Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

♦♦♦

К концу XIX века зарождающаяся наука бактериология пришла на смену теории миазмов. Последняя окончательно канула в лету благодаря работе немецкого врача и микробиолога Роберта Коха о сибирской язве. Кох брал образцы палочек Bacillus anthracis из организма зараженных овец, выращивал их в питательной среде, напоминающей бульон, изолировал бактерии и заражал ими мышей, у которых затем обнаруживались симптомы сибирской язвы. Он повторил этот эксперимент над двадцатью поколениями мышей (ленивым Коха не назовешь). После этого он выдвинул четыре ныне легендарных постулата, на основе которых можно доказать, что тот или иной организм является возбудителем заболевания (см. главу «Чума», стр. 74). И будучи человеком отнюдь не ленивым, он изобрел способ окрашивать бактерии, чтобы их было легче разглядеть в микроскоп, благодаря чему были открыты возбудители туберкулеза и холеры, что, в свою очередь, привело к созданию новых сред для выращивания бактерий. (Кох также помог своему помощнику Юлиусу Рихарду Петри в создании чашки Петри.)

Сегодня специалисты в области бактериологии, вирусологии и паразитологии чуть ли не ежедневно совершают важные открытия. Молекулярная биология пролила свет на многие загадки коварных микробов и помогла нам узнать то, чего Кох, Пастер и ван Левенгук даже представить себе не могли.

Можно ли назвать вирусы живыми?

Обнаружить вирусы оказалось куда сложнее, чем гораздо более крупные бактерии или паразитов, которых можно разглядеть в микроскоп. Вирусы, вызывающие такие заболевания, как грипп, БВРС, COVID-19, ветряная оспа, герпес, полиомиелит и ВИЧ-инфекция, значительно отличаются от бактерий. В первую очередь тем, что вирусная частица – это не клетка, но в ней содержится генетический материал – ДНК или РНК. Вирус можно убить с помощью определенных дезинфицирующих веществ.

Лист табака, зараженного вирусом табачной мозаики.

В 1886 году немецкий ученый Адольф Майер обратил внимание на заболевание, которое вызывало крапчатую пигментацию на листьях табака и передавалось от одного растения другому подобно бактериальной инфекции. Спустя несколько лет русский ботаник Дмитрий Ивановский пропустил сок листьев зараженного табака через свечу Шамберлана, которая задерживает частицы размером с бактерию, и обнаружил, что отфильтрованная таким образом жидкость оставалась заразной. Следовательно, что бы ни представлял собой поражавший табачные листья патоген, он был еще крохотнее. (Частица вируса табачной мозаики приблизительно в десять раз меньше бактерии кишечной палочки, которая в свою очередь втрое меньше человеческого эритроцита. Некоторые вирусы, такие как возбудитель полиомиелита, еще крохотней – в сто раз меньше бактерий.)

В 1935 году американский биохимик и вирусолог Уэнделл М. Стэнли, позднее удостоенный Нобелевской премии по химии, выделил кристаллы вируса табачной мозаики, а затем, растворив их в воде, получил жидкость, через которую инфекция передавалась здоровому растению. Это стало потрясающим открытием. Перед ним было нечто способное заражать живые организмы, храниться на полке в кристаллическом виде, а затем вновь оживать и вызывать инфекцию. Сам по себе этот патоген размножаться не мог. Он скорее напоминал механизм, снабженный генетическим материалом (ДНК или РНК), помещенным в белковую оболочку. Однако ему нужны были клетки, которые он смог бы инфицировать, «зомбировать», перепрограммировав их ради собственного размножения, а затем покинуть или даже убить. (Некоторые вирусы никогда не оставляют захваченные клетки.) По некоторым оценкам, в человеческих генах содержится сто тысяч фрагментов оставшейся с нами вирусной ДНК.

Стэнли обнаружил новый микроорганизм, который размножался не так, как уже известные живые существа. Мог ли он умереть? Да. Оказавшись в неблагоприятной среде или подвергнувшись влиянию определенных химикатов или дезинфицирующих веществ, он распадался и погибал.

Он питается? У него есть обмен веществ? Он дышит? Нет – по крайней мере, не сам по себе. Некоторые сравнивают вирус с семенем: он хранит в себе некий потенциал, но не может действовать автономно, пока не сложатся подходящие условия. И все же цель вируса заключается не только в существовании, но и в самовоспроизведении. А разве это не равноценно стремлению к жизни и размножению?