Трудно быть немцем. Часть 1

Глава 2

***

июль-август 1941

Сводки сообщали: идут ожесточенные бои.

Ополчение, собранное в старинных казармах на окраине Павлограда отрабатывали на июльской жаре команды построения. Было неясно: зачем в такой ситуации тратить силы на маршировку, если стрелять толком никто почти не умеет.

Всё дело было в отсутствии винтовок. Команда организовать ополчение никак не состыковывалась с нехваткой оружия. Приходилось занять людей строевой подготовкой. Прибывшие на станцию беженцы нагнетали тревогу. Рассказы о том, что немцы сбрасывают отлично подготовленный десант в спину нашей и так слабой обороне, оптимизма не добавляли.

Атака Люфтваффе на железнодорожную станцию Павлоград 8 августа 1941 года наполнила души жителей ужасом.

С утра ничто не предвещало беды, хотя уже на всём укладе жизни теперь ощущалась мрачная нервозность войны. Заводы в спешном порядке эвакуировали на Урал. Везли оборудование, сырьё, рабочих и специалистов артполигона, сопровождавших грузы. Многие уезжали семьями.

Станция Павлограда была буквально забита составами: военными, товарными, увозившими на восток имущество предприятий и колхозов. На запасных путях — составы с тяжелоранеными бойцами. Отсюда их увозили в тыловые госпитали. Многие горожане и дети носили воду для раненых, помогали, как могли.

И вдруг тяжелый гул. Самолёты со свастикой сбросили бомбы, рядом — нефтебаза. Рвалось и горело всё. В считанные минуты станция стала адом. Кругом в ужасе метались люди, кричали раненые, земля превратилась в пылающий костёр, кровь текла по рельсам. Смешались части человеческих тел и скота. В панике ещё живые корчились в страшной гари. От гари всё кругом почернело, не видно было неба. Бегущих настигли разрывы, осколки бомб. Кругом дымило, стоял страшный смрад.

Старшеклассников и подростков мобилизовали на помощь раненым в госпиталь, развернутый в школе № 1.

Поселковые жители хоронили родных по дворам, ям от бомбёжек хватало, почти в каждом дворе — могила.

Там, где позже расположился туберкулезный диспансер в саду Лямбуса, было целое кладбище.

***

Детство Клары не было безоблачным. Её семья немецких колонистов пережила голод после гражданской войны, часто откровенную неприязнь к немцам.

Ещё живы были в памяти людей события первой мировой войны. Зависть к умению колонистов преодолевать все невзгоды упорным трудолюбием иногда выплескивалась в откровенную враждебность.

Клара давно научилась говорить без акцента, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Вот и здесь в Павлограде, в гостях у свекрови, соседи воспринимали её, как свою.

В конце весны муж Виктор Новиков привез её с детьми к матери и уехал на военные сборы. Тогда казалось ненадолго.

Даже сейчас, в конце августа, ей хотелось верить, что никакой катастрофы нет, что вот совсем скоро всё закончится нашей молниеносной победой, и муж вернется. Вот только на рынке цены взлетели моментально.

Клара ходила между рядами, приценивалась, прислушивалась к разговорам.

— Ой, кума! Чи вы чулы? Нимцив будуть вывозыты. Усих колонистив.

— Та вы шо? Хто це надумав такэ?

Торговка придвинулась ближе к соседке по прилавку, заговорила приглушенно:

— До мого Васыля прийшов увечери товарыш, службовэць. Воны не зналы, шо я в комори крупу перебырала, та й почула: прыйшов наказ. Завтра зранку усих нимцив Поволжья вывезуть кудысь у тыл. Можэ у Казахстан, а можэ ще дали.

— Ой, Боже, що ж це робыться. Це ж, мабуть, фашыстив нэ вдэржать, — громким шепотом воскликнула соседка.

[Указ Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года "О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья"]

Клара стояла рядом, скрытая плетеными корзинами, стоящими на прилавке. Внутри всё похолодело.

