Наука Китовраса. Парадигмы древнерусского храма
- Автор: Маргарита Городова
- Жанр: История
- Дата выхода: 2015
- Цикл: Неведомая Русь
Читать книгу "Наука Китовраса. Парадигмы древнерусского храма"
3.5. Московский Кремль — архетипическая модель священного центра
«Начинается земля, как известно, от Кремля!»…
Ритмические законы гармонии, на которых выстроена структура храма, подобным образом действительна и для законов формирования городской среды. И конечно, мы попытаемся в следующем очерке культурологически рассмотреть это утверждение, поскольку эти приемы уже привычны для нашего сознания, но принципы гармонии также действуют на крупные объекты архитектурных модулей, как и на более малые. Математические термины будут нами использоваться пока только по аналогии, но, как мы уже знаем, это все-таки не только поэтическая метафора, но и та доля истины, которая всегда присутствует в удачно подобранном сравнении.
Значительный вклад в разработку понятий сакрального центра внесла философия религии и религиоведение в целом. Среди широкого круга работ, посвященных данной тематике, можно отметить труды Рене Генона «Символизм креста», Юлиуса Эволы, Мирчи Элиаде «Священное и мирское», «Очерки сравнительного религиоведения». В работах этих ученых исследуется, с одной стороны, принципиальное различие священного и мирского, а с другой стороны, превращения человека и общества в целом, из естественной реальности в реальность сверхъестественную, путем приобщения к сакральному через религиозный опыт и через опыт организации сакральных пространств. Нельзя умолчать опыт исследовательских достижений в этой области среди отечественных архитектуроведов. Это труды М. П. Кудрявцева «Москва — Третий Рим» и Г. Я. Мокеева «Загадочная Московь», «Русская цивилизация в памятниках градостроительства», методика которых основана на приоритете концепта сакрального архетипа в реконструкции знаний о русском городе в целом. Именно эти сентенции через язык творческой идеографии позволяют достичь понимания иконографии городской среды современным сознанием и донести это понимание до сознания современников. Иными словами, применение идеографического языка в научных изысканиях представляет собой реактуализацию архаичного опыта трансляции сакральных истин посредством знака и символа, что является неотъемлемым дидактическим средством в науке «неподобных подобий» — аналогии.
Город столичный это всегда отмежевание священного пространства от профанного по правилам orientatio. Среди правил orientatio центральной позицией выступает устроение особым образом отмеченной доминанты, с которой связано явление иерофании. Каждый древнерусский город — это отражение Иерусалима Горнего в той или иной степени раскрытия и реализации. Эту идею воплощали всякий раз снова и снова в разные эпохи. В воспроизведении сакрального Небесного прототипа совершался главный духовный принцип осуществления подлинной реальности. Образ идеального города становится реальностью благодаря применению древнего принципа аналогии: «Как на небе, так и на земле», «Как в проекте — так и в реальности». Если воссоздан идеальный лик города, значит, по закону соответствия он начинает способствовать восстановлению небесного прототипа в реальности. Златоверхие храмы исторических городов представляют собой преломление, рефлексы идеи сияющего Небесного Города в топологии города. Предание о Золотом Городе, Китеж-граде, ушедшем в небытие, оставило по себе напоминание в приверженности русской архитектуры прославлять сияние духа златовершием русских городов и также примеры чудовищных утрат святынь и земель, которые пережила русская история.
Разговор о Кремле как реализованном в полноте архетипе Священного Центра начнем с констатации основным топологических черт, свойственных всякому центру. Основание духовного центра или святого места может произойти традиционным способом, одним из которых является
Гора в смысле медиативной зоны между Небом и Землей наиболее часто выступает или лестницей в Небо, или основанием для Храма — Дома Бога на земле, а соответственно, «Центром мира». М. Элиаде выявлены три взаимосвязанных и взаимодополняющих момента, определяющие иерофанию доминанты Центра:
1. Священная гора, где сходятся Земля и Небо, стоит в Центре мира.
2. Любой храм, дворец или, более расширительно, священный город или царское жилище уподобляются Священной горе и тоже становятся Центром.
3. Храм или священный город, через которые всегда проходит ось мироздания, считаются местом схождения Небес, Земли и Ада.
Развитие города Москвы основано на канонической модели, воспроизводящей парадигму первотворения. А именно: город основан на горе. Следующий канонический аспект, связанный с топосом Святого места и Центра Мира, — это сооружение алтаря, которое сугубо представляет повторение акта творения мира. М. Элиаде пишет: «Священные места высшего ранга — алтари и святилища строились, разумеется, по традиционным канонам. Но в конечном счете эти каноны дала выработка
Соответственно, строительство храма продолжает акты косми-зации пространства, то есть освящения пространства, отделение сакрального уровня пространства от профанного. Построение собора Спаса на Бору в X в. на Боровицком холме представляет собой совершенно аналогичную систему организации сакрального Центра и развивающегося вокруг него освященного пространства. Таким образом, — по М. Элиаде, — «алтарь превращается в наделенный имманентным мистическим пространством и временем микрокосм, существующий внутри иноприродного ему профанного пространства и времени. Сооружение алтаря — это повторение акта сотворения мира».
