Золотой петух. Безумец

Сердце Вардана раздирали противоречивые чувства: два существа взывали к нему — любимый товарищ и любимая девушка; оба они нуждались в его помощи, жизнь обоих находилась в опасности.

Он не знал еще, какая опасность угрожает Лале со стороны курдского бека, но не сомневался, что эфенди расставил ей какую-то ловушку. Он понимал, что для достижения своей гнусной цели сборщик налогов не побрезгает никакими средствами.

Товарищи молчали. Айрапет, так же как и Вардан, думал о Лале. Зная, что Вардан и Лала любят друг друга, он мысленно прочил сестру за него. Теперь Вардан отправляется спасать товарища; его либо убьют, либо он вынужден будет бежать, чтобы спастись от мести турок, — и в том и в другом случае Лала для него потеряна, так как легко может случиться, что бек до его возвращения похитит Лалу. Вардану, очевидно, не приходит в голову эта мысль, да и как она может прийти, когда он ничего еще не знает о намерениях бека? Может, ему следует сказать об этом? Но как сказать? Вардан пока еще никому в доме и словом не обмолвился, что любит Лалу и хочет на ней жениться. Сара совершенно случайно узнала об этом.

Бурные события последних дней, как видно, помешали ему открыть тайну своего сердца. А это новое опасное дело, на которое он решился, может навсегда разлучить его с Лалой. Отныне рухнули все надежды Айрапета на то, что Вардан спасет его сестру, увезет в другой край, где ее не настигнет рука всесильного бека.

Не меньше мучила его мысль и о судьбе. Салмана. Он полюбил этого самоотверженного юношу даже больше, чем Вардана. Оставить его томиться в тюремном мраке, обречь на муки, пытки, а может быть и казнь, было бы жестоко. Если бы сейчас Айрапет рассказал Вардану, какая опасность угрожает Лале, то, возможно, тот отказался бы от своего благородного намерения спасти Салмана. Но тогда он, Айрапет, явился бы помехой в деле спасения друга.

Пытаясь найти выход из этого трудного и запутанного положения, оба товарища были погружены в глубокое раздумье. И Лале и Салману нужно было немедленно оказать помощь, но трудно было решить, кому из них первому.

О чем же думал в эту минуту Апо, этот простодушный крестьянский парень с открытой и смелой душой? Говоря правду, он ни о чем не думал. Он был из той породы людей, которые охотно пойдут туда, куда их позовут, лишь бы только не на дурное дело. Апо был незаменим в минуты опасности, где нужны были храбрость и сноровка.

Положение стало более ясным, когда Вардан наконец решился на признание. Ничего не утаив, он рассказал братьям о своей любви к Лале и о том, что, заручившись ее согласием, он решил похитить ее. Он вынужден прибегнуть к этому странному способу, сказал он, потому, что не надеется получить согласия старика Хачо, так как, по его наблюдениям, Хачо имеет виды на Томаса-эфенди; Вардан уверен, что эфенди окажут предпочтение.

— Распространяться об этом человеке излишне, — продолжал он, — вы его хорошо знаете, а сегодня узнали еще лучше. Доверить Томасу-эфенди девушку — все равно что бросить ее в пасть волку. Но беда вот в чем: как я уже говорил вам, я должен идти на выручку Салману; я не могу отказаться от этого намерения, меня к этому обязывает дружба. Кроме того, я считаю, что он в какой-то степени пострадал из-за меня: я ему поддакивал, поощрял его и тем самым еще сильнее разжигал огонь, пылавший в его сердце. Это ускорило его гибель. Теперь я обязан спасти его. С другой стороны, — продолжал он, — я не могу бросить на произвол судьбы Лалу. Эфенди сделает так, что не сегодня-завтра она станет его женой. Что тогда ждет бедняжку?

Со своей стороны, Айрапет сказал Вардану, что Лала во всем призналась его жене, а та рассказала ему о их взаимной любви. Если бы Вардан еще накануне похитил Лалу, он, Айрапет, и все остальные братья были бы только рады этому.

— Дело не только в эфенди, — добавил Айрапет, — есть другая, более веская причина, из-за которой нужно как можно скорее увезти Лалу.

— Какая причина? — взволнованно спросил Вардан, и глаза его загорелись гневом.