— Отож. Трэба було б поперэдыты колонистив биля Запорижжя, можэ их тэж будуть вывозыты, алэ ж то далэко, та я боюся.

— Бидни люды, а диты ж у чому вынни? И шо з намы будэ?

Клара машинально перебирала деревянные ложки, разложенные стариком-резчиком на рогожке. Мысли лихорадочно метались: "Что же делать? Нужно срочно предупредить родных. Или сразу старосту колонистов…? Что взять с собой? Одежду? Еду? Бедные родители! … Как быстрее добраться? На попутках? Оставить детей свекрови? Взять с собой? Тогда точно не успею! За сутки должна добраться".

Заметив соседского мальчишку, Клара кинулась к нему:

— Славик, пожалуйста, скажи вашей соседке Александре Давыдовне, я вернусь вечером. Нет! Завтра! Пусть не волнуется.

Мальчик кивнул:

— Хорошо, всё передам.

Клара бросилась искать попутку, чтобы добраться в соседнюю область, на поезда надеяться не было смысла. На выезде из рынка шофёры облюбовали площадку в тени акаций. Клара мимоходом порадовалась, что не успела ничего купить и сможет оплатить дорогу до родного села Фридрихсфельд. Однако платить не пришлось, знакомая машина с молочной фермы стояла уже загруженная пустыми бидонами. Молоко привезли на рассвете, пока не жарко, и продать удалось быстро. Шофёр Михель тоже был из колонистов.

Высадив Клару у дома родителей, он поехал к старосте.

Выслушав взволнованную дочь, Адольф Таблер вздохнул, помолчал, собираясь с мыслями.

— Успокойся доченька, не суетись. Это неизбежно. Возьми свою метрику и спрячь, неизвестно, что может пригодиться. У тебя паспорт на фамилию мужа — Новикова. Пешком иди через балку в соседнее село, там ищи попутку. Мы не знаем, когда придёт наша очередь. Скоро могут оцепить наш Молочанский район, а тебе нужно к детям. Одна мама Виктора не справится. О нас не волнуйся, ты дала нам время собраться без спешки и паники. Припасы у нас есть. Возьми мёд детям, впереди зима, и деньги все возьми. Если и нас повезут, то бесплатно, — отец грустно усмехнулся, — без билетов.

Клара в слезах уткнулась в широкую отцовскую грудь.

— Тише девочка. Подумай вот о чём: первыми, кого оккупационные власти начнут испытывать на лояльность рейху — бывшие соотечественники, а уж потом коренные жители. Так было в первую мировую. Нас отправляют вглубь страны, чтобы избавить от такого выбора.

Фашисты рассчитывают создать из нас опору своему режиму. Лучше оказаться подальше от всего этого. Не тревожься о нас, вместе легче обосноваться на новом месте, тем более, пока лето.

Потомки переселенцев из нашей немецкой общины, или из любой другой, живут в ожидании, что события всегда могут поставить нас перед выбором, ведь войны неизбежны. Основать колонию в стране, исторически воюющей с родиной предков — это жизнь на вулкане. Если бы твои предки выбрали, ну…, например Австралию, то … сама понимаешь.

Мы уже три сотни лет живем с сознанием, что, сохраняя свой язык и традиции, мы рискуем оказаться перед выбором.

А люди везде живут. Для тебя сейчас главное — сберечь детей и себя.

С Богом!

Через месяц, в конце сентября 1941 года пришел черёд и родных Клары. К первым числам октября было вывезено в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию более пятидесяти тысяч немцев. Следы Таблеров затерялись в Пермском крае.

[Постановление ГКО № 702сс «О переселении немцев из Запорожской, Сталинской и Ворошиловградской областей» от 22.09.1941]

***

август 1941

Из сообщений Совинформбюро:

"Обороняющиеся подразделения, выполняя «приказ товарища Сталина от 3 июля 1941 года» переключив генераторы ГЭС на самосожжение, отступили на Левобережье.