Подобный принцип возникновения городов на холме или горе имеет множество примеров в истории градостроительства. В словах «город» и «гора» слышится созвучие слова «горе», стремление к возвышению, в идее своей — стремление к миру горнему, Царству Божиему. В христианскую эпоху основание города на холме, горе или возвышенном рельефе происходило под возможным влиянием прообраза идеи Сиона при основании Иерусалима. В Ветхом Завете у пророков совмещение понятий Сиона и Иерусалима представляется средоточием Народа Божия и Церкви Божией среди всех народов мира. Гора Сион самою природою делалась почти неприступною крепостью и удобным местом для города. Со времени, когда Давид обустроил и украсил гору разными зданиями и дворцами, Сион делается городом Давида и столицею Иудеи. В склонах Сиона была устроена гробница Давида и других царей. Ветхозаветная церковь была прообразом новозаветной, которая находится во внутренней теснейшей связи с Царством Божием на небе. Имя Сион у пророков часто означает Царство Божие во всей его полноте, обнимая собою все Царство Божие — на земле и на небе, от ветхозаветных начал до окончательного совершения всего как одно великое целое.
Начать город с горы, как был начат Иерусалим от Сиона, значит уподобить судьбу города судьбе Града Божия, в котором соберется Народ Божий, Церковь Божия и Царствие Божие. Образ горы Сион в основании христианского города есть образ вечной полноты Царствия Божия, поэтому, какая бы степень воплощения идеи Града Небесного ни была бы осуществлена в историческом развитии христианского города, он всегда будет являться окончательно совершенным в вечности образом Града Небесного и Царствия Небесного. Символ Москвы как образ Града Небесного и Царствия Небесного раскрывается через икону «Благословенно воинство Небесного Царя…» XVI в. из Успенского собора Московского Кремля. Каждый фрагмент этой иконы символически присутствует в градостроительной структуре Кремля и Москвы: гора Сион; «Чертог Красоты и Великолепия» посреди Небесного Града, в котором восседает на Престоле Пресвятая Богородица с Предвечным Младенцем на руках; ветхозаветная Скиния и небесные сферы. Икона, по всей видимости, отражает архетипическую модель Сакрального центра.
«Символизм Центра включает целый ряд понятий, таких как точка пересечения космических сфер (канал, соединяющий Землю и Ад); место иерофании, т. е. реально существующее, в высшей степени «животворное» место, где находится источник всякой реальности и, следовательно, энергии и жизни»[242].
Ценно то, что иконописные изводы подсказывают изобразительный язык для современной идеографии, которая будет продолжением узнаваемого ряда священных топосов города и его доминантных иерофаний.
Основание Сиона и возникновение Иерусалима на его склонах очень близко с описаниями возникновения Москвы на Боровицком холме. Как Сион исторически сделался городом Давидовым, столицей Иудеи, а символически принимался за сам Иерусалим, за Царство Небесное во всей его полноте, так и Московский Кремль, основанный на Боровицком холме, исторически стал корнем и сердцем Москвы и Московского государства, в котором кристаллизована идея столичного христианского города. Символически Москва знаменует собою Небесный Иерусалим в Царствии Небесном. «Холм среди города сего дивного» — это гора Сион в Небесном Граде. Для Москвы — «Небесного Града» — горой Сионом является Кремль, соединяющий в себе идею Святой горы Сион, Иерусалима Палестинского и Иерусалима Небесного, т. е. полноту Царствия Божия. Многомерность символа Небесного Града позволяет сказать, что Кремль в образе горы Сион и Кремль в образе Небесного Иерусалима являет пример символического совмещения понятий. Связывая Кремль и Москву с образом Небесного Иерусалима, видим образ города в городе или нарастание масштабности символа, что так характерно для христианского мировоззрения. Математическая наука знакома с этим явлением как теорией фрактальных подобий.
Иерусалимская символика Москвы, ее структурное и идейное ориентирование на исторический прообраз и Небесный Град Иерусалим отмечена рядом выдающихся исследований, нашедших соответствия между Иерусалимом историческим, Москвой и Иерусалимом Небесным. Общим положением для Иерусалима исторического и Иерусалима Небесного служит святая гора Сион. Царь-пророк Давид святую гору Сион именовал горою Божию, домом Божиим, жилищем Бога: «Пойте Господеви, живущему в Сионе» (Пс., 9:12). Сион имел великое значение в Ветхом Завете. Об этом читаем у пророков Исаии и Михея: «Будет в последние дни явлена гора Господня, и дом Божий на верее горы, возвысится превыше холмов, и приидут к ней все язьщы многи, и рекут: приидите и взыдем на гору Господню и в дом Бога Иаковля, и возвестит нам путь свой, и пойдем по нему (Ис., 2: 2–3; Мих., 4: 1–3)»[243].