Тени над Гудзоном

6

После того как Рейца показала ему холодильник, Грейн вернулся в гостиную. Он остановился в коридоре посмотреть на висевшее там старинное зеркало. С тех пор как его жена Лея открыла антикварную лавку на Третьей авеню, он и сам стал немного разбираться в старинных вещах. Рама зеркала была переплетением цветов, листьев, диковинных зверушек. В стекле жила голубизна, напоминавшая колодезную воду. Он увидел свое изображение как будто в глубине. «Почему я так счастлив? — спросил он себя. — Все равно из этого ничего не получится. Она не бросит мужа, и я не брошу Лею. Ну а Эстер? Я не буду разрушать семьи. Есть Бог на небе… Я ведь недавно принял обязательство выполнять Десять заповедей…» Но несмотря на эти мысли, чувство опьянения не исчезало. Точно так же, как в первые десять лет, проведенные в Америке, все его дела проваливались, в последующие десять лет ему постоянно сопутствовал успех. У него большая квартира, деньги в банках, он носит красивую одежду, акции «Взаимного фонда», которые он, Грейн, сам купил и рекомендовал своим клиентам, выросли за один день на множество пунктов. Безо всякого труда он заработал сегодня более трех сотен долларов. Было время, когда за такую сумму ему приходилось вкалывать два месяца. «Ну а она меня любит?.. В этом нет никакого сомнения! — говорил он себе. — Как она сказала? Я способна сделать именно то, что вы говорите…» Он вошел в гостиную и услышал, как профессор Шрага, заикаясь, говорит:

— Что такое эмпирика? Все зависит от того, что спрашивают у природы. Пока не спрашивали, почему крышка на кастрюле подскакивает, когда вода кипит, природа не отвечала и не было кинетической теории. Современный человек перестал задавать вопросы о сути вещей, так зачем же ему давать ответ?

Доктор Цодек Гальперин вынул сигару изо рта:

— А если задали вопрос, то и получили ответ? Все Средневековье занималось так называемыми оккультными делами, а что они узнали? Сколько чертей помещается на острие иглы?

— Средневековая литература полна фактов, доказывающих, что есть высшие силы… духовные силы… Дибуки,[25] полтергейсты встречались каждый день и евреям, и иноверцам…

— Э, профессор, вы превращаете фольклор в науку.

— Что такое наука? Если что-то может повториться при нажатии кнопки, то это научно… Не все можно повторить в лаборатории. Невозможно рассекать Чермное море по два раза в неделю…

— Ну а один-то раз смогли? Откуда это следует? Потому что в Пятикнижии так написано? Честное слово, профессор, вы уж слишком все упрощаете. У всех религий есть горы чудес. В каждой деревне на завалинках сидят бабки и рассказывают про чертей и волколаков…

— Есть черти, и есть волколаки.

— Где они? На чердаке?

— Может быть, здесь.

— Где? Под диваном?

— Ну а протоны вы видите? А космические лучи вы видите? Может быть, они тоже под диваном…

— Ну и сравнение. Бабки! Бабки! — загнусавил Цодек Гальперин громким и сильным голосом. — «Судья видит только то, что видят его глаза».[26] Мне могут сказать, что на небе есть ярмарка, но поскольку я не могу купить там тележку дров или корец картошки, то все это не более чем пустые разговоры. В мое время люди обманывали себя, вызывая духов и творя прочие паскудства. Те, кого я знал, были шарлатанами и полусумасшедшими к тому же. Конан Дойл был дураком. Ломброзо, пусть он меня простит, выжил на старости лет из ума. Оливер Лодж[27] был хорошим физиком, но порядочной скотиной. У Джеймса просто не хватало винтиков в голове. У англосаксов есть слабость к этой болтовне. Они, бедняжки, дрожат от страха перед смертью…

Борис Маковер тоже вынул сигару изо рта:

— Шлойме, что ты молчишь?

Доктор Марголин даже глазом не моргнул:

— Что я могу сказать? Это не моя специальность. Но вы, доктор Гальперин, говорите так, как будто все уже известно. Телепатия — это доказанный факт.

— Не для меня, не для меня.

— Знаете почему? Потому что вы не крутите романы. Любовь полностью построена на телепатии. Любящие люди имеют между собой телепатический контакт.

— Правда, правда! — вмешалась Анна. Она искоса посмотрела на Грейна.

Доктор Гальперин стряхнул пепел с сигары себе на колено.

— Ну, вы молодые, вы лучше знаете. Я уже давно не крутил романы. Хе-хе… Очень, очень давно. Но «какое отношение имеет субботний год к горе Синай?».[28] Поскольку двое дураков влюблены, они знают, о чем думают. О чем думают голодные? О хлебе. Самым большим сокровищем человека все еще остается логика. Я когда-то заглядывал в их журналы. Глухой слыхал, как немой сказал слепому, что корова летала над крышей и откладывала медные яйца… Всегда надо полагаться на свидетелей… А тут стоит телевизор, и достаточно нажать кнопку, как вы увидите больше всех спиритов, вместе взятых…

Борис Маковер взялся за бородку:

— Что показывает телевидение? Глупости и суету сует.

— А что говорят медиумы на своих сеансах? Они вызывают души, и души говорят то же безумие, что и медиумы… Они только и дают намеки. Почему они не рассказывают подробнее о том свете? Когда кто-нибудь едет на Тибет, он потом пишет книгу, полную приключений. Но когда они вызывают покойника, который уже триста лет находится в истинном мире, тот принимается болтать о том, что нужен мир на земле. Это известно и без них. Хе-хе… Пусть дадут немного информации. Что они там делали эти триста лет? Ели блины?..

— Цодек, не забывай, что вызов духов упоминается в Танахе,[29] — откликнулась Фрида Тамар, его сестра. — Саул пошел к колдунье и вызвал дух Самуила.

— Я не забываю, не забываю. Это доказывает только то, что здесь мы имеем дело с древним предрассудком. Екклесиаст говорит нечто иное: «А мертвые ничего не знают».[30]

— Ты знаешь, как это комментирует Гемара?

— Я знаю, что все проповедуют, но я полагаюсь только на свои собственные глаза и на ученых, которые могут подтвердить свои слова фактами. Появилась новая мода: религия, правая религия и левая религия. А что такое коммунизм? Тоже религия. Не так ли, пане Герман?

Герман задумчиво снял дужку очков с носа:

— Насколько мне известно, Ленин был ученым, а не пророком.

— Что это за наука? На чем она построена? Социология — это не наука.

— В первый раз такое слышу.

Глава первая