Айрапет рассказал ему о намерении курдского бека похитить Лалу, о том, что его жена, госпожа Хуршид, противится этому, и что благодаря ей Саре стали известны замыслы бека, и что Хуршид советует увезти Лалу в другой край. Словом, Айрапет ничего не скрыл от Вардана.

С горьким чувством слушал его Вардан. Слова Айрапета отравленными стрелами впивались в его сердце.

— И вы скрывали от меня все это! — воскликнул он. — Ждали, пока явится бек и среди бела дня похитит вашу сестру! А вы, не моргнув глазом, смотрели бы на ее бесчестье!

Только теперь понял Вардан, сколько грусти и отчаяния скрывалось в загадочных словах Лалы, сказанных ею в ту ночь, когда они впервые встретились в саду, понял, почему она, вместо того чтобы отвечать на его поцелуи, говорить о любви и счастье, лила слезы из своих прекрасных глаз и в смертельной тревоге повторяла: «Я не хочу к Соне… я боюсь умереть… боюсь курдов… спаси меня, увези отсюда». Значит, ей было известно, какой горький жребий ее ожидал. С глубокой скорбью рассказала она ему тогда о печальной судьбе своей подруги Наргис, о том, как она несчастна и как ей тяжело живется.

Иной раз человек в минуты опасности или большого несчастья под ударами жестокой судьбы обретает вдруг мужество, стойкость и хладнокровие. В таком состоянии был сейчас и Вардан. Он больше не колебался и отбросил все сомнения. Он принял твердое решение; теперь юноша знал, как ему надо поступить. Чувство товарищеского долга взяло верх над любовью к Лале. С гибелью товарища гибла идея — идея освобождения обездоленного и угнетенного крестьянина, осуществление которой принесло бы освобождение не только Лале, но и многим тысячам женщин. «Разве я вправе жертвовать общим ради личного», — думал он.

— И все же, — сказал Вардан, — я повторяю то, что говорил несколько минут назад: я не могу покинуть Салмана, бросить его на произвол судьбы, я должен любым способом спасти его. Конечно, я позабочусь и о Лале. Поэтому прошу вас — выслушайте мой совет.

— Не надо ничего советовать, — послышался голос, и перед ними, как из-под земли, выросла богатырская фигура хромого коробейника.

Вардан очень обрадовался ему, но Айрапет и Апо были неприятно поражены, полагая, что этот незнакомец подслушивал их. Они ничего не знали об этом чужестранце, но, видя, что Вардан дружески похлопал его по плечу и усадил рядом с собой, немного успокоились. Познакомив их, Вардан сказал:

— Можете не сомневаться, это наш человек.

Мелик-Мансур был неузнаваем: вместо лохмотьев на нем был национальный костюм лазов. Он был вооружен с головы до ног.

— У меня очень мало времени, — торопливо проговорил коробейник, — вы, наверное, знаете, что наш «Дудук» попал в западню? Надо ехать спасать его.

— Мы только что об этом говорили.

— Можете быть спокойны, завтра или послезавтра он будет на свободе, — сказал Мансур, поднимаясь с места, а вы не опускайте руки и продолжайте наше общее дело.

— Вы едете один?

— Нет, меня там ждут товарищи, — сказал Мелик-Мансур, указывая на неясные фигуры всадников, видневшихся на дороге.

— Кто они? — спросил Вардан.

— Молодые горцы. Ну, я пошел.

Вардану хотелось еще о многом расспросить Мелик-Мансура, но тот уже исчез. Айрапет и Апо были совершенно ошеломлены этим загадочным незнакомцем. Вардан сообщил им все, что ему было известно о нем, и братья прониклись уверенностью, что этот предприимчивый чужак спасет Салмана.

Они встали и направились домой.

Сако и Его, посланные стариком Хачо, чтобы предупредить Вардана о том, что домой ему возвращаться небезопасно, проведя весь день в бесплодных поисках, так и не нашли его.

— Дела плохи, — сказал Сако. — нам надо быть начеку, чтобы нас не поймали, а то, если наш господин попадет в беду, некому будет выручить его.

— Я тоже так думаю, — ответил Его.

Оба товарища решили держаться подальше от дома старика Хачо.