18 августа 1941 года произведен подрыв плотины Днепрогэса…"

В теле плотины образовалась брешь, пошёл активный сброс воды. В результате возникла обширная зона затопления в нижнем течении Днепра. Слухи ширились, обрастая страшными подробностями, шепотом говорили о, якобы, сотнях утонувших, вырвавшаяся на свободу вода пронеслась Днепровской поймой, заливая все на своем пути. Клара не верила, пыталась представить дом родителей, затопленный водой, и не могла. Мысленно уговаривала себя: "Все живы, сейчас обустраиваются где-то вдали от войны, от страшных разрушений".

По словам очевидцев, сила образовавшейся при подрыве плотины Днепрогэса волны была такова, что монитор "Волочаевка" (низкобортный броненосныйкорабль) был выброшен на мелководье реки, позже использовался в качестве оборонительного сооружения красноармейцами.

Бойцы 3-й батареи 16-го зенитно-артиллерийского полка подарили Запорожью полтора месяца (до начала октября 1941 года). В августе и сентябре удалось осуществить небывалый объем работ по эвакуации промышленного оборудования. Для этого подтянули даже линии электропередач из Донбасса. Были брошенные все резервы людей и вагонов — 9 тысяч рабочих и свыше тысячи специалистов из того же Донбасса грузили оборудование "Запорожстали" и других индустриальных гигантов. Поэтому только относительно Запорожья можно утверждать, что все, что собирались вывезти — вывезли. Достаточно сказать, что на восток отправили оборудование 28 заводов союзного значения!

Колоссальное разочарование для захватчиков. Но всё это стало известно Кларе гораздо позже от Франца Хайнемана, начальника Фельдкомендатуры — Управления дорожной жандармерии Кривого Рога, инспектировавшего дорожную жандармерию Павлограда. Тогда Клара даже представить не могла, как его визиты в Павлоград помогут подпольщикам.

[Из мемуаров А. Шпеера: «…Посетил я и взорванную русскими электростанцию в Запорожье. В ней, после того, как крупная строительная часть сумела заделать брешь в плотине, были установлены немецкие турбины. При своем отступлении русские вывели из строя оборудование очень простым и примечательным образом: переключением распределителя смазки при полном режиме работы турбин. Лишенные смазки, машины раскалились и буквально пожрали сами себя, превратившись в груду непригодного металлолома. Весьма эффективное средство разрушения и всего — простым поворотом рукоятки одним человеком!»]

***

сентябрь 1941

Из сообщений Совинформбюро:

"4 августа 1941 года фашисты захватили Кировоград.

8 августа — Умань.

15 августа — Кривой Рог

17 августа — Никополь".

В сентябре сдали Днепропетровск.

11 октября 1941 года немцы заняли Павлоград.

После захвата немцами правого берега Днепра, из Новомосковска к Павлограду устремились потоки беженцев. Оборудование заводов, которое нацисты могли обратить в свою пользу, госпитали, типография "Днепровской правды".

Дороги размыло дождем, заторы из увязших в колеях машин, скота превратили её в непроходимое препятствие. Не лучше выглядела дорога и через Голубовку и Перещепино на северо-восток. У Перещепино профилировка (профилированная грунтовая дорога) уходила южнее к Павлограду.

Немецкие бомбардировщики превратили путь отступающих в ад. Машины медленно ползли в сумерках с погашенными фарами, кроме бомбардировщиков, немцы засылали десантные группы. Бои под Кременчугом тоже не вселяли надежду. На подножках машин разместились наблюдатели, чутко прислушиваясь к ещё светлеющему в сумерках небу.

Через Перещепино тянулось шоссе, соединявшее Днепропетровск с, готовящимся к обороне, Харьковом. Перещепинцы выбились из сил, кроме строительства оборонительных укреплений на них оставалась уборка урожая и вывоз зерна. Женщины и старики валились с ног, лишь у подростков энергии хватало на всё, голод ещё не лишил их сил.