, то можно было бы все принимать, каким оно есть», – думала с горечью она и, обернувшись, заметила стоявшего позади нее Волгина. Ей показалось, что он чем-то взволнован.
– Что случилось, Володя? – спросила она.
– Ничего особенного, смотрю на вас.
– А мне показалось, что ты какой-то растерянный. Все нормально?
– Конечно. А что может случиться? – удивился он, не сводя с нее глаз. Он видел лишь ее глаза, и даже не глаза, а синий свет в них.
– Садись, Володя, – предложила она, внимательно глядя на парня. – Тебе тут не грустно? Скажи, почему ты именно на филфак поступил?
Он замялся.
– Я хотел поступить на журналистику, чтобы выразить себя: человек рождается, чтобы выразить себя. Вот и все мои честолюбивые мысли.
Солнце висело круглым раскаленным красным шаром низко над землей, и при таком освещении юноша был особенно красив.
– Вот как. Но ведь выразить себя можно по-разному. Гитлер вон войну начал – себя выразил, а Герострат храм сжег – тоже себя выразил, можно поднять народ на борьбу за свои права, как Ленин, тоже выразить себя для счастья других?
– Да, счастье счастью – разница большая! Вот некоторые и рождены – только любить. И тут они себя выразят. Это их счастье. Счастье – это как большая дырявая корзина – сколько в нее воды не лей, все равно она вытечет и в землю уйдет.
Она подумала: «Какие у него ясные, светлые мысли, значит, и сердце его тоже доброе, светлое».
Ее вдруг охватил панический страх, что она не сможет подчинить свои чувства. Зачем он остановился позади нее и какие чувства владели им? Она ничего не могла понять.
Желания человека просыпаются, как лепестки цветов при восходе солнца, – лишь стоит солнцу выглянуть, как бутончик цветка зашевелится, распахиваясь миру. Так и чувства человека. Людмила Октавиановна чувствовала, как в ней просыпается желание любить.
Ночью Самсонова встала с постели и вышла на улицу, стараясь загасить свое волнение прогулкой по росе. В одной ночной рубашке прошлась к реке. Стояла тишина в округе; ни слова нельзя было сказать, ибо, казалось, услышат шепот на том конце деревни. Она сбросила рубашку и, подняв над головой руки, медленно погрузилась в воду. «Наедине с собой и с природой человек способен ощутить гармонию и разобраться в своих чувствах».
– И все-таки он интересно рассуждал, – сказала она себе вслух.
Самсонова заулыбалась, вспомнив, как оглянулась и как увидела стоявшего за спиной и смотрящего на нее в упор студента Волгина.
Она чувствовала, что ее желания затаились в ней. Нет, она не думала о своем муже, он давно перестал ее интересовать. Она теперь знала, что делать. Конечно, развод – дело сложное и хлопотное, и может даже опасное. Как-то муж намекал, что один его коллега подкараулил жену во время свидания с любовником и пристрелил.
Она оделась у себя в комнате и снова направилась к реке. Вдруг она заметила Волгина на берегу и повернула обратно.
– Людмила Октавиановна! – позвал он торопливо.
– Что? – спросила хрипло она, оглядываясь.
– Я просто так, – он подбежал, запыхавшись, и остановился. – Я просто так, мне показалось, что это вы.
– Да, – отвечала она спокойно. – А что?
– Я, я вижу, это вы, – торопливостью ответил Волгин. Он с любопытством оглядывал ее. Всегда подобранные в аккуратный пук волосы на сей раз были распущены, глаза лукаво блестели.
– Скажите, Володя, чувства имеют возраст? Пушкин сказал, что любви все возрасты покорны? А вот вы, наверно, уже любите девушку? Только скажите сразу. Если человек подумает, он солжет.
– Я, я не думаю лгать, – проговорил он, словно споткнувшись о камень. – Смысла не вижу.
– Вот видите, смысла не видите в том, а смысл в том, что чувства – запретный плод. Согласен?
– Нет.
– Что же тогда, по-твоему, ум?
– Разрешающая способность данной природой человеческой возможности, вот так я думаю. А что еще?
– Как ты думаешь, когда мужчина желает соблазнить женщину, что это такое? – она неожиданно засмеялась, и ее лицо словно вспыхнуло огнем, и этот огонь обжег его. – А я скажу: это попытка наложить свои чувства, код их, на женские. Вы хотите, Володя, пройтись вдоль берега? Володя, ты ночью купался? Я купалась. Вы знаете, Володя, я о тебе думала? – Он ждал, что она скажет дальше. Если б она была студенткой, он мог бы подойти и взять ее за руку и обо всем расспросить.
– Прохладно.
– Скажите, вот я женщина уже взрослая, замужняя, доцент, член партии, ведь смешно, что мы с вами встречаемся. А мне приятно с тобой. Я ведь недаром спрашивала тебя относительно того, почему чувства не стареют? Человек – да, а чувства его?
Он промолчал.
– Мы уедем отсюда, и все на этом закончится, – проговорила она, не оборачиваясь, зная, что он слышит ее.
– Я буду помнить наши разговоры, – отвечал он серьезно. – Знаете, Людмила Октавиановна, вы очень красивая и умная женщина.
– А я что? – спросила она с повлажневшими глазами, не слушая себя.
– Вы же постоянно подчеркиваете, что замужняя, опытная, но ведь вы – несчастная женщина, – проговорил твердо он.
– С чего ты взял эту глупость? – удивилась она правде его слов и присела рядом с ним на корточки. – Радости мало, но радость у меня есть. Я не несчастная женщина, а женщина, у которой есть все, но нет ничего личного. Вот как точнее. У меня нет личного счастья.