Центророзыск. Испанское золото

* * *

— Что скажете, профессор? — спросил посетитель, садясь на узкий кожаный диван, укрытый чистой белой простыней, и надевая рубашку.

— Могу поздравить вас, батенька, у вас богатырское здоровье. Судя по вашим шрамам, вы вели довольно бурную жизнь, — озвучил свой диагноз профессор Воздвиженский, седовласый сухощавый старичок с острой д`артаньяновской бородкой по старой французской моде.

За прошедшие после революции двадцать лет в четырехкомнатной квартире профессора, где осуществлялся прием посетителей, ничего не изменилось. Та же массивная мебель, заполненные стройными рядами книг шкафы до самого потолка, кожаные диваны, удобные широкие кресла, люстры под четырехметровым потолком. Старику было за восемьдесят лет. В свои пятьдесят он консультировал семью и приближенных его императорского величества, его знали в Германии, Лондоне и Париже, а сразу после установления Советской власти он начал получать паек и был оберегаем всеми существующими органами. Власть, точнее ее члены, тоже болели и хотели получать квалифицированную медицинскую помощь.

— У меня к вам есть конфиденциальное дело, профессор, — завязывая галстук и надевая пиджак, продолжил разговор посетитель.

— Ну что ж, уважаемый, пройдемте в кабинет, там и поговорим.

Когда они прошли коридор, застланный ковровой дорожкой, и устроились в кожаных креслах, посетитель вынул из кармана красную корочку с вытесненными на ней буквами «НКВД». Старик только улыбнулся и кивнул. Корочка не произвела на него никакого впечатления. Этот кабинет посещали Ягода, Ежов и многие другие наркомы.

— Я вас внимательно слушаю, — проговорил он.

— Скажите, у вас есть знакомый по имени Эммануил Христофорович?

— Нет. С таким индивидом я не знаком.

— Прекрасно. С вашего разрешения на днях вам должен позвонить от этого, как вы выразились, индивида один мой хороший знакомый. Вы назначите ему встречу в удобное для вас время. В ходе обследования у него должно быть обнаружено тяжелое, я бы сказал, смертельное заболевание. Вы скажете ему, что если не принять срочных мер в виде оперативного вмешательства, то жить ему останется всего полгода, и что у нас в СССР сделать такую операцию невозможно. Посоветуйте ему обратиться к врачам в Германии или Англии.

Профессор не первый год общался с представителями властных структур и понимал всё с полуслова. Если от Эммануила Христофоровича, значит, ему не следует задавать лишних вопросов и интересоваться личностью посетителя.

— Да, такие случаи бывали в моей практике, — задумчиво, будто вспоминая, произнес Воздвиженский. — Присылайте вашего знакомого, я его, конечно, посмотрю и порекомендую соответствующую клинику.

— Благодарю вас, профессор, — гость поднялся из кресла, вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его на стоящий рядом столик.